Александра Пенова - Психотренинг. Психологический детектив

Зазвонил телефон. Аня, новая и совсем молоденькая секретарша, тоненьким голоском пропищала:

– Андрей Павлович, вас профессор Никольская спрашивает.

Никольская была весьма энергичной дамой, на вид лет семидесяти. Но, как сказали Краснову, на самом деле ей было под восемьдесят. Впрочем, возраст не мешал ее бешеной активности. Она все еще работала заместителем директора Института здорового питания, где одновременно заведовала отделом, преподавала и участвовала в огромном количестве всяких комиссий и научных советов.

– Андрей Павлович, у нас беда, большая беда!

Краснов удивился. Профессор Никольская была человеком, который никогда не жаловался, и уж тем более она не стала бы жаловаться ему. С Красновым Никольская общалась крайне редко и относилась к нему с некоторым высокомерием, как представитель старой интеллигенции к «новому русскому».

– Что случилось, Татьяна Гавриловна?

– Оленька погибла, сгорела.

Краснову показалось, что Никольская плачет.

В первый момент он вообще не понял, о ком идет речь. Оленька, какая еще Оленька? Она про Ольгу Калинину говорит? Профессор Никольская была начальником Ольги Калининой в Институте здорового питания, но Краснов об этом почти забыл. С Никольской они никогда не разговаривали об Ольге. Их редкое общение обычно было связано с тем, что Никольскую приглашали прочитать лекцию на каком-либо престижном фирменном мероприятии или посидеть в президиуме, и то, и другое за весьма внушительный гонорар.

С тайной надеждой, что, может быть, речь идет не о Калининой, а о ком-то другом, Андрей переспросил:

– Татьяна Гавриловна, вы про Ольгу Алексеевну? С ней что-то случилось?

– Нам в Институт только что звонили из полиции, сказали, что у Ольги в квартире был пожар и она отравилась угарным газом. Не могу поверить, такая умница, – Никольская и вправду плакала.

– Татьяна Гавриловна, успокойтесь, – Краснов растерялся и не знал, что сказать. Но сказать что-то было нужно, и он спросил:

– Она была одна?

– Одна, совсем одна, дочка уехала куда-то. Я им сказала, что она вчера была весь день у вас на семинаре. Может быть, они к вам придут.

Кто придет? Зачем? Краснов ничего не понял. Зачем кому-то к нему приходить, если он ничего не знает.

– Но… Как это произошло, Татьяна Гавриловна?

– Я сама почти ничего не знаю, Андрюша.

Андрюшей она назвала его первый раз. Как правило, она обращалась к нему «Андрей Павлович» и только иногда, когда Никольская находилась в хорошем настроении, – просто «Андрей». «Андрюша» прозвучало очень по-домашнему и напомнило ему бабушку. Краснову почему-то стало жаль Никольскую.

Та продолжала:

– Я думаю, полиция что-то подозревает. Спрашивали, где Ольга была последние дни, не угрожал ли ей кто-нибудь.

«Вот те на! Получается, что Ольгу могли убить, но кто?»

Эта мысль Краснову совсем не понравилась. Еще больше ему не понравилось промелькнувшее неприятное чувство, что впереди его лично и фирму могут ожидать большие проблемы.

– Татьяна Гавриловна, вы имеете в виду, что это поджог? Получается, что Ольгу убили?

– Да, именно так. Простите, не могу больше говорить, потом созвонимся.

Раздались гудки. Краснов смотрел на телефон и ничего не понимал. Ольга? Но почему Ольга? Она же никакая не бизнесвумен, человек науки, бесконечно далекий от всяких бандитских разборок. Немного заносчивая, но в принципе не конфликтная. Почему? Во что она могла вляпаться?

Антон возвращался домой в Петербург скоростным дневным поездом. Ночные он не любил, самолетом было дорого, да и неудобно. Пока до аэропорта дотащишься, на поезде уже полпути проедешь. Кроме того, сама обстановка в поезде создавала ощущение спокойствия и благополучия.

Он смотрел в окно и, как водится, размышлял о контрастах русской жизни. Блеск Москвы позади, впереди – аристократизм Петербурга, а посередине – леса, болота и унылые деревянные домишки, не менявшиеся с середины прошлого века. Философские размышления Антона прервал звонок телефона. Звонила Вика – медицинский представитель из Москвы. Вика названивала ему часто, под различными предлогами. Иногда ему даже казалось, что у нее есть на него какие-то виды и она пытается привлечь внимание. Но, как говорили друзья-психологи, возможно, он просто принимал тайное желание за действительность. Как бы там ни было, разговаривать с ней ему было приятно.

– Привет, Вика!

– Антоша, ты слышал, что у нас случилось? Про Ольгу знаешь?

– Нет, а что я должен знать? У нее проблемы какие-то?

– Она сгорела вчера у себя в квартире, задохнулась угарным газом. Полиция считает, что это мог быть поджог.

– Да ты что? Ее, получается, убили? – это казалось странным, но Антон не удивился. Где-то внутри он почувствовал, что произошло нечто закономерное.

Вика продолжала:

– За что ее?

– Не знаю, – о своих чувствах Антону рассказывать не хотелось.

Они поговорили еще несколько минут, вернее, говорила Вика. О том, как ей жаль Ольгу, какая она была талантливая и вообще, как все в жизни получается. Не знаешь, что тебя завтра ждет.

После разговора с Викой Антон, немного подумав, решил, что надо позвонить Краснову. Проблема была в том, что звонить Краснову он не любил. Шеф всегда держался любезно, даже по-дружески, по почему-то именно эта дружелюбность каждый раз напоминала Антону про разницу в их положении, которая была совсем не в пользу Антона. Оба были примерно одного возраста, но вот только Андрей Краснов работал генеральным директором крупной преуспевающей компании, владел роскошной квартирой в престижном районе Москвы и домом за городом. А еще почти новый «лексус», недвижимость за границей, то ли в Болгарии, то ли в Греции, жена-красавица, двое детей. Антону по части материальных благ похвастаться было нечем. Обычный врач с посредственной зарплатой в ничем не примечательном медицинском центре, «двушка» в Купчино, жена, к которой он испытывал больше жалости, чем любви. Хотя детей тоже было двое, и его дети были ничем не хуже, даже лучше! Мишка в девять лет уже в компьютерах разбирается, а шестилетняя Лерочка – красавица, да и от ее ДЦП почти ничего не осталось, только немножко хромает.

«Ладно, хватит комплексовать!» – дал себе команду Антон. Звонить все-таки было нужно. Он снова вынул телефон.

– Здравствуйте, Андрей Павлович. Это Антон вас беспокоит.

– Добрый день, Антон Дмитриевич.

Голос прозвучал любезно, но в ответе чувствовалась легкая досада. Мол, а зачем ты меня беспокоишь. Впрочем, может быть, Антону так послышалось, в отношениях с Красновым он всегда был мнительным.

– Андрей Павлович, вы в курсе насчет Ольги Алексеевны?

– Да, а вы откуда узнали?