Андрей Кириков - Когда поют киты

Глава

I

Осень на берегу Северного Ледовитого океана никогда не была мягкой. Холодный ветер пробирает до костей, разрывая ворот твоей, казалось бы, тёплой одежды. Особенно холодно на берегу, у воды. Но ей все равно, ей нужно донести обед. Папа ждёт. С тех пор, как мамы не стало, она взяла его под свой контроль, не даёт ему грустить и скучать. Уж тем более голодать. Она бежала со всех ног. Ветер не только резал ее детское доброе лицо, но и поднимал огромные волны, которые были готовы накрыть целый город. Соленые брызги замерзали ещё в полёте, а потом ударяли ее. Она этого не замечала, с детства привыкла к такому, это даже чем-то ее веселило. Серые пейзажи, которые навевали бы тоску на других, для неё казались невероятными. За ними пряталось что-то, чего никто не может объяснить. Они влекли, от них нельзя было оторваться. На пороге маяка она остановилась и обернулась. Ещё раз окинув взглядом берег, она снова улыбнулась:

–Мое…-тихо прошептала она,– и больше ничьё.

Она скрылась за дверью вместе с корзинкой. Быстро взлетев по винтовой лестнице, будто соревнуясь с тем самым ветром, она встала за его спиной, тихо поставила корзинку на стол и подошла ближе. Суровый взгляд ее отца разрезал горизонт. Он как будто ждал, что сейчас, вот-вот кто-то появится. Кто-то, кого он давно ждёт. Кто-то, о ком он думает каждый день. Кто-то… но никто не появлялся.

–Моби Дик атакует «Пекод»,– она запрыгнула на его спину сзади,– сдавайтесь, вам не уйти отсюда живыми!

–О нет! Команда, свистать всех наверх! Готовьте гарпуны! Уж за него получим много!– улыбаясь, отец боролся с дочкой.

Это был совсем другой человек. Его глаза наполнились любовью и счастьем. Счастливый. Да, именно счастливый, иначе никак. Не осталось и следа от северной сдержанности мужчины. Здесь уже был капитан Ахав, который пытался бороться с белым китом.

–Мы просто так не сдадимся, Моби Дик, -он продолжал игру.

–Я сильнее!

Они смеялись, не замечая мира вокруг. Хрупкая маленькая девочка и суровый викинг. Они остались вдвоём очень давно, с тех пор он видел в ней смысл всей своей жизни, а она этот смысл давала.

–Твой обед. Сегодня я старалась, -она нервничала, ведь вчера отцу было плохо, и она была уверена, что из-за обеда.

–Как и всегда, -он снова улыбнулся, чем успокоил девочку.

–Сегодня сильный шторм. Тебе не страшно? Волны поднимаются очень высоко, а если они смоют маяк?

–Маяк они точно не смоют, -отец посмеялся, -он очень стойкий. Да и шторм не самый сильный, бывало хуже. Не беспокойся.

Тишина захватила комнату на мгновение. Он снова устремил взгляд в ожидании «кого-то». Девочка повторила. Они молчали и смотрели, но «кто-то» не появлялся. То ли не хотел, то ли просто не мог. Издалека океан казался спокойным, но если присмотреться, то он был в бешенстве. Как и викинг. Внутри него все рвалось, но он не показывал. Терпение-вот чему он научился за столько лет. Терпение.

–Зачем ты здесь всегда, если корабли уже давно не ходят тут?-наконец нарушив молчание, спросила девочка.

–Никто не знает, что будет завтра. Вдруг, кому-то однажды понадобится свет, который спасёт жизнь или несколько жизней, или много жизней. Я дам этот свет, тот самый спасительный свет, -он все также смотрел вдаль,– пока я могу дать этот луч, я кому-то нужен. Не беспокойся, сегодня я вернусь домой вовремя, -он улыбнулся и обнял девочку.

–Я буду ждать. Сегодня ночью ветер пел очень красивую песню. Я хотела тебе ее пропеть, но пока бежала, забыла. По дороге он изменил мотив: стал каким-то грубым и злобным. А вот ночью было очень красиво и нежно. Это самая лучшая мелодия на земле.

–Знаешь, есть нечто более завораживающее.

–Что-то лучше ветра? Я никогда в это не поверю. Ты меня опять обманываешь, как тогда с дельфинами. А ведь я ждала, что они придут за моим зубом.

Отец не смог сдержать смеха:

–В этот раз я не обманываю. Ты когда-нибудь слышала, как поют киты?

–Киты? Нет. А они умеют петь?

–Конечно. Говорят, что человек может услышать их песню только один раз в жизни. Это что-то несравненное, ничего подобного не существует. Но и не каждый человек способен это услышать. Нужно быть честным, никогда не совершать зла, всегда нести свет в сердца людей. Они появляются неожиданно, никогда не знаешь, в какое время года или в какой час суток они приплывут. Если на горизонте увидишь китов, прислушайся, быть может, это тот самый, единственный, момент в твоей жизни. Больше такого не будет.

–А если я никогда не делала зла, я сейчас их услышу?– она подбежала и прилипла к стеклу, в ожидании гостей.

–Нет, нужно подождать. Ещё несколько лет, сейчас рано.

Он смотрел на неё и не мог сдержать ни улыбку, ни смех. Да и не нужно было. Только с ней он мог быть таким. Таким, каким ещё несколько лет назад, он был со всеми.

–Принеси воды, -он попросил, изменившись в лице.

Девочка оторвалась от стекла и пошла к графину. Она шла недолго, но этого хватило для того, чтобы ветер резко ворвался в комнату сквозь настежь открытое окно. Когда она повернулась, отец уже стоял наполовину за окном. Она успела лишь крикнуть: «Отец!»– и…

И открыла глаза. Этот сон мучил ее уже долгих 20 лет. С тех самых пор, как она стала смотрительницей маяка. Фрида. От той маленькой хрупкой улыбающейся девочки осталось только имя-Фрида. Ей было за 40. Она была одна. С людьми не общалась, даже продукты брала за своей дверью, ей их просто приносили из соседней рыбацкой деревушки. Единственная в своём роде. Все маяки закрывали за ненадобностью, а ее все ещё работал. И ей было хорошо: ее одиночество, она и океан. Каждый день она вставала у окна и разрезала своим суровым взглядом горизонт. Она ждала кого-то, а точнее китов. Единственное, что у неё осталось в этой жизни-мечта. Мечта услышать, как поют киты.

Глава

II

Громкий звук будильника сильно давил на его больную голову. Мигрень? Нет. Удар? Нет. Похмелье. После очередной вечеринки он лежал в своей квартире в обнимку с бутылкой, одной из тех, что окружали его кровать. И его комнату, и вообще жили в этой квартире намного больше, чем он сам. Будильник в очередной раз попытался поднять его на работу, ведь на вечеринки нужны деньги. Но только не ему. Его папа платил за все: квартиру, машина, ночные клубы. Работа тоже появилась благодаря отцу. В свои двадцать четыре года Свен Пирсон не добился бы ничего, если бы не огромные капиталы отца, у которого он был единственным. Да он и не хотел ничего добиваться, все само шло к нему в руки, зачастую отец давал сыну то, чего он не просил. Просто так. Потому что единственный. Мать Свен никогда не видел: отец говорил, что она их бросила; дядя, с которым парень был более откровенен, чем с отцом, говорил, что она бежала от домашнего тирана; сам Свен решил, что для него она мертва; но всем говорил, что однажды на журналистском расследовании ее убил маньяк. Это помогало ему везде: в школе, в университете, на работе, в клубах. Его жалели, прощали ошибки, были снисходительны. Он был хитрым и расчетливым молодым человеком, если ему кто-то не нравился, просто ликвидировал. С помощью отца. Будильник предпринял третью попытку поднять Свена, на этот раз успешную. Страдая от жуткой головной боли, он направился в ванну, чтобы хоть немного привести себя в порядок.