Filevsky Vysheslav - Строки из потустороннего мира

А под конец лета пошли дожди… Однажды ещё издали газон заметил приблудный грузовик. И сердце его сжалось от страха… Да, он не ошибся. Грузовик встал именно на него. Водитель с шумом закрыл дверцу, плюнул на газон, помочился и пошёл в гостиницу… Газон поморщился. И – терпел: он был русским газоном. А у русских терпение в крови.

Утром же грузовик так разворотил газон, что ни о каком восстановлении в этом году речи уже идти не могло… «За что? – газон рыдал. – Почему люди не понимают мою красоту? Почему хотят, чтобы всё вокруг было безобразно?..» – Газон никак не мог понять глубокую терпимость людей к нечистоте. И он подумал даже, что они стремятся к ней. «А если мерзость так вот сразу не обретается, то люди создают её», – решил газон. И… отчаянная мысль наполнила его сознание: « Люди получают удовольствие от безобразия!»…

Газону стало очень гадко на душе. Он рыдал и ненавидел людей. С тем и глубоко уснул. Потому что пал и установился снег.

А весной, едва газон потянулся молоденькой травкой к солнцу в надежде закрыть ей свои телесные раны, пришли рабочие. Они засыпали его щебнем. Потом… Газон почувствовал, что его заставляли пить нечто ядовитое. – Это была битумная мастика. «Как же всё-таки жестоки люди», – стонал газон и… – терпел!.. Ему было уже всё равно, когда его засыпáли асфальтовой крошкой. И когда газон был почти в бессознательном состоянии его избили виброплитой…

Однако через время газон пришёл в себя и обнаружил, что на нём устроили автостоянку. «Ну что ж, – подумал газон, – значит, придётся жить, как есть. Судьба, видать, такова». И он боролся за жизнь. И даже не ругался, как душившие его рабочие. Слишком уж серьёзное было у него положение.

И – газон пошёл зеленеть вокруг стоянки!.. Водители уже не плевали в него, только бросали бутылки. Иногда мочились. А плевали теперь на покрытие. Асфальтовая крошка не переживала из-за таких пустяков. Она быстро укаталась, стала толстокожей и презирала корчившийся под ней газон за чувствительность.

А на газон попали споры шампиньонов. Газон любовался своими грибами – их никто не трогал. И примирился со своей новой жизнью… В самом деле, зелёная кайма с трёх сторон автостоянки была очень красивой. И газону было безразлично, что люди не понимают этого. «Они же не могут чувствовать», – жалел людей газон.

Однажды во сне я купил дом в Австралии… Это был непонятный шаг, потому что в доме я не нуждался, тем более так далеко… Почему купил?.. В нашей бразильской квартире на карнизе в одном месте отошла краска. И обнажившийся кусочек стены явно напоминал контуры Австралии. Взглядывая в окно, я невольно всё время вижу его. Может быть, поэтому…

Время от времени сны возвращали меня в Австралию. Однако от ненужного приобретения я не избавлялся. Смирился. И даже стал ожидать очередного посещения зелёного континента. По здоровью мне тяжело летать. Поэтому путешествовал я морем…

Грустно, что теперь на дальние расстояния только летают. Да, это дешевле и быстрее. Но на склоне лет на всё начинаешь смотреть иначе. И хочется, чтобы некоторые вещи продолжались наоборот дольше и стоили дороже. Но думать о стариках – оно обременительно и скучно, я понимаю, тем более для людей бизнеса.

Корабли как транспорт существовать перестали. Поэтому я подсаживался на проходящий мимо нас туристский корабль в Рио-де-Жанейро. Он из Буэнос-Айреса приходит. И доплывал на нём до Сиднея… Пятьдесят четыре дня? – Ну и что… Эти большие корабли, как гостиницы. Кáчки нет, шведский стол, и на удивление тихо. Наверное, потому что большинство пассажиров – пенсионеры…

Почему я купил дом именно в Литгоу (Lithgow)? – Это объяснению не поддаётся вовсе. Но покупка оказалась не лишённой смысла.

От Сиднея – около ста километров в глубь континента. Прямо в порту я брал такси, это не дорого. А так транспорт там в основном до Катумбы (Katoomba). Катумба – туристское место, столпотворение, непереносимое для стремящего к уединению. Это про меня: я не переношу.

Голубые горы. Скалы Три сестры

Дорога живописная. Приходилось пересекать Голубые горы (Blue Mountains). Они начинаются прямо от границы Сиднея.… Красивое название, правда?.. Но там голубые не скалы, а лёгкая дымка, вызванная испарениями эвкалиптов, которая возникает довольно часто и держится долго. Если вам показано дышать взвесями эвкалиптового эфирного масла – это место для вас. Если вы мне приснитесь, уверен, мы сговоримся о цене дома… Продам…

Эвкалиптов действительно много. И – крупные древовидные папоротники… У некоторых в самом деле ствол, и таковые похожи на пальмы. Ну и мощный подлесок, особо не погуляешь…

Высотный перепад между уровнем долины и перевалом совсем небольшой. Поэтому Голубые горы они не столько горы, сколько сопки наподобие тех, что в бразильском штате Минас-Жерайс (Minas Gerais), где я живу во время бодрствования. Но, в отличие от нашей «серха» (serra), Голубые горы прорезаются глубокими каньонами. Некоторые по глубине чуть ли не соперничают с высотой самих гор…

Скалы отвесные, это красиво… Горы же разделяются вдоль рекой Кокс, замутнённой известняком. Название не случайно. Потому что близ Литгоу каменноугольные шахты… Кстати, «Минас-Жерайс» с португальского переводится, как «главная шахта»… Ну вот, я и понял, почему купил дом именно в этом месте: шахты – моя судьба. И дедушка был заслуженным шахтёром…

Вид на окраину Литгоу со стен Хассанс (Hassans Wals). Там как раз я дом и купил.

В моё отсутствие за домом присматривала полинезийка Шейла, в смысле она жила в нём и поддерживала дом в жилом состоянии. Шейле где-то лет 25. Она работала на швейной фабрике. В Шейле интересно то, что мы с ней не просто обходились без слов, а общались духом. Я вам скажу, что это лучший вид общения… Когда-нибудь люди откажутся от словесных языков, я верю, если не убьют сами себя раньше, конечно.

…Моим соседом в Литгоу оказался тоже пенсионер, бывший шахтёр – Томас. После смерти жены он потерял интерес к разговорам. Поэтому товарищи и соседи чурались его. И Томас искренне радовался мне, потому что я, с одной стороны, тоже не любил общаться словами, а с другой – мне доставляло удовольствие его молчаливое общество. Когда человек неприятный, разговоры составляют суть общения, особенно, если он раздражает… Странно, да?.. А когда приятный человек – разговоры только мешают наслаждаться общением духом.