Андрей Ставров - Вракли-4. Сборник баек и рассказов

– Ваше лицо мне знакомо, Вы случайно у меня не учились?

Пару раз из десятка остановок оказывалось, точно, учился. Но, даже если нет, то на всякий случай гаишник отпускал её с богом. Однажды она зверски подрезала гаишную машину в центре города. Я сидел рядом и не скрывал своего ликования – наконец, супружницу лишат прав, и буду гонять на машине сам, не вступая каждый раз в пререкания, кто ныне за рулём. Жена переместилась в гаишную машину и вскоре вышла из неё с какой-то бумажкой в руке. Это был удивительный документ, хранимый в семье как реликвия: Письменное УСТНОЕ предупреждение! Ни тебе штрафа, ни, тем более, лишения прав.

Сам же я пользовался иным приемом. В случае остановки за нарушение ПДД, выходил из машины и понуро двигался к гаишнику. Сев в его автомобиль, сразу же соглашался, что нарушил, потом начинал разглагольствовать, что всё правильно, что они, гаишники, стоят на страже их, водителей, здоровья и безопасности, что надо пресекать нарушения и наказывать строго нарушителей… Гаишник обалдело выслушивал этот трёп, не зная как себя вести. Как правило, дело кончалось устным предупреждением, но иногда минимальным штрафом по статье «Не пристегнутые ремни безопасности».

Правило 10. Никогда не спорь с милицией. Соглашайся только на малые проступки, на большие — иди в несознанку до последнего. Благодари милиционера, сочувствуй его трудной, но почетной работе, заговори его так, чтобы он забыл о причине твоей остановки.

Недавно я применил это правило по случаю лишения меня прав. Мы ехали на море на машине. В Албанию. Т.е. через всю юго-восточную Европу. И надо же такому случиться, что в двух километрах от границы с Польшей я умудрился не только не заметить ГАИ, но пересёк у них под носом двойную сплошную. Мало того, так подрезал эту самую гаишную машину, что они чуть в столб не влетели, благо успели затормозить.

– Ну, – сказал разъярённый майор забирая мои права, – молите бога, чтоб вас лишили их на два года. За такое минимум пять лет будете ходить пешком.

Отпуск они мне испортили, хотя-то я в основном ездил не за рулём, а справа, в качестве бессловесного мешка с картошкой. Водителем же была моя жена. Так что особых изменений бы не произошло, но всё-таки… Ладно, за границей, там даже если и изловят, то самое большое штраф влепят. За многие наши поездки нас ни разу их гаишники не останавливали. Так тут у нас не забалуешь…

Ладно, вернулись мы домой и я на следующий день, как и было предписано, попёрся в районное отделение ГАИ. В предбаннике перед кабинетом начальникам отиралась небольшая толпа коллег по несчастью. Естественно спросили, мол за что? Я рассказал. Народ сочувственно загудел:

– Пять лет дадут. Кидайся в ноги, чтоб хоть два, – посыпались советы.

Подошла очередь и я зашёл. За столом сидел полковник.

– Фамилия, – начал он.

Я сказал. Он нашёл папку с моим делом, открыл и глянув, продолжил:

– Что же это Вы, уважаемый, мало того, что ПДД нарушаете, так создали аварийную ситуацию и с кем! С сотрудниками ГАИ!

Он приготовился услышать моё блеяние на тему, простите Христа ради, больше не буду, чёрт дёрнул…

Я же начал по-другому:

– Товарищ полковник! Каждый идиот должен расплачиваться за свой идиотизм. Нечего скулить, коль согрешил. Наказание должно быть неотвратимым и святая обязанность сотрудников ГАИ стоять на страже нашей же безопасности на дорогах!

Полковник вытаращился на меня и, слегка окаменел и даже чуть приоткрыл рот от изумления. Я продолжил:

– У меня лишь есть единственная просьба – нельзя ли меня посадить на три месяца в тюрьму за это нарушение?

Полковник гулко сглотнул и спросил:

– Почему именно на три месяца?

– Дело в том, что через три месяца важная конференция в Международном Агентстве по атомной энергии в Вене. У меня доклад по проблеме организации радиационного контроля на границах государств. Кстати, я нарушил ПДД именно по дороге в Польшу, где мы вместе с нашими таможенными органами…

Далее я в таком же тоне развернул перед ошарашенным полковником страшную картину радиационного терроризма. Представил себя как бесстрашного бойца на ниве предотвращения контрабанды радиоактивных источников. Песня акына продолжалась ещё минут пять. Наконец я выдохся и замолк. Полковник минуту молчал, потом прокашлялся, написал что-то в моём деле и сказал:

– Посадить мы Вас не можем. Ладно, не будем создавать проблемы нашим спецслужбам. Короче, штраф и будьте, пожалуйста, впредь поаккуратней.

Я поблагодарил тоном, типа, молодец, правильно оцениваешь международную обстановку и вышел

– Ну? – встретили коллеги по несчастью.

– Штраф, – гордо сказал.

– Б…ь! – раздалось хором. – И как же ты умудрился?

– Кто на что учился, – ответил я загадочно и полетел на крыльях домой, где жена сидела за столом с выпивкой и закуской, чтоб помянуть мои права. Мы выпили, но за их здравие.

Вообще, как показал мой многолетний опыт, люди, что в СССР, что в его развалинах простодушны и доверчивы. Не злоупотребляйте этим. Особенно на Востоке. Там был благословенный край для мошенников второго рода. Был, и кажется по некоторым данным сохранился до сих пор. Что-то типа Бобруйска из Ильфа и Петрова. Когда-то мы гостили у самого любимого друга семьи Бухарца. Тот уже жил в Питере, где женился и обзавелся тремя детишками, поселился в шикарной четырёхкомнатной квартире в трехстах метрах от Исаакиевского собора. В Бухару прибыл в отпуск в очередной раз вымаливать прощение у родни за брак с русской… Загуляв с многочисленными друзьями Бухарца я слегка перебрал и заспорил с одним из присутствующих по теме о простодушии и доверчивости местного населения. Чтобы доказать свою правоту предложил сделать следующее. Достали полосу красной материи длиной около пяти метров и шириной около метра. Бухарец, вспомнив навыки учителя рисования, большими красивыми буквами написал: «Сегодня работать лучше, чем вчера, завтра – лучше, чем сегодня». И снизу надпись: моё имя и фамилия. Кумач ночью растянули между домами поперёк небольшой улицы недалеко от центра. Я спорил, что лозунг провесит неделю, вплоть до нашего отлёта домой. Бухарец же с приятелями считали, что назавтра его снимут. Назавтра днём они пришли на эту самую улицу. Лозунг висел на своём месте. Прохожие не обращали никакого внимания, лишь некоторые поднимали голову и любовались: улица как-то стала выглядеть наряднее.

Спор я выиграл с потрясающим результатом. Кумач провисел не только до нашего отлёта, но ещё три года. Он сильно полинял, но буквы были отлично видны. Приезжая ещё несколько раз в Бухару, я неизменно приходил полюбоваться своим произведением, а Бухарец с друзьями каждый раз проставлялись по поводу сокрушительного поражения. Наконец, весенним ветром 1991 года его сорвало. Судя по всему, его бы восстановили и повесили на место, но грянул август, СССР отдал концы и лозунг больше не появился.