Алексей Скворцов - СОГ! На выезд!

Ну, выполнять, так выполнять.

И вот однажды, уже под конец сессии, я слегка опоздал к общему построению. Руководство заочного отделения еще не вышло, но все стоят, и я, как опоздавший, становлюсь в конец строя. На плацу порядка 200 сотрудников.

Выходит руководство заочного отделения, кураторы, и проверяющие из управления кадров главка. Проверяют выборочно форму, шевроны на форме, носки, перчатки. И, то ли я не понравился проверяющему, то ли потому что опоздал, он подходит ко мне, и начинается проверка:

– Кругом!

Поворачиваюсь кругом.

– Кругом!

Поворачиваюсь еще раз кругом.

– Служебное удостоверение предъявить!

Показываю удостоверение.

– Носки показать!

Показываю носки.

– Перчатки предъявить!

Тепло было на улице, перчатки лежали в кармане, вынимаю из карманов перчатки.

– Почему не носите?

– Тепло – отвечаю, − руки потеют.

Все оборачиваются на нас. Видя, что проверяющий собрался докопаться, подошёл куратор и руководство заочного факультета.

– Предъявите свисток!

Достаю свисток.

– Предъявите блокнот!

Достаю блокнот.

– Предъявите носовой платок!

Достаю платок.

– Предъявите расческу.

Достаю из портфеля расческу. Немая пауза. Расческу купил самую дешевую – «лошадиную», 20 сантиметров длиной, с зубьями толщиной как карандаш, и такими же расстояниями между зубьями. А что, им можно надо мной издеваться, а мне над ними нет? Я уже лет десять как облысел, какая мне на хр… расчёска!

«Товарищ майор. Зачем Вам такая расческа?», – спрашивает проверяющий.

Я снимаю шапку и в ответ спрашиваю: «А зачем она мне вообще нужна? Воротник на куртке, или шапку расчесывать?»

Строй лег. Ржали все. Даже руководство заочного отделения. Проверяющий из главка сначала побелел, потом покраснел.

– Ваша фамилия? Отдел? Руководству Вашего отдела и главка будет доложено о Вашем недостойном поведении!

– Иванов И.И., н-ский отдел. О каком недостойном поведении Вы говорите, товарищ майор? – спрашиваю.

– У Вас не было перчаток, и нет расчески!

– Перчатки у меня были, то, что я их не надел на руки, так нигде и не написано, что я их должен постоянно носить. Расческа у меня тоже есть.

– Ваша расческа не соответствует!

– Не соответствует чему?

Такая перепалка со слушателем юридического факультета могла бы длиться еще долго, но руководство заочного отделения увела проверяющего из главка.

На следующий день мне звонит мой куратор из главка: «Ты насмешил весь главк. Этого осла из кадрового управления никто не любит, до всех докапывается, он ведь строевой офицер из армии, он рапорт о твоем недостойном поведении написал, жирным выделил про «лошадиную» расческу. Генерал ржал до слез и сказал объявить тебе замечание, устное».

«Есть замечание!» – отвечаю я.

По возвращении в отдел меня еще долго подкалывали с «лошадиной» расческой, особенно руководство. А кадровик целую нотацию прочитал, как должен выглядеть и вести себя современный милиционер в свете приказа № 1138 «Об утверждении кодекса профессиональной этики сотрудников органов внутренних дел». Но, с тех пор, ни один проверяющий у меня расческу больше не спрашивал, хотя я уже купил другую, самую маленькую, на, буквально, 5 зубьев, что бы в нагрудный карман рубашки помещалась.

Злой рассказ (Так как-то).

В данном рассказе используется милицейский и бандитский жаргон, местами ненормативная лексика, поэтому прошу прощения за мой хфрацузский (если нужен перевод обращаться в «личку»).

Я помню, когда создали управление собственной безопасности – УСБ – в 1995 году. Основной задачей данного подразделения было провозглашено – защита сотрудников милиции от бандитских проявлений, а именно защита сотрудников и их семей от наездов бандитов. Бандюганы тогда ничего не боялись: ни черта, ни Бога, ни тюрьмы. Только одного они боялись – «оборотки», всем жить хотелось. А как законно? Пистолет с собой постоянно таскать? А кто жену и детей защитит? Даже страшный ОМОНовец, или ужасный ОМСНовец становится кротким, как ягненок, когда на кону жизнь его семьи, а сами понимаете, что спецподразделения всегда как на передовой, а в 1994 году еще 1-я Чеченская началась.

Короче, для защиты милицонеров создали УСБ. Но, по прошествии небольшого времени, так как-то получилось, что УСБ возглавило борьбу с сотрудниками милиции, да ладно еще со взяточниками разными и явными преступниками, а даже сотрудник, защищая свою жизнь и здоровье, и применяя оружие, при расследовании сотрудниками УСБ, мог легко «заехать» за превышение служебных полномочий. Так же легко УСБешники справлялись с несговорчивыми операми или следаками, которые пытались хоть как-то «уструнить» организованную преступность.

Стала служба УСБ как-то не так свои обязанности исполнять, а про основную задачу и забыли совсем, некогда им, «план» (лесопокос в милиции никто не отменял, поэтому «палки» и УСБешникам рубить приходилось), да заказы бандитские надо исполнять, опять же «крышевать» нелегальный бизнес, чтобы простые менты, не дай Бог, «лавочку» не прикрыли. Вы думаете, что я хулу облыжную на своих бывших коллег возвожу. Хорошо.

2004 год. Осень. К нам обращается с заявлением девочка 17 лет, о том, что ее трое подонков изнасиловали, посадили насильно в машину возле школы средь бела дня, вывезли на окраину деревни и изнасиловали, ни одна сука за девчонку не вступилась, мало того, никто, сволочи, в милицию не позвонил, их «хата с краю». Показания потерпевшей при осмотре места происшествия подтвердились сразу. Ненавижу эту гнусь – насильников, правильно таким тварям на Руси брюхо вспарывали, пусть по своему дерьму в Пекло шагают. При допросе она указала на одного из участников, стали выяснять, что за человек, оказалось сутенер, в стольном губернском городе живет, там свой «клубничный бизнес» имеет. Чего этой твари не хватало? Хотел, таким образом, новую девочку к себе «на работу» устроить? Говорю же – мразь конченая.

Человек есть, место где «работает» знаем, решили поехать вечером, «брать» на «работе», так как адреса домашнего не знали. Погрузились втроем в машину, следак прокурорский нам повестку выписал, сам на стреме нас с насильником ждет, тронулись. Приехали в губернский город, подъезжаем к точке и очень культурно-вежливо предлагаем этой гнуси поехать с нами: «Так и так, мол, на Вас поступило заявление, Вам необходимо проехать с нами для допроса. Вот повестка». Не захотел бы сам – не поехал, как бы «руки не чесались», нельзя. Доехали без всяких эксцессов, в дороге даже не разговаривали.

Только доехали до отдела. Опера со следаком прокурорским принимают этого выродка, … а три опера из УСБ со следаком из областной прокуратуры нас, вот это ни хрена себе (и это мягко сказано). Как успели? Сутенер при нас не звонил никому, значит, позвонили его подельники своей «крыше», те успели собраться, поднять следака прокурорского и раньше нас приехать в отдел. А что мы не скрывались: были в форме, представились, ксивы показывали.