Оксана Эрлих - Остров луны

– I`m your friend. My nаme is Kostya. And you?

На лице моей невольной пленницы отразилась гамма чувств. Страх сменился растерянностью, удивлением и, хотя может мне тогда только показалось, тихой радостью. Видимо, она очень давно жила здесь одна, не слыша человеческую речь, поэтому для нее было так странно то, что из моего рта выходили какие-то слова. Именно мой рот стал занимать ее больше всего. Она осторожно, словно теперь я мог убежать, коснулась своим шершавым пальчиком моих губ. Сначала мне понравилось это ощущение. Но когда она полезла считать мои зубы, это было уже слишком. Я медленно отнял ее руку от моего лица и тихонько сжал маленькую сухую ладошку, словно здороваясь. Нужно было как-то налаживать контакт. Если она не понимала слов, я решил использовать жесты.

– Костя! – произнес я и стукнул себя кулаком по груди.

На мои вопросительно поднятые брови она ответила той же гримасой, явно не понимая, что я от нее хочу.

– Костя! – повторил я, но на этот раз после прикосновения к себе, попытался прикоснуться к ней.

Это было довольно проблематично сделать, так как прикасаться к ее оголенной практически во всех местах коже я не мог, не покраснев до корней волос. Ее сначала насторожила моя робость и странное изменение цвета лица, но потом вызвало еле заметную улыбку. Меня несказанно обрадовало такое изменение ее испуганного и несколько сурового лица. Когда девушка улыбнулась, то черты ее лица смягчились, а мое сердце, к моему огромному удивлению, отправилось гулять по организму.

Стараясь успокоиться, я глубоко вздохнул и повторил все снова, но на этот раз все же заставил себя слегка прикоснуться к ее плечу. По ее открытому лицу можно было читать все, как в книге. Ее посетило озарение, так широко открылись прекрасные глаза, а пухлые розовые губки растянулись в широкой улыбке, обнажив ровные белые зубы. Я все больше восхищался моей прекрасной незнакомкой, открыто любуясь и уже не обращая внимания на бухающее в груди сердце.

– Костиа, – прозвучал мелодичный тихий голос, и девушка коснулась моего лба согнутыми костяшками пальцев левой руки. – Луна, – коснулась она своего лба, сделав ударение на «у».

Я онемел на несколько секунд, чего раньше за мной не замечалось. Она умеет говорить, и не важно, что мое имя стало в ее устах длиннее! Я был так счастлив, словно от ее тихого голоса в этот момент зависело все мое существование. Я схватил ее ладони в свои руки и, смотря ей в глаза и медленно в них растворяясь, начал что-то говорить. Какую чепуху я нес, совершенно не помню. В эти минуты передо мной были только эти глаза, остальное просто перестало существовать.

Когда я немного пришел в себя, то поднялся, потянув Луну за собой. Она послушно встала и отправилась вниз, минуя лестницу. Пока я сполз по остаткам лестницы, Луна уже стояла на земле, держа в руке лиану. Все же она не до конца еще доверяла мне, иначе костяшки ее пальцев не побелели бы от напряжения, ухватившись за спасительную растительную веревку.

Не придумав ничего лучше и помнив ее реакцию, я медленно, чтобы не испугать девушку, достал из кармана зеркальце и протянул ей. Она отпрянула на шаг, но всмотревшись в предмет в моей руке, отпустила лиану и решительно шагнула ко мне. Заглянув мне в лицо и увидев широкую улыбку, она робко улыбнулась в ответ и, протянув руку, быстро схватила мой подарок. Маленький играющий на солнце предмет настолько очаровал Луну, что она совершенно забыло о моем присутствии. Она пускала солнечных зайчиков, любовалась на части своего лица, отраженные в круглой поверхности и тихо смеялась. Я не знал, как продолжить наше общение, но смотря на нее, понимал, что дороже этой молчаливой девушки у меня больше никого нет и не будет. Сердце трепетало, ноги подкашивались, а с лица не сходила блаженная и слегка сумасшедшая улыбка. Видимо, это и есть любовь, подумал я, хотя день назад высмеял бы любого, заикнувшегося о любви с первого взгляда. Но объяснить чем-то другим свое состояние, я не мог.

Решившись подойти поближе к Луне, я сделал шаг вперед и вскрикнул от резкой неожиданной боли в правой ступне. Девушка вздрогнула и, посмотрев на меня, присевшего на корточки, бросилась вперед. Схватив меня за руку, она отпрыгнула в сторону, словно перед ней была яма. Я ничего не понимал, но прыгнул за ней, ощущая все сильнее ноющую боль, поднимающуюся по ноге вверх. Силы очень быстро покидали меня, пока я вприпрыжку следовал за девушкой, крепко держащей меня за руку. Мы вновь полезли на дерево. Через несколько ступеней я уже еле волочил ноги, не понимая, что со мной происходит. Голова сильно кружилась, во рту пересохло, мышцы словно одеревенели и я, добравшись до укрытия в центре дерева, упал на листву у ее ног.

Все тело ныло, словно по мне промчалось стадо бизонов, или слонов. Голова кружилась, сильно хотелось пить. Почувствовав на своем лице влажную холодную ткань, я застонал и открыл глаза. Было темно и тихо. Я попробовал поднять руку, но тело плохо слушалось меня. Справа что-то зашевелилось, и я невольно закрыл глаза, чтобы не видеть, кто будет мной закусывать. Но все, что я почувствовал, была теплая шершавая ладошка, погладившая мою щеку. Значит, она не бросила меня.

– Луна! – позвал я свистящим шепотом, вышедшим из моего пересохшего горла.

– Костиа! – послышалось в ответ и надо мной склонилось прекрасное лицо девушки.

Ее сверкающие в темноте ночи глаза были печальны. Длинные волосы она заколола наверх острой веточкой, обнажив маленькие ушки и плавные изгибы шеи. Я не смог удержаться и, с огромным трудом, собрав все силы, приподнялся на локте и поцеловал ее. Она отпрянула, вскрикнув, и прикрыла губы тыльной стороной ладони. Конечно, для нее это было странно, незнакомо. Но она неожиданно стала злой.

Выкрикивая недовольные пронзительные звуки, она в ярости топала ногами, била кулаками по дереву, в котором я лежал. Я не понимал, почему невинный поцелуй, легкое касание губ, привело ее в такое бешенство.

– Прости, – тихо прошептал я и вновь провалился в пустоту.

Утром меня разбудила какая-то слишком горластая птаха. Она выводила свои громкие трели совсем рядом, видимо, надеясь на овации. Но моя гудящая голова готова была просто расколоться пополам от этих звуков. Я попробовал сесть. У меня это получилось, но все же ощущалась значительная слабость во всем теле. Что со мной произошло, я не представлял. Повернувшись в поисках Луны, я наткнулся на ее свежий трофей. Это был омерзительного вида паук внушительных размеров. Неужели она собиралась есть эту тварь? Мысли о еде отозвались урчанием в животе.

На этот звук снизу донеслось что-то подобное. Кто-то тоже умирает с голоду? Я постарался рассмотреть со своего места то, что происходило внизу. Луна сидела в позе йога на пучке травы и с аппетитом поглощала еще немного дергающего клешнями мелкого краба. Я, конечно, был не настолько голодным, чтобы съесть кого-то живьем, но все же чем-то подкрепиться не мешало. Обшарив глазами кладовую девушки, я все же решил повременить с завтраком. Сухие жуки, скрюченные в смертельной агонии ящерицы и жирные желтовато-белые личинки не входили в мой рацион.