Александра Глазкина - Лавандовое сердце

Искупалась я с рекордной скоростью просто потому, что из крана текла только холодная вода! Нужно будет спросить у хозяйки, можно ли греть себе воду. Возможно, здесь, на севере, люди и закаленные, но я так долго не продержусь! Зато холод меня взбодрил и, наскоро переодевшись, я вновь отправилась в сад – до ужина еще оставалось время. По дороге приметила и груду ветоши у стены сарая, и плетеные корзины, разбросанные там и сям, и сорняки в клумбах. Присев, решительно выдернула своенравно расползающийся сорняк. Надо же, все лишь недавно зазеленело, а эти дикари уже заполонили клумбы! Один куст, второй, третий. К моменту, как клумба закончилась, я поняла, что изрезала все пальцы. Ну, да, люди ведь для подобной работы перчатки придумали, черт! Досадуя на собственную несообразительность, я поднялась, отряхнула землю с колен и двинулась за дом, чтобы вновь посмотреть на лавандовое поле.

Солнце клонилось к западу и заливало все вокруг теплым медовым светом. Кусты нежно серебрились под закатными лучами. Мир купался в этой дымке, и меня охватил детский восторг. Я воровато оглянулась и побежала по проходу между кустами. Приплясывала. Кружилась, раскинув руки. Разве что не пела. Как же здесь красиво! Как здорово! Пару раз пробежавшись туда и обратно, я остановилась, переводя дух. Неужели мне, наконец-то, повезло? Я чувствовала, что мне будет хорошо в этом месте, где царствовали цветы и птицы!

Через пару дней я уже так не думала… После работ в саду у меня ныли все мышцы, даже те, о существовании которых я даже не подозревала. Неудивительно, что на разворотах календарей печатают мускулистых садовников! С такими нагрузками и я скоро мускулами обрасту! Пани Ханна смеялась, что скоро я привыкну, и боль пройдет. Нет, я не жаловалась ей, но она и сама видела, как я каждое утро еле-еле выползаю на поле, в то время как сама она резвой козочкой скакала от куста к кусту. Первые дни хозяйка внимательно следила за тем, как я орудую ножом. Потом, убедившись, что я поняла и освоила правила обрезки, выделила мне ряд для самостоятельной работы. Потом еще один и еще. И не было им конца. Но, как бы я ни уставала, я не позволяла жалеть себя, помня о том, что судьба моя еще не решена.

Впрочем, что касается пани Ханны, волноваться было не о чем – мы быстро нашли общий язык. Мне вообще было сложно представить, что этой милой старушке может кто-то не понравиться! А вот насчет ее сына я не была столь уверена… За пару недель, что я провела на ферме, он позвонил матери всего один раз – отследить это было несложно, так как именно мне выпало несчастье взять трубку старинного аппарата, украшавшего гостиную. Узнав «бульдожий» голос, я сгруппировалась и предельно вежливо ответила, что пани Ханна в саду, но если пан Матс наберется терпения и подождет пару минут, но я ее обязательно позову.

– А вы помощница? – спросил пан Матс, игнорируя мое предложение.

– Совершенно верно. Виола Адер к вашим услугам.

Блин, что я несу! Еще книксен осталось сделать, который он все равно не увидит!

– Вы должны быть не к моим услугам, – парировали в трубке, – а к услугам моей матери. Что вы делаете в доме, когда она в саду?

Я, конечно, понимала, что моему нанимателю будет интересно знать, как я справляюсь, но к такому допросу с пристрастием я оказалась не готова. Я теперь что, должна ходить за хозяйкой, как Мисти, ее кошка? А что, если я, например, в дом отлучилась по малой нужде? Так и сказать, чтобы снять подозрение в том, что я отлыниваю от своих обязанностей? Но чувство самосохранения победило. Боюсь, пан Матс мою откровенность не оценил бы!

– Мы обе были в саду, – подчеркнула я, – но на телефонный звонок пошла отвечать я, чтобы ваша матушка лишний раз не утруждала себя и не ходила туда-обратно зря.

– А что, вы уже настолько освоились, пани Виола, что раздаете номер своим знакомым? – насмешливо осведомился пан Матс. – Или вам сложно понять, что раз звонит телефон, а не комм, то услышать захотят именно пани Ханну, а не Вас?

Я недоуменно оторвала трубку от уха и потрясла ею. Что за мастер на пустом месте раздувать проблему? Или он специально ищет повод, чтобы меня подловить и отказать от места? Точно, так и есть! Месяц на исходе, и пан Матс, должно быть, не желает терпеть на ферме переселенку! Я растянула губы в старательную улыбку и ответила так любезно, что, кажется, елей по трубке потек:

– Если Вы желаете поговорить с вашей матушкой, пан Тамм, то я тотчас же ее приглашу!

И, не дожидаясь ответа, положила трубку на стол и опрометью бросилась в сад. Уже потом сообразила, что о его решении на мой счет я ничего не узнала. Или лучше не нарываться?

Яростно кромсая ножом кусты, чтобы придать им нужную форму, я представляла, что это – шея пана Матса. Как у такого божьего одуванчика, как хозяйка, мог вырасти такой несносный сынок? Нет, можно только порадоваться, что он не навещает ферму (хотя по отношению к пани Ханне это несправедливо) и мне не приходиться с ним сталкиваться! Иначе, боюсь, меня бы ненадолго хватило! Как же за тот год, что я перехожу с места на место, мне осточертели любезные улыбки и смиренные ответы в адрес моих бесконечных хозяев! Как мне надоело чувствовать себя зависимой от чужого настроения!

Я поняла, почему мне понравилось на ферме, не считая уединения и расцветающей природной красоты вокруг: пани Ханна нагружала меня работой от души, но никогда не обращалась со мной, как с человеком второго сорта! Никогда не давала понять, что раз уж она мне платит, то я в чем-то хуже ее. И всегда была доброй. Да что там, я словно оттаяла сердцем, вспомнила, что люди могут быть приветливыми и радушными. А разговор с паном Матсом мгновенно вернул меня в суровую реальность, где я – никто…

Тем временем, хозяйка вернулась в сад, и я ее не узнала: морщинистое лицо разгладилось и засияло нежным светом, а в глазах, в которых прежде таилась печаль, зажглись яркие огоньки. Это только укрепило мою неприязнь к пану Матсу. Уж если старушке так мало надо для счастья, мог бы и чаще ей звонить! Заботливый сынок!

– Матти сказал, что на днях приедет поверенный, – сказала пани Ханна, и я замерла, – там нужно что-то подписать, чтобы ты осталась дальше.

Я перевела дух. Значит, все решено? Интересно, спрашивал ли пан Матс у матери обо мне, или просто решил, что искать нового человека хлопотно и накладно, ведь начался сезон? Но спрашивать об этом у хозяйки я не рискнула. Главное, что меня оставили!

Только поставив подпись под новым контрактом – теперь уже на полгода, я поняла, в каком напряжении жила все это время. Теперь можно было расслабиться и наслаждаться своим новым статусом – полноправного работника лавандовой фермы. Полгода – это больше тысячи злотых, приближающих меня к цели. А там, глядишь, Санта-Клаус принесет мне в качестве рождественского подарка какую-нибудь приятную весть. Правда, теперь я бы не стала доверять сказочному персонажу с именем реального негодяя, но, в любом случае, до конца года далеко. Главное, что сейчас я здесь!