Сергей Степанов-Прошельцев - Война… Как много в этом звуке!

© Сергей Степанов-Прошельцев, 2019

ISBN 978-5-0050-2330-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВОЙНА… КАК МНОГО В ЭТОМ ЗВУКЕ!

Война всегда была средством для внешнего и косвенным средством для внутреннего объединения человечества. Разум запрещает бросать это оружие, пока оно нужно, но совесть обязывает стараться, чтобы оно было оружием.

Владимир Соловьёв

— Резко выросли цены на продукты, разбалансирован рынок, инфляция набирает темпы…

Конечно же, шесть с лишним веков назад так не изъяснялись, но смысл сказанного на боярском совете Нижнего Новгорода был именно таким. Смутное было время, во многом напоминающее нашу действительность. Впрочем, давным-давно замечено: история повторяется, а чтобы прогнозировать будущее, надо чаще заглядывать в прошлое.

Итак, круг первый (хотя первый ли?). Может быть, он даст ответ на вопрос, что нас ожидает?

Законы рынка сильней мечей

Если посмотреть на карты того времени, то сразу становится понятным: единого Русского государства, по сути дела, не существовало. Мелкие и крупные феодальные княжества воевали друг с другом, запрещали вывозить со своих территорий изделия ремесленников, продукты питания. Разладилась торговля, приуныли коробейники.

Княжества вынуждены были платить непомерную дань Золотой Орде – монголо-татарское иго окончательно ещё не было свергнуто, хотя многие историки сегодня утверждают, что никакого ига на Руси не было. Дескать, инициатором дани был благоверный князь Александр Невский — ему якобы требовался надежный союзник в борьбе против Литвы и немецких рыцарей. Он даже подружился с сыном Батыя Сартаком, и этим обеспечил Новгороду Великому и другим русским городам защиту на долгие годы. Русские же князья в это время враждовали между собой — власть и земли поделить не могли, а на подмогу звали татар и платили им за это.

Увы, версия не выдерживает критики. Есть много документальных свидетельств, что иго всё-таки было. Сборщики ясака забирали у людей последнее – совсем как современные судебные приставы, для которых выселить человека из квартиры – совершенно обычное дело.

А тут ещё разразилась катастрофа, по своим масштабам сопоставимая с Чернобыльской. По России, опустошая все на своем пути, прокатилась страшная эпидемия моровой язвы — бубонной чумы. Люди боялись пить воду из рек. Пожары смели с лица земли целые города.

Зараза переходила от одного дома к другому. Дома умерших от чумы сжигали вместе с надворными постройками. Но и это не помогало. Число тех, жизни которых забрала моровая язва, исчислялось тысячами.

Вот тут-то, как и сегодня, взлетели цены на всё. Прежде всего — на хлеб, который крестьяне боялись привозить в города. Возмущенные нижегородцы избивали в кровь спекулянтов, прошу прощения, предпринимателей, но цены не опускались. Не смог обуздать их и княжеский ОМОН, наводивший порядок на торжище. Законы рынка оказались сильнее мечей и копий. Правда, тогда лицемерия у властей предержащих было поменьше. Они не мотивировали повышение цен на предметы первой необходимости ростом мировых цен, санкциями и всеобщим кризисом.

Власть — как мёд…

Когда заразился чумой и умер князь нижегородский князь Андрей Константинович, город прибрал к рукам его младший брат Борис. И начал он, как его тёзка, покойный Борис Николаевич Ельцин, как и Владимир Путин, менять воевод, стало быть, губернаторов, отдалять бояр, зажиревших у кормила власти, олигархов, как, например, Ходорковского, короче, рубить с плеча.

Не понравилось это бывшим функционерам, ох как не понравилось! Нехорошее это ощущение, когда из-под тебя номенклатурное кресло выдергивают. И написали они челобитную ещё одному брату Бориса, Дмитрию. Дескать, надо партийный съезд созвать, то бишь, боярский совет, осудить отступника.

Дмитрий пожаловался великому князю московскому — Дмитрию Донскому. Тот послал в Нижний Новгород… Нет, не нового губернатора а, а игумена Троицкого монастыря Сергия Радонежского, который прославился тем, что благословил Дмитрия Донского на борьбу с татарами. К его мнению прислушивались все, даже митрополит Алексий, но только не князь нижегородский. Упрямым был, гнул свою линию.

От поездки в Белокаменную, куда приглашал Бориса преподобный отец Сергий, князь Борис наотрез отказался. Видимо, чувствовал, что она добром не закончится. Перспектива быть вздернутым на дыбу и испытать пытки калёным железом его как-то не прельщала.

Тогда Сергий Радонежский прибег к крайней мере — закрыл все церкви в городе. Решение было простым, но в тех условиях весьма эффективным: без церкви и молитв наши предки жизнь свою просто не представляли.

Народ возроптал. Несанкционированный властями митинг потребовал «отставки» Бориса. «ОМОН» в лице княжеских дружинников рассеял вольнодумцев, Правда, без применения слезоточивого газа — тогда его, к счастью, еще не изобрели.

Но Борис всё же смирил гордыню — московские полки подошли вплотную к стенам Нижнего Новгорода. И пришлось делиться властью с братом — Борису в итоге достался только княжеский трон на периферии, в Городце.

Но опальный князь ждал своего часа.

Демократом стать не трудно

Нет, никаких телеинтервью с требованием отставки вышестоящего руководства Борис не давал. Во-первых, ещё не было телевидения, а во-вторых, этого и не требовалось. Просто Борис очень четко понял: в своих политических целях можно умело использовать межнациональные распри.

В конце 80-х годов ХIV века татарский царевич Арапша, действуя без санкции хана, напал на бывшую вотчину Бориса. Сюда же устремилось, надеясь поживиться, и мордовское войско. Используя разногласия между нападавшими, Борис нанёс неприятелю поражение у реки Пьяны. И хан Золотой Орды Тохтамыш после смерти Дмитрия отдал Борису ярлык на княжение в Нижнем.

Его встретили на-ура, поскольку в Городце Борис ударился в «демократические» преобразования, снискал себе славу заступника бедных. Но эти заступничества выглядели примерно так же, как сегодня обещания прибавить пенсии, тогда, как рост цен проглатывает эту прибавку, как голодный удав бедного кролика.

Впрочем, «аппаратчики» со здравицами в честь Бориса не торопились. Думные бояре даже и малой толики власти отдавать не хотели. Подогреваемые ими, в бой рванулись сыновья Дмитрия — племянники Бориса. Вооружившись, они вновь принудили своего дядю сложить с себя княжеские полномочия.