Анна Баганаева & Co - Знакомьтесь, мой текст. Сборник лучших работ участников онлайн-марафона

– Ну котик, ну милый, пойми, мне туда хочется. Посмотри, как там красиво. А ну пусти. Там я буду счастлива.⠀

– Кыш—ш—ш—шь отсюда, девочка. Там уже есть люди на своих местах, а ты там будешь бесполезна. Останешься тут. Ты там никому не нужна!

– Эх, ты, котяра вредный. Я еще найду на тебя управу. Может не сегодня, не сейчас. Но я придумаю как перебраться на ту сторону. А ты еще прольешь свои кошачьи слезы, когда за высоким забором я буду на своем месте и буду счастлива!

Мне семь или восемь. На парте открытый учебник, кто—то читает вслух басню Крылова «Муравей и стрекоза». Я вожу пальцем по строкам – в любую минуту учительница может остановить и потребовать продолжить чтение. Я боюсь упустить ответственный момент, но глаза так и косят в угол страницы, где худая печальная стрекоза с поникшими крыльями покорно склонила голову перед муравьем. А эта мелкая козявка с воинственно торчащими рожками наступает на бедняжку, еще и пальцем грозит. И так жаль красавицу, хочется взять ее в руки, стряхнуть капли дождя с промокших крылышек, укрыть в теплых ладонях от зануды—муравья и от этого сурового и несправедливого мира.⠀

Несправедливого, говоришь? Муравей—зануда? А кто все лето трудился, не покладая рук, или что—там у него, лапки? Думаешь, ему не хотелось веселиться, как этой вертихвостке? Да муравей, он, если хочешь, герой, превозмогающий свой эгоизм и разнузданность. Он трудяга – правильный, положительный, настоящий мужик. А эта… шилохвостка, прости господи… эта фифа, она что себе думает? Что кому—то нужны ее большие глаза, тонкая талия и длинные ножки, когда есть хочется?⠀

«Муравей – хороший. Стрекоза – плохая». Alarm! В мозгу загорается красная лампочка, и звучит сигнал сирены каждый раз, как только я собираюсь засесть за книгу. Уже написаны несколько глав, но мне кажется, что они легкомысленны и легковесны, ветрены и игривы, а значит пусты. Вместо того, чтобы от заката до рассвета протаптывать тропы, по травинке, по щепке, по соломинке тащить в свой муравейник слова и предложения, складывать из них абзацы и главы, строить основательный дом, где все будет функционировать надежно и безотказно, согласно заведенным правилам, я, как та стрекоза, танцую и порхаю с фейсбука на инстаграм, ловлю ветер вдохновения и планирую на его потоках от поста к посту, вижу красоту и полезность – рассказываю о них людям.⠀

Стрекозе никогда не стать муравьем, но, может, этого и не нужно? Вдруг мой Путь простой и понятный, как хокку?⠀

– Ну что, сидишь? – ухмыльнулся усатый охранник, звякнув связкой ключей от ее темницы.

– Сижу, сижу. Хоть бы сказали за что. Мне даже приговор не огласили! Мы вообще—то в демократическом государстве живем. Свобода у нас, все равны в правах, – на всякий случай добавила она.

– Ну пошло—поехало! – проворчал он. – Не митингуй, не на баррикадах. Хочешь, плюшек тебе принесу, московских. Свеженькие, наш повар аккурат к полднику их печет. Ну или вон подушечку возьми, повышивай. Принц заморский со дня на день обещался быть, а у тебя приданое не готово. Тоже мне, девка на выданьи. Такую нерукодельную, бесхозяйственную никто замуж ни в жизнь не возьмет!

– Да чтоб этот ваш заморский провалился! Вместе с плюшками вашими! Я вообще—то в лес этот за мечтой своей шла! Там, на самом краю, школа специальная есть. Там крылья выдают всем, достигшим 18 лет! У нас свободный полет всем разрешен, и в законе даже про это написано!

– Слово мое крепко! – зарычал ее соглядатай. – Не пущу, сказано! Летать она решила. А если разобьешься? Кого я охранять стану?! Одна такая уже была до тебя. Сбежала. И где теперь она? В своем этом тридевятом царстве очередную летательную машину строит! И таких дур, как ты, на полеты совращает! Все разлетятся, а в темницах кто сидеть будет?

Ворча, усатый охранник вышел из комнаты и закрыл дверь на ключ.

– Ну ладно, – сказала она себе. – Через дверь нельзя. Но через окно—то никто не запрещал выходить.

Она отворила окно и шагнула в укрытый весенними сумерками сад и пошла прямиком по мокрой от недавнего дождя, мшистой старой тропинке. Навстречу чему—то неизвестном, но такому прекрасному, что сердце подпрыгивало в груди, и хотелось петь самую веселую из всех известных ей песен.

АРХИВА ПАУТИНИШНА

Вывод:

Мы живем здесь и сейчас.

И «чтоб не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы».

А архивы? Пусть себе лежат и пылятся.

На то они и архивы.

Что успею еще в жизни сделать, то и сделаю.

И пусть потом растет себе трава #подфлагом позитива.

Широкая тропа начиналась прямо за двумя гаражами. Впереди узкий темный проход. Всего несколько шагов. Ничего страшного. Женя сжала кулаки. Руки предательски вспотели. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Голова гудит. Казалось, что свет в конце прохода отдаляется от девушки все дальше и дальше.

– Соберись, слышишь! – тихим шепотом подбадривала себя Женя.

– Убийца—то садовник.

– Что? – в испуге девушка почти подпрыгнула.

Сзади Женю догоняла бодрая старушка с лыжными палками. Она улыбалась. Это была соседка девушки по лестничной клетке.

– Вчера книжку дочитала. И представляешь, убийца—садовник. Так банально.

Девушка облегченно засмеялась.

– Умеете вы Марья Никитична всю интригу испортить.

– Да куда там, все с первой главы понятно было. Но все равно, пока не прочтешь – правды не узнаешь. Муж у меня проказник был, любил в конец книги заглядывать. И мне рассказывать.

Старушка закатила глаза и грустно улыбнулась. Всего секунда, и она уже шагала по проходу в парк: