Карл Шифнер - Конфиденциальный разговор. Рассказы и повести

– Правда? Как здорово! Я согласна! – выпалила Полина, вне себя от восторга.

Судно медленно отчаливало от берега. Из радиорубки вылетала музыка, оглушавшая всю палубу и берег.

Эту песню Полина слышала впервые, и она ей очень понравилась. Было в ней что-то необычно волнующее, отчаянное, что полностью соответствовало окружающей обстановке, настроению девушки.

– Нравится? – спросил капитан.

– Очень!

Полина стояла рядом с ним в капитанской рубке, смотрела на удалявшийся берег и напряженно слушала:

«Вся земля как будто на ладони.

Все слова весомее втройне…»

– Где вы откопали такую чудесную песенку? – спросила Полина у сияющего капитана.– Она такая… ну, такая, будто прямо из души идет. Даже не так. Будто кто-то смотрит на нас и тут же, экспромтом, поёт о том, что происходит именно сейчас.

– Да-да. Я тоже это заметил, – подхватил капитан.– Это удивительная песня… Хотите подержать штурвал?

– А можно? – Полина подошла к нему вплотную. Ей очень хотелось заглянуть ему в глаза ещё раз, как при знакомстве на берегу, но не решилась.

А капитан решился. Он посмотрел, словно весь в неё проник. Боже, в этом взгляде Полина прочла столько необычного: и грусть, и страсть, и крик души – все это просилось наружу из его сияющих глаз..

Наконец, Полина, держа руки на штурвале, глянула в ответ, и лёгкая, безумная душа её с такой силой потянулась к нему, что она, ничего не сознавая, страстно прошептала:

– Мой капитан…

– Полина! – он коснулся кончиками пальцев её пушистых русых волос.

– Мой капитан! – и порывистым движением головы задела щекой его горячие, жёсткие губы.

В рубке стало тихо, прохладно. Было слышно, как с шумом и плеском бились за бортом морские волны.

«Радость – это море. Море – это горе,

Шторм – когда беснуется вода-а-а-а…»

Потом Полина все вечера сидела дома возле горячей печи, которую топила не для тепла, а для души. Свет не включала – так казалось романтичней. И ждала, ждала.

Однажды она увидела, а может, просто показалось, как кто-то прошмыгнул мимо её окна. Полина прильнула к стеклу, встав коленями на подоконник, из темной комнаты стала всматриваться в ещё большую темноту ночи, но так ничего и не заметила.

Полина захандрила. Всю ночь не спала. На работу пришла с опухшим лицом.

– Что-то ты мне сегодня не нравишься, – заметила Анна Панкратовна. – Захворала?

– Нет, – едва пискнула Полина.

– Болит что-нибудь?

– Нет, – еще раз пискнула, словно заблудившийся в лопухах цыплёнок.

– Господи, да что с тобой? – всполошилась Анна Панкратовна и внимательно глянула Полине в глаза. – Да ты, никак, влюбилась? – осенило бывалую женщину. – Ой, смотри, девочка. Любовь – это же огонь: чем ярче горит, тем сильней ослепляет.

– Нет! – с испугом выпалила Полина, отстраняясь от неё.

«Пусть ослепляет, – подумала Полина. – Пусть. Только бы не мучиться и не ждать напрасно».

Прошла уже целая вечность, а капитана всё нет и нет. Может, уже забыл её? Может, для него всё это ничего и не значит? Собственно, особенного-то ничего и не произошло, если не считать, то прикосновение щекой к его губам. Такое бывает, наверное, и просто случайно. Но взгляд его? Он говорил больше всяких слов.

И все-таки она дождалась его. Он пришёл холодной, ветреной ночью, когда Полина, уже спала. Она вдруг услышала, вернее, почувствовала кого-то рядом. Она открыла глаза – и увидела его возле кровати: исхудалый, растрепанный, тихий и ласковый.

– Мой капитан! – Полина обвила его шею своими длинными, теплыми руками. – Мой капитан, – шептала она, страстно целуя его.

– Не сон ли это, Полюшка?

– Костя, давай включим свет, мне так хочется посмотреть на тебя.

– Не надо, Поля! – поспешно возразил он и наглухо затянул штору на окне.

И в голосе его, и в движении руки со шторой было что-то непререкаемое, приказное, и в то же время будто бы что-то боязливое.

– Мой капитан боится быть замеченным? Ты стыдишься меня?

– Поленька, дорогая, о чем ты? Я схожу с ума без тебя. Но… я не смею быть здесь. Не смею, понимаешь?

– Почему?

– Поля, я не смею… Ты разве не знаешь? – лепетал он.

– Я и не хочу знать! – решительно заявила она.– Ты – мой! Ты мой капитан! Слышишь?

– Слышу, Поленька…

Ворочались, трещали, гудели в печи сосновые чурочки, нарубленные сильной Анной Панкратовной. Ветер свистел за окнами, хлопал старыми ставнями. Огонь из открытой печи освещал их возбуждённые лица.

Утром, когда Полина проснулась, капитана уже не было. И она поняла, что снова впереди долгое ожидание.

Каждый дeнь Полина выходила на берег и всматривалась в синюю даль моря. По вечерам расставляла на столе все принесенные капитаном «морcкие игрушки»: белоснежные кораллы, раковинки, сухие черепашьи панцири, затвердевшие серые крабы, цветные камушки. Она смотрела на них, любовалась ими, разговаривала с ними. И каких только приключений не видела при этом! С помощью её незаурядного воображения отважный капитан совершал опаснейшие путешествия, какие даже не снились хитроумному Одиссею. И каждый раз её капитан выходил победителем и, в конце концов, возвращался к ней – в её тихий домик.

Эти ее мечты и постоянные ожидания делали её какой-то заторможенной, задумчивой, рассеянной даже днём, на работе, среди людей. И к ней невольно стали присматриваться. Женщины быстро поняли, что происходят с их мастером. При её появлении в цехе всякие разговоры прекращались, обрывались, чуть ли не на полуслове. Но стоило ей выйти, как до неё долетали обрывки фраз:

– Молодая, однако, хваткая. Вмиг уцепилась.

– В кого?

– Кабы знать.

– Нынешние молодые не чета нам, отсталым. Любого мужика к рукам приберут. Не станут ждать, пока их удостоят вниманием.

– Эмансипация.

– Что, что?

– Ну, значит, когда баба, став свободной, берёт на себя роль мужика: штаны напялит на себя, сигаретки покуривает, до чужих мужиков хватка, первая объясняется им.

– Понятно.

Полина все ждала своего капитана. И дождалась. Он пришёл, как всегда, ночью. Так же тихо и неожиданно.

– Мой капитан! Мой милый! Костя, я, наверно, умру без тебя. Скучал ли, милый?

– Очень! Только и думаю о тебе.

– Ой, Костя! Теперь я тебя никуда не отпущу… Костенька, я не отдам тебя никому. Мой капитан!

– Твой… твой, – неуверенно поддержал он. – Но, Поленька, наша любовь должна быть тайной. Для всех без исключения! Если нарушится наша тайна – конец нашему счастью.

– Только не это! Пусть будет тайной, если ты так хочешь. Я так счастлива! Ты мой вечный странник, мой загадочный рыцарь.

И опять ожидания.

Полина умела ждать. С чувством, с терпением, с наслаждением. И всё тайно. Глупенькая Полинка! Разве можно сделать тайну из любви? Слишком это заметное событие в жизни девушки, полюбившей впервые, чтобы умудриться скрыть его. Тем более не скрыть тайну, которая сама уже просится наружу. А от женщин, этих всезнающих и всевидящих, подавно такое не спрячешь. Вот только одно им не ясно, одна загадка тревожит всех: «0т кого носишь? Холостые-то здесь не водятся. Замужних обираешь? Побойся бога».