Александра Михневич - Рассказы о Любви. К спорту

Один из тренеров команды был местный. И на кроссы все пять тренеров, включая главного, выезжали на его авто.

Главный приоткрывал окошко – и подсказывал ей, как нужно правильно бежать. На какой шаг делать выдох, на какой – вдох.

Вскоре он начинал раздражаться – всё никак не мог понять: как, при таких длинных конечностях и высоком росте, и при повышенной стройности всего организма – можно так плохо бегать?!

– Ладно-ладно, Борисыч, – успокаивал главного кто-то ещё из тренеров. И сам притискивался к открытому окошку: на ходу давать советы; пусть пока главный передохнёт.

И продолжалось по новой: руку так, ногу так, вдох-выдох, выдох-вдох…

Она бежала по шоссе – тренерский автомобиль рядом медленно шуршал шинами… И думала мрачно: Господи! Да скоро ли там уже можно свернуть в этот мокрый чёрный лес – и тогда они от неё отстанут…

И уже бессознательно рифмовала – все эти бесконечные выдохи-вдохи – с одним лишь словом: сдохнуть.

…Порой она словно выныривала откуда-то – и думала: кто я?.. где я?.. зачем я?..

Оглядывалась вокруг – и видела: с одного боку вровень с ней едет машина с тренерами, с другого боку – за канавой вдоль шоссе – тянется чёрный лес.

А впереди – нескончаемый асфальт…

– На этом сборе осталась последняя тренировка, – Ирина подытоживала беседу. – Кросс. А после ужина – общее итоговое собрание.

– А тренеры же не будут проверять эту тренировку, так все говорят, потому что у них сегодня после обеда Всероссийский тренерский симпозиум, – машинально отозвалась Юлька.

– А нам какая разница? – спокойно спросила Ирина и внимательно посмотрела на Юльку, – мы же не тренеры. Значит, симпозиум нас не касается. У нас ещё последняя тренировка. Нам сказано: бегать кросс. Значит, мы пойдём и пробежим. И пробежим столько, сколько нам скажут.

Юля вздохнула – как можно незаметнее, стараясь спрятать отчаяние. И разочарование: а она-то так мечтала прохалявить этот кросс! Чтоб ему трижды было неладно…

– А насчёт твоего будущего – не нужно расстраиваться, – вдруг тепло и дружелюбно заговорила Ирина, улыбаясь. – Тебе всего шестнадцать. Почти все остальные старше тебя. И опытнее. Восемнадцать лет, двадцать, двадцать два. Призёрки и победительницы Чемпионатов и Кубков России и Европы, Спартакиады, Универсиады и разных регат. Есть и призёрка Чемпионата мира, причём, взрослого, и тоже в четвёрке, как и ты. Конечно, она здесь лидер. И ты зря расстраиваешься!

Всё у тебя будет хорошо, вот увидишь. Ну – подожди ты немножко! Совсем уже чуть-чуть!

А пока – пойдём с тобой вместе пробежимся. Вдвоём.

– Ты со мной вдвоём будешь бегать? – уставилась на Ирину Юлька, не веря своим ушам.

Ирине было двадцать лет, она была здесь одним из лидеров, и на следующий сбор – как и на дальнейшие сборы этого сезона – она попала, конечно же.

Раньше она серьёзно занималась лёгкой атлетикой, и если на воде она держалась в тройке-четверке, то на кроссах неизменно прибегала первой.

– Да, – спокойно улыбнулась та, – эта тренировка, хотя и обязательная, но свободная. Пробежимся потихонечку, я тебя бегать научу. Это несложно, не пугайся, – засмеялась она. – У тебя всё хорошо. Ты просто как-то немного несобранна.

– Спасибо, конечно, – смутилась от такого лестного предложения Юля, – но просто… То, что для меня «потихонечку» – для тебя вообще, наверное, как черепаха ползти… И то что «потихонечку» для тебя… Да я за тобой просто не угонюсь, – и она растерянно улыбнулась.

– Ничего, я под тебя подстроюсь, не переживай за меня, – широко и уверенно улыбнулась Ирина. – Сейчас иди отдыхай. Встречаемся у входа, в пять.

Ещё почти с начала сбора Ирина как бы взяла над ней шефство. И Юльке нравилось общаться с Ириной. Но не только за полезные подсказки по тренировкам и, понятно, что с такой серьёзной подругой другие девушки уже не могли к ней цепляться, ну, мало ли… Не только поэтому.

Юле просто она очень нравилась чисто по-человечески, добрая, умная, и с ней интересно, столько всего знает.

И номер один в команде – призёрка взрослого Чемпионата мира – тоже ей нравилась, тоже хороший человек, и справедливый. И, кстати, тоже хорошо относилась к Юльке, по-доброму. И однажды открыто и спокойно заступилась за Юльку, когда кто-то из взрослых девушек хотел – ни за что, ни про что – устроить небольшую дедовщину. Больше ни у кого не возникало желания обижать Юльку.

В пять часов вечера, поёживаясь, Юля вышла из корпуса.

Боль почему-то стихла. Ну, вот, а можно было бы так славно профилонить этот последний кросс! Ещё бы, такая причина – боль… Да и зачем его бежать? Всё равно её не вызовут на следующий сбор… Значит, этот сезон она пропускает…

Вся в своих печальных мыслях, Юля подошла к общей группе. Из здания выходили по очереди девочки, группа росла.

Вышел главный тренер. Всех построил.

Коротко дал задание:

– Лёгкая пробежка, километров десять, не больше. Каждая в своём темпе.

Сбор практически окончен. После ужина – общее собрание, там будут названы те, кто продолжит подготовку с экспериментальной молодёжной командой страны. Остальные – по домам, готовиться на местах.

Уже ноябрь, темнеет рано, поэтому пробегитесь часик – и обратно. В лес не бегите – бегите в другую сторону, по шоссе. Мы за вами не поедем. Завтра здесь начинается симпозиум тренеров региональных и городских команд, сегодня все съезжаются, мы их встречаем. На этом всё.

Повернулся и ушёл.

– В баню пойдут, день приезда отмечать.

– Ну, а чего им, мужики же все.

– И кросс тоже пусть в баню идёт, после такого тяжёлого сбора, – переговаривались девочки, нехотя бредя в сторону шоссе.

Ирина увлекла за собой Юльку, они пробежали как-то в стороне ото всех.

Выбежали на шоссе.

Юлька ждала, когда Ирина будет её учить, но та лишь сказала:

– Побежим пока потихоньку, втянемся. Я постараюсь бежать совсем медленно, но если тебе будет быстро – ты скажи, хорошо?

Юля молча и благодарно кивнула. Мысли про тягостность и ненужность этой пробежки сразу исчезли.

Она вдруг обернулась – и удивлённо спросила:

– А где все?

– А что тебе все? – строго отозвалась Ирина. – Все взрослые люди и сами знают, что делают.

Помолчала немного – и добавила серьёзно:

– Никогда не смотри на всех. Всегда живи своим умом. И тем более не надо присоединяться к тем, кто делает что-то не так. Даже если их абсолютное большинство.

Они пробежали ещё немножко.

Шоссе тёмно-серой лентой тянулось вдаль – петляя из стороны в сторону. И ещё сильнее петляя вверх-вниз: местность холмистая.

Темнело.

Вокруг – чёрные поля, сейчас пустующие. Там-сям на остывающей земле – белые пятна снега.

И ни души вокруг.

Юлька незаметно втянулась, тихонько бежала рядом с Ириной – и с удивлением ощущала, что бегать – оказывается, не так уж и противно…