Оксана Эрлих - Остров луны

Когда мне удалось переодеться, самолет сильно тряхнуло. Я от неожиданности не удержался на ногах и упал на пол, стукнувшись по пути головой о раковину. Последнее, что я услышал прежде, чем потерять сознание, был оглушительный рев мотора и женский крик.

Я плыл по грязно-желтой реке, а вокруг плескались, выныривая время от времени темно-зеленые скользкие крокодилы. С ужасом я ждал, когда они всем скопом набросятся на безоружную жертву, но они почему-то медлили, изредка показывая острые желтые зубы в подобие улыбки. Вдруг один решился. Он подобрался ко мне так близко, что я почти ощущал на своем теле его железную смертельную хватку. Он провел розовым шершавым языком по моему голому плечу и облизнулся. Я заорал так, что не ожидавший такого всплеска эмоций от своей тихо плывущей жертвы крокодил нырнул под воду, обдав мое лицо брызгами холодной воды с частичками песка и ила.

Я открыл глаза и понял, что это был всего лишь сон. Вокруг меня творилось такое, что встреча с крокодилами показалась мне отличным концом моей жизни. Часть сна все же оказалась реальностью. Только я не плыл, а тонул в кабинке, бывшей когда-то туалетом. Вода быстро поднималась, прибывая неизвестно откуда. Поднявшаяся было брезгливость тут же уступила место ужасу, холодной змеей заползающему в сердце. Но пары секунд было достаточно, чтобы задушить в себе все страхи и начать действовать.

Первым делом я, набрав полные легкие последнего оставшегося здесь воздуха, все же выломал дверь. Сама она открываться не желала, так как снаружи была забаррикадирована несколькими телами пассажиров. Стараясь не смотреть на проплывающие мимо трупы с искаженными страхом лицами, я пулей бросился, как только это было возможно под водой, к двери запасного выхода. Около нее никого не было, что уже сулило хоть какой-то шанс на спасение. С большим трудом повернув ручку, я открыл дверь и нырнул в темноту. Все картинки складывались, словно пазлы в моем мозгу, пока я поднимался наверх. Что-то случилось с двигателем самолета, пока я переодевался. Именно его рев я слышал прежде, чем попасть в странный сон с нерешительными рептилиями. Океан немного смягчил падение самолета, но, разломав его пополам, конечно, не позволил спастись пассажирам, оставшимся в живых после падения, и захлебнувшихся в его соленых водах, в избытке хлынувших внутрь лайнера. Поднимаясь на поверхность воды, я все же оглядывался по сторонам, надеясь увидеть хоть одного выжившего и так же, как я, стремящегося к жизни человека. Но, увы, я был единственным спасшимся чудесным образом пассажиром невезучего авиалайнера.

Воздух в легких заканчивался, а поверхность воды, через которую попадали редкие блеклые лучи заходящего солнца, была еще в нескольких метрах. Как я преодолел это расстояние, откуда взялись силы, я не знал. Но не переставал благодарить отца, который казался большим занудой, повторяющим мне, мокрому и уставшему мальчишке, о важности в жизни умения плавать. Теперь, терпение отца и мое послушание спасли мне жизнь, на дав уйти на дно вместе с самолетом.

Отдышавшись, и еще раз поблагодарив отца вслух, я осмотрелся. Вокруг не было ни души, только изредка попадались небольшие чемоданы и сумки из ручной клади. Решив, что хозяева не будут возражать, я подплыл к одному из них и попытался на него взобраться, чтобы хоть немного отдохнуть. Мне это не удалось, но держаться на воде, не делая практически ни каких усилий, позволило. Теперь нужно было решить, что же делать дальше. Мысли, обычно четко и ясно гуляющие по моей голове, отсутствовали, будто их смыло водой, пока я поднимался из глубин. Солнце садилось и отбрасывало на водную рябь яркие полосы всевозможных теплых оттенков. Но естественная природная красота меня мало интересовала в эту минуту. Я понимал, что с наступлением ночи мои шансы выжить значительно уменьшаться. Я продрог, устал, есть хотелось просто жутко и, вспомнив некстати о предлагаемой пару часов назад в самолете курице с гарниром, впервые пожалел, что не ем мясо, приученный мамой к вегетарианству.

Если бы я хоть знал, в какой стороне находится суша. Я стал размышлять, хотя это с трудом удавалось. Самолет летел достаточно долго, и, возможно, оставалось не так далеко до конечной точки. Но вот только где эта точка? Мои невеселые мысли прервал еле слышный хлопок. Я повернул голову на звук и увидел с трудом различимый свет сигнальной ракеты. Если бы под моими ногами была земля, то я, наверняка, подпрыгнул бы от бурной радости. Значит, там суша! Осознание этого вдохнуло в мое тело новые силы, и я, не отпуская мой кожаный «плот», поплыл навстречу быстро исчезающему в темнеющем небе огненному всполоху.

Стараясь не отклоняться от намеченного мысленно курса, я немного ускорился. Время было не на моей стороне. Вода становилась все холоднее, мышцы отказывались слушаться, все медленнее работали ноги. Но я не мог так просто сдаться и продолжал грести ногами.

Сколько прошло времени, я не знал. Только опустившаяся ночь подсказывала, что я пробыл в воде около двух часов. Когда мои силы окончательно иссякли, правая нога коснулась чего-то твердого. Я встал во весь рост и, не скрывая слез счастья, выступивших на глазах, на ватных ногах сделал пару шагов, упал в воду и, отплевываясь от прибрежной пены, на четвереньках выполз на песчаный берег.

Несколько минут я просто лежал, не шевелясь и восстанавливая дыхание. Вскоре мокрая, прилипшая к телу одежда стала настолько холодной, что я, с трудом поднявшись, стянул ее и вновь, раскинув свои уставшие конечности, развалился на горячем песке. Теплый легкий ветерок обдувал мокрую кожу, температура мелкого песка располагала к себе, и я, слегка зарывшись в него, словно в теплое одеяло, заснул, стараясь не думать о завтрашнем дне.

Проснулся я от внезапной острой боли в груди. Резко открыв глаза, я попытался вспомнить, где нахожусь. Над головой на ярко-голубом небе плыли причудливые перистые облака, с криками носились горластые чайки и еще какие-то мелкие птицы. Значит, это был не сон, с сожалением констатировал я. Осторожно приподнявшись на локтях, я посмотрел на свою грудь, которая до сих пор болела, как от удара. Так и есть. Сползший с меня сухой песок открыл мне красное пятно на груди величиной с кулак. Я в недоумении осмотрелся. Кто мог ударить меня? Неужели, здесь есть люди? Но вокруг был лишь океан с одной стороны и заросшие джунгли – с другой. Джунгли? Я немедленно вскочил и стал более внимательно осматривать место, на которое волей судьбы был заброшен.

Вдоль всего побережья, на сколько хватало глаз, была буйная тропическая растительность, местами близко подползающая своими зелеными лианами к воде. Возле меня валялось несколько целых и разбитых кокосов.