Любовь Сушко - Тигры уходят, коты остаются. Сказки заповедного леса

– Тимофей, а ты как тут оказался? – наконец догадалась обо всем Василиса.

– За тобой пошел, ты же меня бросила, а чего мне было там оставаться.

– Да уж, вижу, – тяжело вздохнула царевна, – все тигрята в сборе.

Но она бросилась к Тарасу, своему любимцу, чтобы убедиться в том, что с беглецом все в порядке.

– И что мне с тобой делать? – стала спрашивать у Тимофея Василиса, когда поняла, что с Тарасом ничего страшного не случилось. Он жив и невредим.

– Ты же не бросишь меня, будем тигра и ведьму искать, – успокоил Василису Тимофей.

– Да уж, я тебя не брошу, – отвечала ему царевна, тем более что Тарас нам их быстро найдет..

Дворцовый тигренок, оказавшийся в лесу в первый раз, даже не подозревал, сколько вокруг духов, души и зверей бегает, прыгает, летает. Ему казалось, что здесь пусто и совсем никого нет. Он очень обрадовался, когда появился черт Стас с его помощником, чертенком Вадимом, который скорее был похож на какой-то куст, чем на настоящего черта, таким он уродился, от дриады и черта Игната произошел такой необычный дух, черт не черт, куст ни куст..

Когда другие над ним смеялись, даже издевались, черт Стас быстро его взял под свое крыло. Хотя сам он был чертом внешне обычным, но поэтом, потому знал прекрасно, что такое быть чужим среди своих.

Вадим был толковым и очень симпатичным чертом, Стас не мог на него налюбоваться, хотя остальные были уверены, что хвалит он того только для того, чтобы насолить им самим. Вот на этот раз Стас вместе с Вадимом и встречали третьего тигренка, которого прежде никто в глаза не видел. Они сразу заметили и старую свою знакомую царевну – ее то все прекрасно знали и многие любили. Уж Серый волк точно очень даже любил свою Василису, и других заставлял относиться к ней с особым вниманием. Никому из духов, даже чертей, не хотелось клыки Серого на своей шкуре пробовать, вот они все и молчали. Но царевна Василиса, верила своему любимому волку без оглядки, а вот черту доверяла меньше, это надо заметить.

Стас сразу же почувствовал это и был немного обижен. Как и всякий поэт, он все очень сильно преувеличивал. Но что было, то было.

Тут же к ним присоединился и Соловей. Но ему царевна верила еще меньше, чем незнакомому черту. Тот не скрывал своего разочарования.

– Вот так всегда, если пахать кому, так Соловей, а если доверие оказать, так точно не дождешься.

Он махнул рукой, сделал вид, что куда-то уходит, хотя все это было притворство – никуда Соловей уходить и улетать не собирался.

Когда девочка появилась в лесу, где еще было находиться Соловью, он кожей ощущал, что все самое интересное будет происходить тут. А уж развлечься Соловей всегда был рад радешенек, потому запрятался он пока где-то в кроне дуба, но уже выглядывал оттуда и что-то насвистывал бравое и веселое.

Какую только птицу не встретишь в заповедном лесу.

Ну Соловей наш, который Разбойник и не был никакой такой птицей, а вот попугай, огромный и разноцветный появился.

Где его сцапал вместо девицы Горыныч сказать трудно, может, он сам приблудил к Змею в какой дальней стране, об этом наши сказки и сам Змей умалчивали. Только попугай вместе со Змеем жить стал.

Так он в пещере однажды и оказался, а когда и там ему стало скучно и грустно, то ничего не оставалось Змею, не мог он смотреть, как гость заморский скучает и тоскует, стал расспрашивать его, где он прежде жил, куда его нести надо, чтобы он среди своих оказался.

А вот этого попугай и сам не знал. Ничего толком объяснить он не мог, хотя и был говорящий и сообразительный очень.

Что было делать Змею, как только он собрался в заповедный лес, так и отправил и попугая туда. Думал сначала, что на время.

– Яга тебе точно поможет, – говорил Змей, – а если что и кота подключим, он то все знает, а чего еще не знает, так быстро у других выяснит.

Только надеялся на это Горыныч напрасно.

С попугаем, у Яги и кота все оказалось глухо, ничего они про него не знали и не ведали, только руками лапами разводили. А придумать ничего не могли, куда его девать, куда послать.

Так и пришлось оставаться ему в заповедном лесу и ждать счастливого случая, пока появятся какие-то его соотечественники, да и заберут его с собой.

Но судя по всему, за попугая больше Змей волновался, чем он сам за себя.

В лесу попугай освоился быстро, страшно гордился тем, что был он единственным и неповторимым, таких тут точно больше не было, да и быть не могло. И никого он давно не ждал, хотя всех необычных созданий, таких как царевна и тигренок, встречал с большей радостью, чем обычных. Ведь и правда, в них была своя прелесть.

Прятался попугай часто в дремучем лесу, там было значительно спокойнее. Но всегда возвращался в заповедный, как только уставал отдыхать и хотелось какие-то новости узнать.

Соловей считал его все-таки своей птицей, хотя вопрос это был очень даже спорный. Попугай был ничьим, впрочем, как и сам Соловей, часто свобода и вольность значительно дороже того плена, в котором он вдруг оказался.

Теперь, несмотря на то, что он был ярким и приметным, попугай, следовал за Василисой и тигренком и внимательно слушал, о чем они говорили. Очень ему эта парочка понравилась, от них чем-то родным и близким повеяло в тот же миг. Пока он этой парочке ничем помочь не мог. Но понимал, что самое интересное только начинается.

А события начинались и на самом деле очень интересные.

Черт Стас, хотя и обижался на Василису и тигренка, но довел их до избушки Яги, потому что если кот Баюн им не поможет во всем разобраться, то больше и некому будет.

Василиса и раньше заглядывала со своим волком в заповедный лес, но никогда не заходила в него так далеко, вот и оглядывалась с интересом – немного жутко, но так весело там было в те минуты.

Избушка Ажбеты, где жили тигрята, была на опушке в более светлом и красивом месте. Но упрямый обиженный черт пошел в самую темную чащу, где и днем настоящий сумрак таился, кричали пронзительно какие-то птицы и диковинные животные появлялись то там, то тут.

Черт шагал, как ни в чем не бывало, постукивая своими копытами по камням, а Василиса испугалась и оглядывалась по сторонам.

Место было, скажу я вам, еще то жуткое. Тигренок никогда не видел ничего такого, а потому он еще меньше стал доверять этому странному черту.

– Василиса, по-моему, мы тут никого и ничего не найдем, – наконец не выдержал Тимофей.

И только Тарас посмеивался немного над ними и говорил, что страшно только в первый раз, а на самом деле жить здесь здорово.

Но Тимофей уже жалел, что он не остался во дворце, где о нем так заботились, делать можно было все, что хочется, и никто тебя там не пугал такими страшными избушками на куриных ногах, которые сами поворачивались в разные стороны.