Валерия Арчугова - Сборник. Том III. 2018—2019

Она после этого как будто выросла. А я как будто стал меньше. Но мы всё равно были вместе почти всё время, отстаивали свою позицию перед вредными учителями более деликатными способами, сами выбирали, что делать сегодня вечером, строили громадные планы и воображали себя королевами мира.

Я пускал огненные шары, отражающиеся в её глазах, мурлыкал, вызывая задорный смех. Только летать она со мной уже не ходила. А одному мне быстро наскучило.

Она выросла ещё. И больше не могла всегда отстаивать свою позицию. Ведь директор может и уволить штатную журналистку за неверные слова. И не делала всего, что хотелось. Потому что жить на что-то надо. Потому что вокруг люди. Глупые люди почему-то стали важнее её самой.

А я стал таким маленьким, что помещался в кладовку. Там она меня и оставляла. Без солнечного света огонь перестал зарождаться во мне.

Но как прежде, вечерами, я мурлыкал для нее ради улыбки, и мы всё ещё мечтали стать королевами мира.

Теперь она не взрослеет. Стареет. И совсем не заходит в мою кладовку – как будто забыла.

Только я всё слышу через щель. Слышу, как она вздыхает о потраченном времени. О сгубленном здоровье. И о том, что цели и планы на новый год так и остаются только целями и планами.

И о том, что время кончается, а она так и не стала королевой мира. И уже точно не станет.

Этого я выдержать не мог. Собрав последние силы, отряхнув многолетнюю пыль, я вылетел к ней и пустил огненный шар, забавно мурлыкая.

Пусть я летел почти у пола, пусть моё пламя меньше спичечного, пусть я уже шептал, но этого хватило для начала. Она вспомнила меня, глаза зажглись, смех зазвучал.

Посадила на плечо: «Давай будем проводить вместе всё время, что есть на земле, и станем королевами мира!»

И мы станем. Ведь всё ещё впереди

Паладин в сияющих доспехах наконец закончил свое обучение.

И теперь он давал клятву.

Он ждал этого так давно.

Не лгать.

Помогать слабым.

Ставить самые сложные цели и идти к ним.

Отстаивать свои идеалы в любой ситуации.

Соблюдать законы.

Быть преданным друзьям.

Эти строки будто выгравировали у него в мозгу. И каждую ночь он повторял «Не лгать, помогать слабым, ставить самые сложные…».

Первое же его задание было щекотливым. Дочь мэра пропала. А нашел паладин ее в борделе. Влюбилась малолетняя глупышка. Он понимал, что отцу сообщать о месте ее нахождения не стоит – казнят за попрение чести дома. Пришлось солгать.

И вот, в клятве появились изменения.

«Не лгать, если только это не во благо»

Потом горожане просили его убить большого красного дракона. Но паладин еще не овладел всеми заклинаниями, у него бы просто не хватило сил. Он умер бы, оставив город без защитника.

Клятва опять меняется

«Помогать слабым, если от этого не умрешь»

«Ставить самые сложные НО ДОСТИЖИМЫЕ цели и идти к ним»

В другой раз он не стал доказывать умирающему, что главнее всего в жизни – быть честным и справедливым. Потому что споры не облегчили бы участь тяжело больного. Паладин просто соглашался с несчастным во всем.

И уже не в любой ситуации отстаивал свои идеалы.

Было очень тяжело нарушить закон. Но тот закон был несправедлив. Молодого парня наказали по ошибке (или может даже за взятку). Паладин обязан был его освободить.

«Не нарушать законы, если они не противоречат морали»

Но самое тяжелое было – убить друга. Паладин был предан ему до конца. Его темные заклинания считал экспериментами, его убийства – случайными жертвами боя, его злые решения – просто ошибками. Но когда темная сторона друга захватила того полностью, пришлось открыть свои глаза. И убить.

«Быть преданным друзьям, до тех пор, пока они еще твои друзья»

Паладин больше не повторял слова клятвы перед сном. Слишком много «когда» и «если».

Он теперь знал: клятва не может дать тебе четкий путь, а лишь показать направление. Это у него ещё есть.

Я знаю девчонку ровно как ты,

Только боялась она высоты.

Боялась она очень многих вещей:

Побед, неудач, простуды и вшей.

Боялась влюбиться и тут же пропасть.

Боялась взлететь высоко и упасть.

Боялась компаний и лживый друзей.

Боялась вообще агрессивных людей.

Боялась так сильно, до дрожи в ногах.

Был страх даже жить. Но в этих местах

Она не нашла спасения, и ты

Побойся сегодня с ней высоты.

Дыши – и вдыхай каждый глоток.

Забудь на мгновение, что мир так жесток.

Подумай о том, что нельзя изменить,

И постарайся на это забить.

Постой – и послушай все звуки вокруг.

Подумай о том, кто последний твой друг.

Подумай о навыках и новостях,

Фокус оставь на козырных мастях.

Проснись – и очисти все мысли в себе.

Поверь, наконец, не только судьбе.

Вставай – ведь мир вокруг только твой.

Пойдешь покорять его ты со мной?

Меня бесят твои ресницы.

И глаза твои бесят тоже.

Мы могли бы с тобой напиться,

Но так бесит твой друг Серёжа.

Меня бесит, когда ты ту'пишь,

И когда слишком умный – тоже.

Меня бесит, когда ты куришь,

И твоя слишком наглая рожа.

Меня злит, что ты пришел раньше,

Я ещё совсем не готова.

Меня бесит, что я тебя младше,

Ржешь над этим ты снова и снова.

Меня бесят орущие бабы

И их все лупоглазые дети.

Бесит, что мои руки так слабы,

И что ты самый лучший на свете.

Меня злит, когда глючит компьютер.

Злюсь на то, что ты часто не рядом.

Меня бесит, что деньги на ветер

Я бросаю под совести взглядом.

Меня бесит, что надо работать.

Злит, когда слишком много ленюсь.

Меня бесит, что я вся в заботах.

Что так просто сказал ты «женюсь».

Меня бесит, что часики тикают,

И что деньги всё время кончаются.

Злят подъезда пьяные жители,

И что быдло мне часто встречается.

И сама я себя так бешу,

Когда злюсь на всё подряд в мире.

Лишь с тобой я спокойно дышу,

Обнимаясь в нашей квартире.

Ко мне приходит девочка лет пяти, приносит свою простенькую электронную игрушку.

– Тетя Элис, посмотри, он чего-то не включается. Если что, я заплачу, у меня смотри как волосы быстро растут, может, лысым полезно будет, – хихикнула дошкольница.

– Давай-ка сюда… Да, тут провода поплавились, волшеботок не идет как надо… А что, разве тебе волосы не нужны? Может, ну ее, эту электронику, в мячик лучше поиграешь?

– Ну тетя Элис, ну какой мяч! Почини, пожалуйста! У меня уже все отсыпано для оплаты, мне мама разрешила!

Хочу спорить дальше, но одергиваю себя. Я ей не мать, пусть сами решают. Чиню, забираю порошок, отправляю его в контору. Действительно, лысым полезно будет.

Я чинила электронику разных мастей уже 50 лет, еще в школе начала. Хотя, конечно, было бы правильнее сказать «чиню волшеботонику». Про электричество теперь помнили разве что совсем глубокие старики, жившие вторую сотню лет каким-то чудом. Точнее, известно каким – покупкой молодости у бедных и несчастных.