Анна Баганаева & Co - Знакомьтесь, мой текст. Сборник лучших работ участников онлайн-марафона

Туго скрученная металлическая спираль засела в моем теле в области солнечного сплетения. Вокруг нее темно, сквозняк гуляет, черная пустота. Спираль – часть меня. Но вот я мысленно придаю ей способность говорить, желая услышать историю ее происхождения от первого лица.

– Привет, солнечная девочка. Да, я к тебе обращаюсь. Не веришь, что ты солнечная? Понимаю. Я была в тебе с твоего рождения, я часть тебя, неотъемлемая. Пока солнечная девочка росла и развивалась, я была зеленым и сочным, но крепким стебельком. Но тебя преследовали неудачи, неуверенность в себе, отсутствие поддержки родных и одобрения окружающих и отсутствие элементарного понятия, как жить, не причиняя себе вреда, погасили солнечность. Стала сгущаться тьма и ушло тепло, согревающее твою душу.

Трансформация произошла не внезапно: сначала стебелек одеревенел сильнее, потемнел, а затем, от жгучей стужи и одиночества стал скручиваться и затягиваться туже, дерево поменяло свой молекулярный состав, превратившись в скрипучий металл, появились острые края и шероховатая поверхность.

Ты стала болезненно чувствовать мое присутствие. Называешь меня паразитом или занозой… Но это не так. Я – суть твоего существования. Я – твоя основа. Я – росток, родившийся вместе с тобой. И пока ты не признаешь этого, я бессильна.

Да, сейчас я спираль, закрученная пружина, но имеющая невероятный потенциал. Просто дай мне тепла и своей любви. И тогда я не буду остерегать тебя от любых действий, просто что бы тебе не было больно, становясь еще туже и холоднее. Я покажусь тебе в новом, драгоценном виде. Я могу раскрутиться и заблестеть, красиво разворачивая тебя к миру. Просто дай мне тепла и твоего внимания.

– Привет, мой главный страх, быть собой не только в себе, но и наружу.

Елизавета Павловна сидела на террасе и, не мигая, смотрела в звездное небо. В руках блокнот и ручка. У нее задание. Сегодня его надо сдать.

Задание…

Господи… ей за пятьдесят. Эта жажда знаний удивляет ее. А еще страх. Он убивает. Она прячется, делает все скрытно. Она боится быть замеченной и услышать слова упрека. Снова и снова.

Она не замечает слез, которые непрерывно текут из ее глаз. Обида разъедает ее нежную душу. Рвет ее на куски и присыпает солью. Невыносимо больно…

Туман… Откуда он? Окутал все вокруг. Он настолько плотный, что женщина ощутила его тяжесть. Руки ослабли. Стали не ее Все тело не ее. И только слух остался с ней. Она слышит. Слышит опять этот голос.

Туман… он говорит с ней. Он пугает ее.

– Ты взрослая женщина. Ты не понимаешь, что занимаешься ерундой? Пишет она… писульки. Кому это надо? Очнись! Займись делом… постирай… приготовь… принеси… убери…

Туман давил. Елизавета Павловна сжалась. Дышать трудно, ее трясет. Она боится. Боится быть раздавленной, исчезнуть, потеряться. Краем глаза женщина заметила луну, каким—то невероятным образом пробивающуюся сквозь плотную завесу тумана.

Светлый луч словно протягивает к ней руки, зовет. И там, в луче, она видит лицо. Оно улыбается ей глазами мамы, которую она не видела почти 20 лет.

– Лиза, вставай! Вставай, девочка моя! Ты не трусиха. Ты сильная! Ты личность! И ты гораздо умнее, чем некоторым хотелось бы. Прости его, пойми его. Это он боится… боится тебя потерять.

Блокнот упал с глухим стуком. Елизавета Павловна вздрогнула и проснулась.

Полная луна ярко светила. На туман не было и намека. Женщина посмотрела на ночное небо. Лунный луч проник в ее израненную душу. Боль вдруг ушла, и дышать стало легко.

– Это он боится… не я.

Сопливый и лысый мальчик яростно требует меня за домашние брюки. Сажу его на колени, и он тут же делает хитрое лицо. Передо мной маленький крокодил, который не дает мне сделать домашку для @pishemknigu_baganayeva2

Я уже полчаса пытаюсь сосредоточиться над своими актуальными страхами, но разве получается? То пиццу надо вынуть из духовки, то Сандааре объяснить «крутится ли голова у футболки в стиралке», уделить внимание младшему. Не—а, не получается.

Хочу быть мамой, которая всегда рядом. Я боюсь превратиться в делового родителя из американских фильмов, который опять пропустил важное событие своего ребенка.

Ого, а если взять для домашки этот страх? Страх упустить что—то очень важное в отношениях с детьми, занимаясь собственной самореализацией.

Мне показалось, что он (страх) был весьма великодушен. Может, потому что я во время беседы с ним пыталась прыгать вместе с Ньургуном и параллельно «давать пять» бегающей марафон Сандааре?

Он рассказал мне, что хотел бы, чтобы я всегда была с детьми рядом. Что я нужна им, что это самые близкие и дорогие мне люди, что от меня требуется просто побыть рядом. Просто увидеть их в суете дня, глаза в глаза, обнять… поделиться с ними своим миром. А в конце он мне сказал: откройся им.

И я увидела картинку: открытые объятия, мамины руки, будто залитые солнцем, теплые и мягкие. А потом посмотрела на свой страх и удивилась. Разве такие руки могут что—то упустить?

Я стою в светлой ванной комнате. Расчесываю волосы перед большим зеркалом круглой расческой. Она то и дело выуживает волоски из моей копны волос, но это привычно, и я не обращаю внимания.

– Нагрей чайник и заварить новый не забудь, – кричу из ванной. Слышно, как льется вода на кухне и включается газ. Стук чайника, который поставили на плиту. – Спасибо. Знаешь, – продолжаю, – я сегодня такая счастливая проснулась. Сама себе улыбаюсь в зеркало, скручивая волосы в тугой пучок. Не люблю, когда волосы рассыпаются. Как—то это неприбранно.

– Осень. Листья. Шорох. Ветер. Много цвета. Иду по аллее, шаркая ногами, поднимая листья вихрем вверх. Дышится легко. Спокойно так и радостно. Понимаешь?

Скрип стула на кухне. И тихое шарканье тапочек по полу.

– Ну да, тихо так. Беру пару невидимок, чтобы закрепить пучок. Получается не сразу. – Ну так вот. Осень и спокойствие. И знаешь, больше ничего не надо, чтобы быть счастливой. Свет, знаешь, он во сне был повсюду и цвет на деревьях, на земле и в небе. Яркое, праздничное. Я проснулась с улыбкой. Не было ни печали, ни грусти и, конечно, не было страха.

Я стояла напротив зеркала, девушка в зеркале смотрела на меня. Волосы собраны, умылась – готова к новому дню. Выключаю свет в ванной. В коридоре и на кухне темно. Сыро. Наверно, батарею надо включить потеплее, а то заморозки обещают. Иду на кухню, ставлю чайник, достаю две кружки. Завариваю чай.

– Сон был просто потрясающий. Такое редко снится, – я подхожу к фотографиям на столе, – понимаешь. Я все еще часто вижу всех вас. Страшно вас не видеть и еще страшнее вас забыть. Я, знаешь, каждое утро готовлю вам всем чашку чая. Мне так тепло становится, когда мы вот так вместе пьем чай по утрам. Ну мне пора на работу. До вечера. Увидимся.