Александра Пенова - Психотренинг. Психологический детектив

– Скажите, во время вашего семинара как они питались? Все вместе, организованно, или каждый сам по себе?

– Организованно, – удивленно ответил Краснов. – А при чем тут еда? Ее отравили?

Проигнорировав вопрос, Владимир Иванович продолжил:

– А когда они последний раз ели? Или был какой-то чай, кофе?

– Был да, кофе-брейк был утром, в одиннадцать тридцать. И после обеда, около пяти. А в чем дело?

– У нее в крови было обнаружено большое содержание снотворного. Причем очень специфический и редкий препарат с отложенным действием, который проявляет себя примерно через два часа после приема.

– Хотите сказать, что кто-то его подсыпал?

– Вполне возможно. Кто готовил кофе-брейк?

– Как обычно, сотрудники отеля.

Настырный Владимир Иванович не унимался:

– Где находились порции кофе и прочее? Когда их принесли?

– На двух столах, в фойе перед залом, где проходил семинар. Принесли во время семинара. Когда мы вышли, все было готово. Было четыре, по-моему, чайника. Два с кофе.

«Глупость какая-то, что я несу, – подумал в этот момент Краснов. – Чайник с кофе! Наверное, надо было сказать „кофейник“».

– И два с чаем, – продолжил он. – Ну, и всякие там печенюшки.

– То есть сотрудники, выйдя из зала, сами себе наливали кто что пожелает?

– Конечно, на кофе-брейках всегда так делается.

– Скажите, а мог кто-то подсыпать Калининой снотворное так, чтобы она не увидела?

– Наверное. Впрочем, не знаю… Может быть, если она поставила чашку на стол и с кем-то заговорилась.

– А вы ничего подобного не заметили?

– Нет. Там же знаете, как бывает… Все толпятся вокруг столиков, каждый что-то себе наливает, печенье берет, тарталетки… Люди после лекций выходят усталые, перерыв небольшой, а хочется успеть и перекусить, и с коллегами пообщаться, поэтому все торопятся. В первые минуты обычно много народа у столиков собирается, и никто друг на друга внимания не обращает.

– Сделайте мне список всех сотрудников, которые были на семинаре.

Андрей обещал подготовить список как можно быстрее и переслать на адрес электронной почты, который оставил Владимир Иванович. Тот попрощался и ушел, а Андрей Краснов остался в полном недоумении.

Из всего сказанного следовало, что кто-то из своих подсыпал Ольге снотворное. Причем с таким расчетом, чтобы оно начало действовать, когда Ольга приедет домой. До конца семинара оставалась еще одна презентация, а это минут сорок – сорок пять, плюс вопросы. Получается, час, ну, и до дома Ольге надо было ехать минут сорок. Значит, тот, кто это сделал, точно знал, что после семинара Ольга собирается домой. Хотя об этом нетрудно было догадаться, все же знали, что вечером идут в театр. Естественно, чтобы после целого дня лекций человек поехал домой переодеться и привести себя в порядок. А, собственно, почему это должен быть кто-то из наших? Она могла после семинара с кем-то встретиться, или дома подсыпали. Может, дома ее кто-то ждал. При чем тут мы? Хотя если ее ждали дома, то зачем было давать препарат с отложенным действием?

Калинину ему было искренне жаль. Андрей ей симпатизировал, несмотря на ее своенравие и нежелание иногда вписываться в то, что называется корпоративной идентичностью. Но если это действительно кто-то из своих, то скандал будет страшный. А при сегодняшней, прямо скажем, не самой благоприятной ситуации, последствия скандала непредсказуемы. Он представил себе довольные лица конкурентов, обсуждающих, как в «Хэлфи Ливинг» сотрудники уже друг друга убивают. Конкуренты и так периодически распускали слухи о том, как их фирма травит людей непроверенными иностранными продуктами. Другое дело – наше, родное!

На самом деле продукты проходили самую тщательную проверку и имели все сертификаты, которые только можно было иметь, но на то они и конкуренты, чтобы найти повод позлословить. А тут убийство! Достаточно какой-то гадине пустить слух, и – Краснов уже представлял себе – начнут говорить: «Наверное, Ольга какую-то отраву нашла в их продуктах, вот они ее и замочили. Они же на все пойдут ради прибыли, капиталисты чертовы, сажать таких надо!»

Обвал будет полным! Краснов, по природе сангвиник и оптимист, почувствовал мурашки по коже. В этот момент он вспомнил звонок Антона, о котором абсолютно забыл во время визита сотрудника полиции. Может, надо было рассказать этому Владимиру Ивановичу о подозрениях Антона? Хотя нет, чем меньше копаться будут у нас, тем лучше.

В «Компрестарте» был обычный рабочий день. Со дня смерти Снегирева прошла неделя, и почти никто уже не вспоминал о нем. Никто, кроме Даши. Со Снегиревым у Даши были особенные отношения, как говорила Илона, Дашина подруга, их связывал общий жизненный сценарий.

На работе оба считались хорошими специалистами, но ничем не выделялись. Начальство их не хвалило и не ругало. Выглядели они оба как-то серо, безлично, одним словом, незаметные люди. В последнее время они сравнительно много общались, часто разговаривали друг с другом, пили кофе, иногда выходили покурить на улицу. Даша вообще-то бросила курить еще лет пять назад, но со Снегиревым она иногда позволяла себе сигаретку. Почему-то общение с ним к этому предрасполагало. Из продвинутых молодых людей в их офисе никто не курил. Эта привычка считалась вредным анахронизмом, и такой общий «грех» как-то сближал.

Даша не считала эти отношения дружбой, скорее, профессиональным знакомством, приятельством, но сейчас этого приятельства ей страшно не хватало.

Человек, который приходил из полиции, спрашивал, замечала ли она что-то странное в поведении Снегирева. Проблемы, жалобы, говорил ли, что хочет покончить с собой. Даша честно ответила, что она ничего не замечала. Снегирева трудно было назвать жизнерадостным, скорее, он был пессимистом, скептиком и с особым чувством черного юмора, но так было всегда, сколько она его знала. Никаких перемен в его настроении в последнее время не наблюдалось.

Когда Даша первый раз услышала от подруги, что у них со Снегиревым «общий жизненный сценарий», ей стало любопытно, и она решила почитать об этом. То что она прочитала, ей совсем не понравилось. Оказывается, мы все в детстве усваиваем определенные модели поведения и потом начинаем постоянно повторять их в различных ситуациях. Самое плохое, что эти модели не осознаются, и потом, когда мы начинаем наступать на одни и те же грабли, нам кажется, что это судьба, невезение или чьи-то козни, а на самом деле мы просто исполняем свой сценарий. Илона права, у них с Витей сценарии были похожи. Общим было то, что оба, двигаясь к какой-то цели, часто отказывались на полпути.

Несколько лет назад Даша собиралась поступать в аспирантуру, даже подала документы, но в последний момент отказалась. Потом «почти» вышла замуж, «почти» регулярно бегала по утрам. Витя Снегирев начал курс английского и бросил. Потом «почти» перешел на другую, лучше оплачиваемую работу. И таких «почти» у них было много. Там же она прочитала, что эти сценарии – обычно результат моделей, которые копируются от родителей или формируются в зависимости от поведения родителей с детьми. Это было про нее! В детстве ей очень хотелось серьезно заниматься спортом. Но родители считали, что это помешает учебе, а ведь учеба – это главное. Так Даша отказалась от фигурного катания, потом от спортивной гимнастики и легкой атлетики.