Яна Гецеу - Три грустные истории. Он её любит, она его нет. Что с этим делать – а есть ли ответ?

И в один из таких пьяных вечеров познакомился с Никой. Она поступила в медколледж вместе с моей Натальей, и девки вовсю праздновали это событие у нас на хате. Меня поразила ее схожесть с Кариной, однотипность их черт. Лицо Ники ярче и четче, как бы более строгий вариант обожаемых мною линий: черные глаза, брови-стрелочки, ровное карэ, будто зацелованные, припухшие губы. Все вместе это толкнуло меня, страшного, пьяного, больного, здорово прицепиться к ней. Она смеялась, и не гнала меня, как ни странно, даже симпатизировала. Я проводил ее до дома, развлекая пьяной болтовней, где она даже разрешила себя поцеловать. Когда я зашел слишком далеко, будто собираясь прощаться, сразу осадила. Но телефон свой дала. Придя домой, я все думал о новой знакомой. И без конца сравнивал ее с Кариной. Их роднило все – и походка, и стрижка. Но глаза прекраснее у моего черного ангелочка. А вот формы Никины выгоднее – и на вид, и на ощупь, больше плавности и мягкости. Кожа Ники как персик, а Карина – прозрачная аристократка, манящая меня бессонными ночами. Ника обжигает, Карина же – Снежная Королева. Недоступная моя повелительница.

Поразмыслив так, я решил, что обе они прекрасны, но разница в том, что Карина далеко, а Ника здесь, и она меня не гонит, не топчет моего несчастного самолюбия, и даже в том оборванном виде, каким я ей предстал, признавала во мне мужчину. Чтож, эта штучка может стать мне отличным утешением. Достаточно унижаться!

На следующий же день я позвонил новой пассии, договорился о встрече в парке. Там, среди цветущей зелени завязались наши легкие летние отношения. Я начла ухаживать за Никой, и жизнь моя пошла веселее. решив не торопиться, я от флирта постепенно переходил на более тесные отношения. Поначалу мне только и нужна была от Ники только ее внешняя схожесть с Кариной, которую я впитывал так жадно, что заставил девчонку считать, будто влюблен в нее. Я не стал разубеждать, но незаметно для себя увлекся общительной, чувственной красавицей. Но проклятая любовь была столь сильна, что и по сей день моя подушка нет-нет да и намокнет от слез. Черная жемчужина не отпустила моего сердца, и продолжала душить на расстоянии. Думая спастись с Никой от Карины, я ошибался… я увлекся одной, сгорая другой. Загнав это чувство на самое дно души, я продолжал жить Никой и кровь мою гоняла любовь. Я убрал подальше наши общие фотки, но смог убрать Карину из сердца. Она снилась мне ночами, и я боялся что с губ моих сорвется ее имя, и Ника обидится, бросит меня, снова надо будет пить. Обнимая Нику в темноте квартиры, я видел не ее, и сходил с ума. Пытаясь казаться простецким рубахой-парнем, я хранил глубокую соленую и горькую как море тоску, берегов у которой не было.

Я проснулся, и почувствовал себя самым несчастным человеком на Земле. Самым одиноким во вселенной. Из-под закрытых век побежали по щекам горячие слезы. Мужчины не плачут, но какой я, нафиг, мужчина, если не в состоянии удержать любимую девушку. Я ударил кулаком по подушке – а что, если Карина спит сейчас с кем-то другим? Черт, черт!

Из закоулков сознания пришли слова из любимого «Нау», где они всегда хранились:

Да, ты можешь быть скучной,

Ты можешь быть злой,

Но когда твой телефон молчит, я беседую мысленно только с тобой

И никто нас не разъединит!

Я глубоко вздохнул, пытаясь унять слезы, но только заплакал еще сильней. Какое же я ничтожество, раз ее не привлекаю!

Я сел на постели, шепча:

– Карина… о, Карина!

Есть одна любовь – та, что здесь и сейчас,

Есть другая – та, что всегда.

Есть вода, которую пьют, чтобы жить.

А есть живая вода!

Одна любовь – здесь и сейчас, вода, которую я пью, чтобы жить – Янка. Другая любовь, та, что всегда – Карина. Моя живая вода!

Я почувствовал, что должен что-то сделать, иначе сейчас же сойду с ума! Я включил радио, закурил, начал сомнамбулически двигаться в темноте, натыкаясь на предметы и качая голоовй. Эта сотня маленьких действий ничего ре дала. И я вдруг решил выйти на улицу. Просто взять и выйти, и неважно, сколько сейчас время. Я быстро оделся, забыв о радио, вышел из квартиры. Закрыл дверь, механически сунул ключ в карман, быстро спустился по лестнице, наткнувшись на ночевку бомжа.

Улица встретила меня тишиной. Безветренно, и даже тепло. Я постоял пару минут, вдыхая осенний воздух, и пошел сам не зная куда, вдоль темных домов и тусклых сонных фонарей.

Я брел, и в голове висела черная пустота. Холодная тоска сжимала сердце костлявыми лапами. Не давая покоя. Меня мучил сон, в котором так ярко пронеслась история моей любви. Первой и единственной., печальной любви. Перед глазами возник образ Карины и не было ни сил ни желания гнать это прекрасное видение. Меня просто разрывало!

Неожиданно я уловил тихие шаги у себя за спиной. Кто-то догонял меня, неуверенно ступая по грязному тротуару. Мне было все равно, кто там ни ест, хоть сам Дьявол. Он мне не поможет. Я для него ничто! Я все мрачнел и мрачнел. Тем временем этот кто-то приблизился, отбрасывая слабую тень впереди меня. Девушка. Догадка тотчас подтвердилась, спросив чуть хрипловатым девичьим голосом:

– Закурить не будет. Парень? – так неуверенно и опасливо. Ну и не спрашивала бы, раз опасается! А может, я маньяк? Я повернулся, протягивая мятую пачку «L&M», и встретился глазами с невысокой темноволосой девчонкой не старше 17—18 лет. Пока она прикуривала. Держа сигарету в ярко накрашенных по-детски пухлых губах, я успел рассмотреть ее как следует. Даже в неверном свете бледных фонарей, я оценил ее ножки по достоинству: их плотно облегали черные джинсы, и это были не редкость правильные ноги. Не слишком длинные, но стройные, подтянутые – она знает толк в спорте. По одежде я определил ее как фэнку рока – черная косуха со множеством замочков, на шее бандана с двумя красными буквами «АК» – «Агата Кристи», видимо. Обуто это юное рок-чудо в крутые, тяжелые, армейские ботинки на жуткой подошве – и как ее прелестные ножки такое поднимают? Я скользнул взглядом вверх – на плечи ей падали длинные темные волосы, блеснувшие винно-красным оттенком, она тряхнула головой, откидывая волосы с лица, и мы снова встретились взглядами. В ее зеленоватых глазах играл легкий страх пред незнакомцем. Очень странно, что девчонка ночью на улице одна! Может, она ищет заработка? Но это не тот район, и она неподходяще одета для «ноктюрн баттерфляй». Очень странно! Я внимательно смотрел а не, и вдруг поймал себя на том, что ищу в ней что-то общее с Кариной. Какая глупость! Не может весь белый свет походить на одну жестокую девчонку! Между тем, девушка глубоко затянулась и сказала вызывающе громко:

– Спасибо!

– Пожалуйста, бэби! – ответил я, и понял, что не хочу, чтоб она ушла. Она несколько отвлекла меня от тоски, и если она уйдет, тоска набросится на меня с новой силой, и сожрет совсем. Девушка медленно пошла вперед. Я посмотрел, как осторожно она ступает, и понял – она ждет, что я пойду за ней. И я пошел. «Нельзя девушке ночью на улице одной. Да еще и такой красивой. Кто бы она ни была. Мало ли что», – подумал я, но скорее так, для оправдания своей глупости. И если бы она оказалась в моей квартире… с топ! Это лишнее. У меня есть подруга, должно быть и что-то вроде верности! А иначе можно далеко-о зайти!