Ondyon - Сохрани Страну Чудес

– Это монах! Он был в сандалиях, я помню. – Мартин присел рядом, разглядывая след.

– Совсем недавно, смотри, даже вода не размыла.

– Утром. Думаешь, он тоже шёл по следу?

– Скорее всего. И он догнал нашего гурафа. Или скоро догонит. Я бы не стала вставать на дороге спири́та. Кто знает, что у него на уме.

Мартин недоверчиво посмотрел на Элис. Похоже, он так не считал, но не стал возражать.

– Кто он такой вообще, расскажи.

– Ну у нас о спиритах знают не много. Слухов всяких довольно, но не всему можно верить. – Элис, прищурившись, посмотрела на солнце. – Они живут где-то в горах и молятся своему богу, к нам спускаются редко. Иногда пара монахов приходит на ярмарку и зазывают к себе народ. Обращают в свою веру. Обещают им счастье, говорят, что бог сделает их счастливыми. Ещё призывают не думать о будущем и прошлом, жить сегодняшним днём, текущим моментом, о времени будет думать за тебя бог. Говорят, что в жизни не нужно имущество, потому что бог возьмёт тебя к себе голым, не позволив захватить с собой ничего. А те, кто думают только о вещах – совершают главный грех, привязывающий свободный дух к земле. Я сама слышала, как это говорил монах на площади. Но Шейла говорила, что им там, в горах, просто нужны слуги, которые работали бы просто так, за веру.

– Если подумать, мы все работаем просто так, за веру, просто вера у нас разная…

– А ещё говорят, они забирают детей и воспитывают у себя в горах. И из этих детей как раз и вырастают настоящие спири́ты. Шейла права, работники с ярмарки вряд ли станут кем-либо выше слуг. А вот дети… наверное, могут.

– И что, родители просто так их отдают?

– По-разному. Иногда это сироты, или дети тех, кого они забрали в слуги. Иногда селяне сами отдают, если не прокормить. Монахи дают щедрую награду, а бедные надеются, что детям там будет хорошо. Но только спириты предупреждают, что они больше никогда не увидят своих детей.

А ещё они могут одним жестом успокоить лошадь. Они очень хорошие лекари. Бывает, к ним обращаются, если кто-то совсем заболел, но это только если уже совсем никто не может вылечить. Потому что они могут потребовать непомерную и странную плату… Так что тебе повезло, что ты его встретил. А ещё больше повезло, что он потом ушёл, ничего с тебя не попросив.

– Тогда я понимаю, почему ты не хочешь встречаться с ним. Странно, что он исчез. Вдруг он вернётся и потребует какую-нибудь странную плату… – Мартин улыбнулся. – Например, заберёт тебя. И мне придётся идти одному.

Солнце уже перевалило за полдень. Чтобы случайно не встретиться с монахом, они вернулись на дорогу, хотя и не было уверенности что он и дальше будет идти по берегу реки.

– Прости, если это тайна, а зачем ты идёшь в Метоскул?

– Ищу кого-нибудь, кто мне поможет попасть домой.

– Так ты просто заблудился!? Тут совсем недалеко есть посёлок, там тебе могли бы помочь! И не надо так далеко идти! Ты был там?

– Был, но я туда не хочу возвращаться. Меня сразу поймают и, наверное, убьют.

– А за что они тебя так ненавидят?

– Моё появление здесь сопровождалось некоторым… потопом. В посёлке пару домов смыло, и они считают, что это я виноват.

Элис задумалась. Мысли спутались, столько всего сразу хотелось спросить. И она спросила главное.

– Откуда ты?

Теперь задумался Мартин.

– Я и сам прежде хотел бы спросить «куда я попал». Похоже, меня занесло очень далеко. Дальше, чем я мог бы вообразить. К счастью, мне часто рассказывали о подобных штуках, и я готов в них поверить. Но не знаю, готова ли ты…

– Готова, – улыбнулась Элис, уж очень смешно и пафосно он выразился. – Моя мать тоже была не из этих мест, и мне много рассказывала о странных штуках.

Он выдохнул и…

– Похоже, что я выпал из какого-то другого места, бывают такие ворота , в которые входишь… и выходишь совсем в другом месте. И похоже, что я случайно угодил в такие ворота , потому что никакое другое объяснение не подходит. Здесь всё другое. Это совсем другие места для меня. И, кроме того, я был в странном месте, где когда-то давно уже происходило такое, там раньше были ворота, но они исчезли.

Элис смотрела на него удивлённо, но, похоже, верила ему.

– Я составлял карту своего королевства…

– У тебя есть своё королевство? Ты что, король?

– Нет, не я. Но король у нас есть. Точнее, был.

Шейла рассказывала ей сказки про королей. Хотя мать говорила, что, когда она была маленькая, в некоторых землях ещё правили короли, всё равно, это было для неё лишь сказками, отделять которые от окружающего мира она уже умела.

Мартин продолжал.

– Так вот, я облетал королевство, чтобы составить его карту. И высадился на западных скалах… Отпустил дракона, чтобы побродить по ним…

– Облетал?.. Дракона?..

Элис думала, что она уже не может удивиться сильнее. То, что она знала про драконов, было ещё удивительнее. По рассказам матери драконы жили на земле ещё раньше королей. Может, он свалился сюда не только из другого места, но и из другого времени?

– Ну… что здесь такого? Вообще-то, это не мой дракон… – Мартин смутился, и Элис догадалась, что и для него это не столь обычно. Наверное, ему не полагалось летать на драконе. – Я одолжил его… у родственников.

Элис молчала, недоверчиво глядя на него, и Мартин путался всё больше.

– Ладно, про драконов ты мне потом расскажешь, – смилостивилась она, – если ты будешь отвлекаться, мы никогда не дойдём до тебя.

– Ну так вот, про скалы. Про эти скалы говорили, что раньше в них был проход, и Генри плавал через него на лодке в город… 5 5 Об этом говориться в повести РоЛаДаэ Гринвуд, кажется. Он вроде бы оттуда родом. Ещё он говорил что-то про Аделаиду… Я иногда запоминаю названия, но не помню, к чему они относились, и что это вообще такое. Особенно если они красивые…

Но проход давно закрылся. Я, и правда, нашёл в скалах лодку. Там так красиво, остров небольшой, но он весь как будто расколот на кусочки, и по этим трещинам можно плавать на лодке. И я решил нарисовать их на моей карте. И вот я плавал по ним и рисовал, и вдруг… – он сделал эффектную паузу, поднял руки… – вода подо мной устремилась в один из протоков. Мою лодку сорвало и бросило, как с водопада, а потом стукнуло о камни так, что она разбилась в щепки. Меня било и кидало, я уцепился за какой-то камень…

Было темно и холодно, дул несильный, но постоянный ветер. Он холодил мокрую рубашку, и Мартин совсем замёрз. Он пошевелился. Всё тело болело, но, кажется, ничего сломано не было. Он поднял голову. При свете луны ему предстали лишь острые камни. Он находился вроде бы, в том же ущелье, но вся вода внезапно ушла. И была глубокая ночь, вероятно, Мартин провалялся долго без сознания.

Держась за камень, он осторожно встал. Дно ущелья оказалось достаточно ровным, хоть и было завалено крупными острыми осколками. Местами показывалась гладкая, отполированная потоками воды, каменная поверхность. Он медленно пошёл вперёд. Постоянный ветер, ни на мгновение не прекращаясь, тихонько подталкивал его в спину. Он двигался, собирая растрёпанные мысли. Самая умная была о тщетности своего продвижения, ведь на этом острове всё равно никого не было, и он шёл только для того, чтобы хоть что-то делать. Он подумал, что если громко закричать, то, может быть, кто-нибудь услышит, и тогда не нужно будет идти. А если не услышит, то идти всё равно не надо будет, потому что это будет значить, что никого нет.