Ondyon - Реальность третьего рода

Он крикнул герольда. Слышно было, как слуги повторяли его приказ все дальше и дальше. Потом шаги. И поклон.

– Кто отозвался на мое приглашение?

– Двадцать шесть лордов, мой Король.

– Читай.

– Властитель Островов Кельмир Справедривый.

По правде, Острова уже давно не входили в его владения, подчиняясь Столице лишь на словах, и Властитель был такой же король как и он.

– Верховный Повелитель Людей Гор Атанатхар.

Он боялся, что Люди Гор не придут. После войны Король не заключал с ними мира, но говорили, что темная сила, которая их вела, пала, и они отошли и остались на бесплодных землях между горами и рекой и довольны этим.

– Наместник восточных земель Артур Светлый.

Это был верный друг Столицы. Но он давно уже не был слугой. Поддерживая хорошую торговлю и обеспечивая в последней войне помощь войсками, он несколько раз показал свое упрямство, и Король знал, что не сможет открыто спорить с ним.

– Ондион Ролайский.

Подожди. Ролайский? Но лес РоЛаЙ… вот он. Король подошел к окну. Внизу шумел город: кричали торговцы на площади, скрипели телеги, на пыльных улицах играли дети, булочники сидели на порогах своих лавок. Улицы переплетались в причудливый нерегулярный узор, вокруг основания Раф-Камня, на котором стоял замок, местами взбираясь на него, или ныряя под скалу тоннелями. Всё это ограничивалось ровной городской стеной, а дальше начиналось зелёное море живой листвы и продолжалось до самого края зрения. Город было далеко внизу, и казался маленьким, к высоте башни добавлялась высота Раф-Камня, а лес занимал бо́льшее поле зрения и чуть шевелился как огромное спящее животное.

Он помнил страшные рассказы, которыми пугали его в дестстве, и как мальчишкой бегал на спор в одиночку к старой сторожевой башне. Он отыскал её глазами. Её вершина едва поднималась над листвой вдалеке. Где-то под покровом леса рядом с ней проходит старая дорога на север, к Девяти Островам. Во все времена ею пользовались неохотно, но дорога была. По рассказам, башня когда-то отмечала границу леса, а еще раньше, во времена его деда…

Однажды король Эдвард приказал вырубить лес на сто шагов по обе стороны от дороги. Лесорубы разбежались в первую же ночь. Тогда он послал с ними солдат. Они рубили лес днём, а когда приходили утром – на месте вырубки уже росли молодые деревья. Дальше – хуже, волки, кабаны, всякие твари пострашнее полезли из леса. Это была настоящая война, на которой были убитые и раненые, атаки и отступления. И когда Эдвард понял, что проиграл её, за полгода не продвинувшись и на десять шагов, он приказал поджечь лес. Погода стояла сухая, дождей в это время года почти не бывает, и лес загорелся быстро, стена огня двигалась впереди солдат, оставляя лишь пепел и чёрные стволы.

Лес горел весь день, заволакивая столицу дымом, а когда стемнело, поднялся ветер, и началась буря. Потоки воды низвергались с неба и неслись по улицам, затапливая подвалы. Молнии сверкали, освещая город холодным светом. Казалось, чья-то разумная воля управляет ими. Несколько домов и южные ворота загорелись, несмотря на дождь. Утром дождь утих, оставив догорать то, что осталось от города. Множество людей потянулось по дорогам на юг, многие из мастеровых осели тогда в южных плодородных деревнях. Эдвард не послушал советов стариков и выдвинулся на север с большим отрядом. Они дошли до места, где дорога выходила на берег реки и встали там лагерем. Король был уверен, что чьё-то человеческое колдовство стоит за этим и твёрдо решил добраться до корня. Старики говорят, что он ошибся, никто не мог бы жить в этом лесу, это сам лес восстал против него. Когда солдаты утром проснулись, то обнаружили, что всё их снаряжение изъедено муравьями, а на месте шатра Эдварда лежит белый обглоданный скелет.

Так его дед вступил на трон. Он был молодым племянником Эдварда и первым претендентом на наследование. Испугавшись свалившейся на него ноши, он созвал совет мудрецов, которые помогали ему править. Что из этого вышло – совсем другая история, но теперь на лес никто не посягал. Был издан закон, запрещающий вырубки севернее линии, на которой стоял город, который соблюдается до сих пор, и лес постепенно подступил к самым стенам, поглотив и дорогу, и старую сторожевую башню.

Была ли это чья-то воля, или правы старики, говорившие, что лес сам восстал против Эдварда? Теперь уже нельзя узнать. Но сейчас… похоже, что есть.

– Кто передавал ему послание?

– Не знаю, мой Король. Никто не признался.

– Что ты знаешь о нем?

Герольд нахмурился. Собранные им сведения были только слухами.

– Прости за дерзость, мой Король, но он законно владеет этими землями. Мало найдется смельчаков, способных войти в этот лес, еще меньше – кто сможет выйти из него. А этот человек живет там. Формально он имеет права на остров на реке в центре леса. Там развалины замка, он пытается заново отстроить его.

Неужели где-то сохранился живой потомок…

– С ним живет кучка преданных ему людей. Он осуществляет контакты с Дарквудом и Тхароном.

– Дарквуд? Разве там еще кто-нибудь жив?

– Да. Человек пятьдесят. В основном, ремесленники и кузнецы. И еще пришли с Синих холмов. Говорят, их город спас некий неизвестный рыцарь. С ним были две девушки. Так говорится в местной легенде. Жители расчистили старую дорогу через лес от Дарквуда к острову и ведут активную торговлю.

– Что еще известно о нем? – Он видел, что герольд не решается сказать, что он знает. А знает он еще много.

– Еще говорят, это он дрался в ущелье у Тхарона и это он заключил мир с Людьми Гор.

Слухи и факты странным образом сплетались в его голове, перемешиваясь слоями, словно черный дым. Он увидел богатый стол и людей сидящих за трапезой. Они пели. Песня повторялась по кругу и странные, нелепые слова смешивались в ней. Он пошатнулся.

– Мой Король…

Кто-то подхватил его под руку. «Вот идет прошлогодний верблюююд! – пели голоса, раскладываясь в красивую гармонию, – Состоящий из множества блююююд!» И кто-то стучал кружкой по столу в слабую долю. Голоса переплетались, расходясь одновременно вверх и вниз. Он пытался разглядеть людей, сидящих за столом. Иногда ему казалось, что они одеты в плащи и кожаные рубахи и сидят в огромном каменном зале, а иногда вдруг зал сжимался, и он видел тесную комнату, где на гладкой стене был изображен красный дракон .

Несколько голосов поднялись на октаву выше и запели напряженно и медленно уже совсем полную чушь, а басы пели в том же темпе, голоса смешивались и перекрывались:

К нам стремииииится Готиииииический Тооооооорт!

кнамстремитсяготическийторткнамстремитсяготическийтоооорт!

Невыносимо громко и навязчиво, оно кружилось вокруг, в нем рождался тяжелый, наступающий ритм, он бил по голове, мягко и тупо.