Анна Баганаева & Co - Знакомьтесь, мой текст. Сборник лучших работ участников онлайн-марафона

⠀

Милая история, не правда ли? Но замените слово бабушка на слово страх. И история перестает быть милой. Страх хочет помочь нам, уберечь от ошибок. И, скорее всего, к нему нужно прислушиваться, но только прислушиваться, а не слушаться и подчиняться.

ВВЕРХ

Я поднимаюсь по витиеватой лестнице сквозь бесконечные пролеты этажей. Перед глазами проносятся: «пустота», «разочарование», «вдохновение, «радость», «глупость», «бездарность», «благодарность», «талант». Слова не связаны между собой, но мне кажется, что все они для меня очень значимы.

В какой—то момент лестница заканчивается у огромной двери. Я понимаю, что именно сюда и лежал мой путь, а значит мне следует открыть эту дверь. Кажется, что она плотно заперта. Тихо и робко, а потом уже более уверенно стучу по ее белоснежной створке.

Откуда—то изнутри помещения мягкий баритон говорит мне: «Входи, двери всегда открыты!»

Легко и очень мягко я открываю вход в это незнакомое помещение, пропитанное ярким солнечным светом. Комната – просторная и чистая, лишь наполнена книжными шкафами, на которых разноцветные корешки изданий. Огромное мансардное окно транслирует синее небо, купающееся в волнах моря и жарких лучах. У окна за большим круглым столом сидят двое – мужчина и женщина. Первый – в элегантном костюме с бабочкой, с тонкими кистями рук, как у пианиста, и улыбкой Чеширского Кота. Вторая – нежная и прекрасная, как первый день настоящей весны.

«Не стой в дверях, бери книгу и садись рядом», – говорит мужчина.

Послушно беру с полки одну из книг. Сажусь на стул рядом.

«Имею честь представиться. Я – Успех, эта прелестная дама – Известность. Мы – твои страхи, дорогая. Нас это беспокоит и печалит. Ведь мы крайне важны друг для друга. В чем же дело?»

Я сглатываю ком, который вдруг засел в горле и отвечаю: «Мне казалось, что вас не существует для меня!»

Успех приподнимает бровь, Известность улыбается и добавляет: «Ну как же, вот мы, такие живые и настоящие, сидим, пьем чай, тебя ждем!»

Мужчина кивает головой со словами: «Ну наконец—то, пришла! Кстати, а что за книга в твоих руках? Прочти название!»

Я разворачиваю к себе лицевой стороной толстый том в твердом переплете. Книга пахнет типографией и предвкушением. На матовой разноцветной обложке читаю имя автора – свое собственное имя.

«Добро пожаловать в семью!» – говорит мне Успех. «Навсегда!» – добавляет Известность.

«Самолет, самолет, ты возьми меня в полет, а в полете пусто, выросла капуста», – так мы пели в детстве. Теперь мне хочется другое спеть: «Самолет, самолет, не бери меня в полет». Пусть там даже, вместо капусты, растут ананасы или персики. Да, признаюсь: страдаю аэрофобией.

Занести меня в самолет можно только в полностью бесчувственном состоянии. Очень сильно напоив, например. Разочарую: СТОЛЬКО я не пью!

В задании: представьте страх в виде животного или бабушки—вахтерши… Нет, представим лучше капитана воздушного судна… Да ну его! Давно безнадежно женат. Лучше в виде штурмана или второго пилота.

Мой милый мальчик, второй пилот! Чем—то на моего мужа в молодости похож. Было бы мне двадцать лет, я бы рискнула подняться с тобою в небо! Пошла бы и на край земли и за край! А сейчас я очень взрослая дама и при слове «самолет» представляю кадры из телевизора, когда паспорта целы – бумага ведь! А людей нет.

На самолете я не полетела бы даже на… вручение Нобелевской премии по литературе.

Не могу победить аэрофобию пока никак. Зато, мой милый летчик, я победила страх показать людям свои стихи и прозу. Весь апрель только и делала, что участвовала в конкурсах и марафонах. Это ведь неплохо, мой милый мальчик?

А сейчас я пойду покупать билет в отпуск. К маме. На поезд. А тебе – отличного взлета и мягкой посадки!

Я еще даже не совсем увидела тебя, мой Страх… не совсем разглядела… но при первой же мысли о тебе я заплакала. Заплакала так скоро и так искренне, что удивилась себе. Я вышла к тебе, поставила под своей любимой плотной ивой садовое кресло. Я удобно расположилась, а ты, мой Страх? Или мой друг?! Сидишь на ветке, болтая ножками. А над нами такое глубокое звездное небо, а над нами эта свободная ива так сладко лопочет еще влажной от молодости листвой.

Самое удивительное, что ты не хочешь мне зла, ты даже не камень на моих ногах, не путы на руках. Ты бережно хранишь мое сердце от… боли людской оценки, от боли падения, от недовольных слов… страх отличницы. Когда ты пришел ко мне? И для чего я всегда была этой отличницей, и кого так хотела порадовать своими безусловными успехами? Мне даже хочется пожалеть тебя Мой Страх. Снять тебя с этой ивовой ветки, побаюкать на коленях, как любимых деток, показать в волшебной высоте алмазные звезды… и отпустить.

Конечно, отпустить. Я хочу быть свободной от тебя. Хочу разрешить себе не быть лучшей, не быть безошибочной. Отпусти мое сердце, мой друг. Я так хочу начать делать то, что я действительно хочу, а не то, что нравится кому—то, что считается интересным или престижным. Не будет мгновения лучшего, чем под звездной ивой, чтобы сказать себе правду, принять ее и поступить, наконец, по сердцу. Ты можешь не охранять меня больше, мой Друг. Я справлюсь. Я обнулю все дороги, снова надену школьное платьице с белым праздничным фартуком, возьму букет. Ведь именно такой я была когда—то, когда ничего не боялась. Я не знала еще про «оценки» и про «достижения», не знала, что людей можно сравнивать и «взвешивать» на странных мерилах, не слышала обидных слов, гадко брошенных в спину. Я пойду снова в путь. Без Страха. И позволив себе ошибаться.

А небо все так же высоко. Там есть звезды тех, кого уже нет со мной. И не важно, ради кого я всегда была отличницей… не важно, уже совсем не важно, кто научил меня быть такой. Я принимаю себя вчерашнюю, я понимаю себя сегодняшнюю, я выбираю себя завтрашнюю и… отпускаю Тебя, мой малыш Страх, болтающий ножками страж.

Мой страх для всего выглядит одинаково. Он большой, липкий на ощупь. Хотя потрогать его нельзя, потому что он сразу распадается на миллионы кусочков, которые тут же собираются у тебя за спиной. Часто он шуршит в ушах, проникает в каждый нейрон мозга. И отдает там гулом. Тупым монотонным гулом.⠀

Я знаю, что не могу схватить тебя. Знаю, что ты меня не слышишь и не видишь. Ты чувствуешь меня. И деформируешь душу. Тебе не интересна моя внешность, тебе безразличны мои увлечения. Но как только возникают невротические мысли, ты тут же проникаешь и начинаешь раздувать мои вены изнутри. Ядом наполняешь мое тело, тягучим мерзким веществом.⠀