Артур Бонд - Клинч за жизнь

– Занимался… в смысле спортом?

– Конечно, не танцами же, – рассмеялся тренер, – ладно, вижу, что зелёный ты ещё. Ничего, в этом возрасте не страшно. Давай, пообедай, передохни со школы и дуй сюда. А там уж мы посмотрим, что за зверь в тебе сидит.

Викентий постарался не показывать своего счастья, но, как только он вышел из подвала, его коленки затряслись, сердцебиение участилось, а глаза заблестели. Как только мальчик добрался домой, он за пару минут сложил спортивный костюм в сумку и побежал на тренировку.

– Ого, быстро ты! – сказал тренер при виде вспотевшего Викентия.

– Да… я живу рядом.

– Ладно, шустряк, дуй переодеваться. Будем считать, что разминку ты уже сделал. Как говорится: до первого пота, хе-хе.

Викентий повиновался, а тренер отошел к другим подопечным, но о мальчике тоже не забыл и периодически посматривал на его тощую фигуру в раздевалке. Когда Викентий подошел, тренер обучил его прямым ударам. На это ушел час. Ещё час Вика проводил «бой с тенью» перед зеркалом. За это время он успел столкнуться с главным боксёрским испытанием: с нехваткой кислорода. Окна в подвале были забиты гвоздями, поэтому воздух поступал только из открытой двери. Викентий видел, как после часа тренировки парни выходили на улицу подышать и возвращались минуты через две. Но он был новеньким, поэтому не решился последовать их примеру.

Викентий закончил тренировку, переоделся и направился к выходу, как вдруг его перехватил тренер:

– Ну, понравилось здесь? Если понравилось, приходи завтра с деньгами за месяц. Перчатки можешь первое время не покупать – у меня тут найдётся пара-другая. А, и ещё кое-что. Когда будешь сидеть дома и ковырять пальцем в носу, можешь поработать над прямыми. Смотри, как это делается.

Тренер подошел к стене у лестницы, встал у её угла и начал набрасывать джебы. Смысл упражнения простой: надо проводить прямые так, чтобы рука не задевала острый угол.

– Теперь ты попробуй.

Викентий попытался повторить успех наставника, но в основном только бился локтем об угол. Мальчик пошел домой, полный решимости не ложиться, пока не выполнит своё домашнее задание.

Дома его встретила мать. Впервые за долгое время Викентий сам пошел с ней на контакт. Он рассказал ей о секции, о первой тренировке и немного о Мухаммеде Али. Наталья Максимовна оценила его энтузиазм, но бокс – это слишком. Она хотела направить интерес Викентия в другое, менее опасное русло. Но сделать этого мать не смогла – сверкающие глаза сына ослепили её. «Всё-таки, не так уж это и плохо. Походит мой мальчик пару недель на бокс, позанимается физкультурой, да и вернётся к учёбе. Не будет же он всю жизнь перчатки носить», – думала Наталья Максимовна, лёжа в постели. Она не знала, что в это время её сын отрабатывает прямые удары на кухне (чтобы не привлекать внимание, он даже выключил свет).

На следующий день Викентий продемонстрировал результат ночных тренировок.

– Уже не так плохо, – сказал тренер. – Исполнение не самое правильное, да и силёнок не хватает, но как набьёшь руку – удар станет получше. В конце концов, не чемпионом будешь. А, кстати, пока не забыл. Раз уж ты записался, тебе нужна крутая боксёрская кликуха. А то имя у тебя сложное, пацаны у нас точно не оценят. Ну, ты сам подумай, его даже сокращать сложно: Бенедикт… это получается Беня, или как? Если хочешь, мне вчера тут один малый идею подкинул, будем звать тебя «Африка». Ну, знаешь, ты смугловатый, да и ожог у тебя прямо точь-в-точь Африка. Серьёзно, прямо как будто с атласа содрали. Ну, так что, согласен?

Викентий согласился. В конце концов, «Африка» действительно звучит приятнее, чем Краснозубый или Вика. И уж тем более чем Бенедикт.

На самом деле, новое прозвище не сильно интересовало мальчика. Его больше задели слова: «Не чемпионом будешь». Он и сам удивлялся, почему его так взволновало недоверие наставника, ведь замечания учителей он пропускал мимо ушей. Викентий ещё не осознавал, что бокс – его новая религия. При этом он каждый день посещал свою спортивную церковь, в точности следовал проповедям тренера и поклонялся иконам с изображениями святых в боксёрских перчатках.

Мировоззрение Викентия действительно изменилось: он всё время думал только о боксе. Всё, что не касалось бокса, было второстепенным. Викентий читал только спортивные журналы, а его любимым фильмом стал «Рокки». Слушая музыку, он представлял себе сцены боёв, а во сне почти всегда грезил о победах.

После нескольких недель парень научился азам (ударам, уклонам), и повторял их с маниакальной методичностью. Правда, по ночам он больше не засиживался (тренер сказал, что для полного восстановления организму требуется 8—10 часов сна). Викентий перестал шататься по улицам – каждую секунду он хотел посвятить либо оттачиванию навыков, либо отдыху. Всё лето мальчик работал как проклятый: по утрам он бегал; в обед занимался на турнике и брусьях; в шесть часов начинал тренировку в зале; а вечером, если хватало сил, повторял удары перед зеркалом. Но этим трудоголизм не ограничился, и Викентий завёл новое правило: превращать любую активность в тренировку. Надо было пройтись – он бегал; надо было помочь маме донести продукты с базара – он выхватывал все пакеты и поднимал кульки к груди, тем самым качая бицепсы. Даже в троллейбусе Викентий никогда не садился и не держался за ручки. Чтобы не рухнуть, ему приходилось балансировать, и так он отрабатывал уклоны.

Парень знал о недостатке в силе и выносливости, но одну проблему ему никак не удавалось решить. Это был страх. Страх получить по голове во время боя. По этой причине Викентий вытягивал левую руку и закрывал глаза, когда чей-то кулак летел к его лицу. Во время спаррингов ему проигрывали только ещё большие трусы. Страх перед дракой сидел глубоко в психике Викентия, и как только наступало время боя, – его конечности немели, а от прежней решимости оставались только мысли о бегстве. После одного из таких спаррингов тренер не выдержал:

– Да что с тобой такое?! Чего ты боишься, а? Чего!? Что морду разобьют!? А!? – тренер ткнул пальцем в одну из газетных вырезок на стене. – Али, Фрейзер, все падали! Но потом они всё равно поднимались! Поднимались, бля!!! – мужчина яростно ударил грушу.

Все боксёры остановились и посмотрели на тренера. Атмосфера была настолько подавляющей, что, если бы в магнитофоне не играла зажигательная песня группы «A-ha», в зале воцарилась бы абсолютная тишина.

– Пока ты будешь бояться, любой мудак с сигаретой в зубах сможет унизить тебя. А ты будешь терпеть. Или полезешь в драку, сделаешь один удар и будешь смотреть на него, мол: «Извини, я не хотел тебя трогать».

Тренер разжал кулак и отошел в другой конец зала. Мужчину было тяжело вывести из себя, а его советы, как правило, больше походили на анекдоты. Например, когда Викентий впервые встал у боксёрского мешка, тренер сказал ему: «Ну что ты её гладишь? С грушей надо пожестче, как с женщиной». Ещё у мужчины была привычка говорить: «Чего встали, как старые девственницы?» если парни не выкладывались в полную силу. А иногда, под конец тренировки, он ставил бодрящую музыку и сам под неё пританцовывал.