Любовь Сушко - Сказки заповедного леса. Там, на неведомых дорожках

– А чего нам бояться? – спросил задиристо Петушок, – ты же есть нас не станешь, а то еще подавишься.

– Я может, и не стану, – согласился волчонок, – но есть тут и более серьезные хищники, и они бывают голодными, глазом моргнуть не успеете, как проглотят вас всех.

Кот приглядывался к волку. В отличие от птиц, он ему не особенно доверял. Лягушонок же зазевался, и, видя, что это он привел кота, и совсем ему не доверяет, волчонок для острастки схватил лягушку и прыгнул в кусты, только его и видели. Не хотелось ему с котом связываться. И оправдываться, когда он не был виноват, тоже не хотелось. А тот прибежал не просто так, а ждал, пока он проявит свой волчий аппетит, и вот тогда….

Утенок первым опомнился и понял, что их нового друга лягушонка волк и уволок.

– Побежали спасать его, – крякнул он остальным.

– Да ничего с ним не сделается, они тут все свои, это мы чужие, – успокаивал его гусенок.

Но и утенок оказался на этот раз таким же упрямым. Не должен был тот, кто за них переживал, расплачиваться за их легкомыслие.

В это время из кустов выглянул ежик, и согласился проводить их туда, куда убежал волчонок.

И остальным птичкам ничего не оставалось, как только за ним последовать.

Вороненок на лету рассказывал своему коту, что произошло, пока он спал.

– Волчонок просто обиделся, ничего он с лягушонком не сделает. Уж если птиц не съел, то лягушку и подавно.

– Это как сказать, – сомневался Макар, – на вкус и цвет товарищей нет, может, ему лягушки больше нравятся.

Волчонок остановился и решил выпустить лягушонка, чтобы рассказать ему о том, что не стоит так подозрительно относится к зверям, даже если они и волки. Но не тут то было, ежик, три старых знакомых лягушонка, оказались рядом, и вороны еще со всех сторон слетались. Да и кот поглядывал из кустов. Ему просто стало интересно, как волк от всех отбиваться начнет.

Он бросил немного помятого лягушонка, и прыгнул куда-то от них.

Но птицы бросились к нему, на время забыв про волчонка. Надо было и поблагодарить и убедиться в том, что с ним все в порядке. А за волком разве угонишься. Да и что гнаться, если он никому из них не угрожает больше.

Но птицы, весело болтая с лягушонком, еще не знали, что Кикимора идет по следу.

Кикимора в то время и дошла туда, где птенцы весело болтали со спасенным из волчьей пасти лягушонком.

Кикимора вышла на их голоса и аж оторопела и глазам своим не верила. Птицы были ее, потерянные, но как они легко и просто в лесу в один миг освоились. Оставалось только диву даваться, вот она и давалась.

И в тот самый момент появился и Макар во всей красоте. И он сделал вид, что их охраняет.

– И ты тут, – бросилась к нему Настасья, – уж не ты ли решил птенцов с пути истинного сбить, сам шатаешься, где попало, и они туда же.

Так кота ни за что ни про что в первый раз в заповедном лесу обругали. Вороненок ушам своим не верил. Да как она может? Это он привел сюда кота, а она винит его во всем. И чтобы остановить и немного усмирить Кикимору и кота в очередной раз защитить, он с лету и клюнул ее прямо в темечко. Очень больно клюнул. Клюв у него был крепкий, не дятел, конечно, но ведь и Кикимора, не дуб, не так трудно с ней справиться.

Она и вовсе такого не ожидала. Как и всякая грозная девица, она была уверена, что никто не станет с ней связываться, а просто промолчит. Так проще пережить нашествие Кикиморы и ее праведный гнев.

И кот таким был. Но вороненок молодой и несмышленый. Он еще не знал многих тонкостей жизни, непуганым был, потому таким шустрым и оказался.

А потом раздался грохот. Кикимора не удержалась на ногах и уселась прямо на траву. И если теперь для птенцов и лягушонка от кого-то и исходила угроза для жизни, то именно для нее. И даже вороненок в воздухе качнулся, но удержался.

Они же бросились врассыпную, и, проявив завидную шустрость, спаслись, и не были придавленными.

– Ты молодец, – говорил кот вороненку, – он знал, как важно похвалить малыша за отвагу, – только так и клюв сломать недолго.

Кикимора уже опомнилась, завертела головой, стала ругаться и тереть то место, куда он ее клюнул. Но поняла, что все остальные ее не слушают, и замолчала.

На шум уже шел черт Тарас. Ему, как мы знаем, до всего было дело. И он увидел Кикимору, которая непонятно как в их лес забрела, да еще и расселась тут. Он смотрел и на птиц, сновавших повсюду.

– А это что за сборище такое? Цыплят своих считаешь? И зачем ты их к нам притащила, – стал допытываться черт.

– Я притащила, да это кот, которого вы пригрели, еду себя заготавливал. А мне пришлось хозяйство бросить и за ними бежать, он сначала цыплят, а потом и вас всех сожрет и не подавиться.

Кикимора кипятилась все сильнее, и уже сама не понимала, что кричала, Но зато она отомстила коту.

Черт Тарас и сам понял, что он переборщил немного, потому что лес у них все-таки заповедный, и здесь все не так, как в других лесах. Разве он не опасался за жизнь вороненка, когда тот с котом подружился. А тот потом кричал повсюду, что он ему жизнь спас. Вот поди и разбери, кто прав, а кто виноват, кто враг, а кто друг.

И не сомневался он в том, что напрасно ругала кота Кикимора. Подливать масла в огонь ему совсем не хотелось. Он точно знал, что замокает первым тот, кто мудрее, и таковым он считал себя.

Птенцы – путешественники поняли, что из-за них досталось не только лягушонку, но и коту и не знали, что им делать и как быть.

Кикимора же, порадовавшись тому, что и черту ответила, и птиц нашла, собрала их в подол, они там втроем как раз поместились, гордо развернулась и пошла на царский двор.

Кот и черт остались вдвоем, они молча смотрели друг на друга. А на них обоих из кустов поглядывал волчонок. Он опоздал, и не понимал, что тут такое без него случилось, только шум слышал, когда ушел обиженный от птиц. И он решил попытать их немного.

– А это, что за тетка гневная? – спросил он и ждал, кто ему первый ответит.

– Да просто Кикимора, птиц своих растеряла, вот и возмущается.

И они после этого отправились каждый по своим делам. Лес большой, и дел у них было много.

Когда вороненок остался на своем дубе вместе с совенком, а все остальные разошлись, сначала ничто не предвещало беды. Но потом вороненок, память у него была все-таки хорошая, что-то припомнил. Он рассказал, как совенок чуть не довел до беды, а то и погибели второго Баюна, да из-за кого? Из-за какого-то приблудного гнома. Вот он и стал его попрекать.

Попрекал, попрекал, да до того докаркался, что чуть с той самой ветки снова не свалился.

– Что-то не пойму я, – говорил совенок, – причем тут второй кот. Не сам ли ты его еще в самом начале сдал, а теперь совесть проснулась.