Мария Давыденко - Мальчик по вызову

– Мы с Артуром хотели пожениться в Эстонии. Но поняли, что наши друзья не осилят такое путешествие. Да и потом поссорились. В общем, Эстония – это ближайшая страна, где возможны однополые браки.

– Я, кстати, хочу познакомиться с Артуром, твоим борт-проводником. Мне нужна ещё одна точка зрения.

– Артур – очень замкнутый человек. Не думаю, что он согласится на встречу. И тебе не понравится эта «среда». Не все геи – такие пусечки, как я.

– А он красивый?

– Нет, определённо. Но высокий, метр девяносто.

– Ладно, я добавлю его в друзья. Попробую договориться о встрече.

– Дерзай! Лад, мне пора на заказ. А вечером я встречаюсь с Артуром. Я по нему прям соскучился.

– Удачи! Скажи Артуру, что сумасшедшая девочка из Волгоградской области хочет с ним познакомиться!

– Постараюсь что-нибудь придумать.

Я продолжаю торговать. Дело идёт к вечеру: народу становится всё меньше. У меня в ассортименте осталось лишь несколько увядших пучков кензы. Я уже задумываюсь, как бы превратиться в пучок кензы, чтобы увять побыстрее и прекратить это мучение под названием «моя жизнь». Вот-вот Москва выбросит меня на обочину жизни, как я в конце дня выброшу на помойку оставшуюся зелень.

– По чём кенза?

– По двадцать! Дешевле в Москве не найдёте!

– Вот что за фигнёй вы, девушка, занимаетесь?! – говорит солидного вида мужичок. – Это же незаконная торговля, полиция может забрать и товар, и выручку.

– А что делать? Москва она такая.

– А вы кто по образованию?

– Журналист.

Мужичок достаёт удостоверение Союза журналистов России. «Тоже мне удивил! Вот если бы достал меч джедая, вот это бы был аттракцион! – бучрчала про себя я. – А то удостоверение Союза журналистов России! Тоже мне».

– Что-то вы в этой жизни делаете не так.

– Да уж, хотелось бы знать, что именно.

– Вот моя покойная жена, дважды доктор наук, известная поэтесса, говорила: «Не так трудно пройти путь, как найти правильную дорогу». Ищите!

– Легко сказать.

– А вы сами пишете что-нибудь?

– Всё. Стихи, прозу, эссе и даже, кажется, пьесу недавно написала.

– А вы попробуйте отредактировать хоть что-нибудь из этого.

– Знаете, вы правы, вот с редактурой у меня проблемы.

– Пришлите мне что-нибудь на электронную почту. Интересно же почитать!

Обмениваемся с ним координатами. Вручаю ему пучок кензы. Он даёт мне тысячу рублей.

– Да что вы!

– Берите, берите! Вам нужнее.

Быстро уходит. По крайней мере, сегодня у меня определенно есть, чем заплатить за хостел. Вот такая Москва: здесь тебе могут просто так дать тысячу рублей, но не работу по призванию и умениям. Я раздумываю, как лучше потратить тысячу рублей чаевых. Подъём на Останкинскую телебашню стоит, как раз, тысячу. Я сворачиваю «лавочку», быстро скидываю «багаж» в хостеле и иду к этому символу успеха и процветания – телебашне.

Не так просто зайти на Останкинскую телебашню даже с тысячей рублей, как может показаться на первый взгляд. Приходится пройти досмотр более тщательный, чем в аэропорте. Вынимаю всё из карманов, выворачиваю свой рюкзак наизнанку, также меня просвечивают на рентгене. Даже на последний сеанс оказывается огромная очередь. Где-то полчаса жду своего грандиозного подъёма. Наконец лифтерша, которая похожа на робота сферы обслуживания, всё время натянуто улыбается, у неё не выбивается ни одна волосинка из кули на голове, идеальный малозаметный макияж, нажимает кнопку «337», что означает «смотровая площадка». Лифт едет со скоростью семь метров в секунду, и мы все чувствует себя как на взлетной полосе. У меня даже начинает закладывать уши.

Дверь открывается, и вот – лучший вид в городе. Город словно у тебя на ладони. Я словно вижу игрушечные Звездный бульвар и гостиницу «Космос». Мне кажется, будто я могу взять деревья пальцами и переставить их в другое место. Облака прямо напротив меня – стоит лишь протянуть руку. Под ногами стеклянный пол, и я вижу под собой пропасть. «Интересно, покорю я эту столицу или нет?» – задаю себе вопрос. Затем беру в бистро стакан чая и полчаса сижу смотрю на панораму. Кафе вращается, мне даже не нужно передвигаться, чтобы сменить вид.

Этим утром я сидела на кухне, завтракала икрой мойвы, которая осталась от вчерашнего ужина Дениса. Рядом оказался симпатичный француз, у которого задержали рейс, и он застрял на несколько дней в Москве. Брюнет с карими глазами, чем-то похож на цыгана: хотя чистокровных французов не так много, в основном, иранские и сенегальские эмигранты везде оставили свой след. Жан, поедая виноград, рассказывает о своей любви к русской культуре и литературе, в частности.

– СтанИславский – отец театральной актёрской школы.

– СтанислАвский, – учу француза произносить фамилию Константина Сергеевича правильно.

– СтаниславскИй.

– СтанислАвский. Ударение на «а». Ты всё равно хорошо говоришь по-русски.

– Учил русский язык в Волгоградском государственном университете.

Я реагирую без удивления на то, что он называет мой родной университет. За месяц в хостеле я уже успела встретить студентку этого вуза, которая защищала диплом у моего научного руководителя. Так же в хостеле жила ещё одна моя землячка. Мир очень тесен, особенно когда речь идёт о дешевых хостелах.

– Я окончила этот университет.

– О! Невероятно!

– Ты видел Родину-мать?

– Родину-мать?! – недоумевает Жан.

– Мамаев курган.

– Да, конечно! Это эпично.

– Родина-мать – сама скульптура, женщина с мечом. 85 метров в высоту! Самая высокая скульптура в мире!

– Правда?

– Статуя свободы выше, но она на постаменте. Сама скульптура меньше.

Показываю Жану сборник стихотворений Артюра Рембо на русском языке. У меня всегда с собой творения Артюра Рембо, они что-то вроде моего талисмана. Если есть в кармане сборник стихотворений одного из «проклятых поэтов», значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день. Почитаешь о его страданиях, посмотришь, что у него в голове творилось, и твои проблемы кажутся ничтожными. Ты просто счастлив по сравнению с ним!

– Он очень важен для французов, – поясняет Жан. – Он, как это по-русски… мессия! Он очень крут.

– Гений, что тут скажешь! В России так относятся к Есенину, как вы к Артюру Рембо.

– У вас слишком много хороших поэтов, а у нас Артюр Рембо практически один. Скорее, как вы к Пушкину, мы к нему относимся.

На кухню заходит Илья и без спроса берёт виноград Жана. Француз выглядит крайне растерянным, не понимает, как себя вести. Ничего не может противопоставить русскому хамству.

– Как сказать ему «Пока! Счастливого пути!»

– Он хорошо говорит по-русски.

– А я хочу сказать по-французски!

– Au revoir! Bon voyage! – отвечаю я Илье.

Этому человеку трудно сказать «нет». Он умеет поставить вопрос в утвердительной форме. Вскоре к холодильнику подходит Катя, местная «легенда». В том смысле, что по легенде, с ней спал каждый парень в хостеле. Следом за ней на кухню врывается Самвел, наш местный «горячий кавказец».