Ольга Милованова - Бед нет. Новеллы

Книжка, купленная по случаю оказалась неожиданно интересной, и Инга решила сегодня целый день провести с ней в постели.

Ближе к обеду, её вытащил из нирваны звонок в дверь. Это вернулся Андрей. Он стоял на лестничной площадке элегантный, как всегда, милый и родной. В руках у него был огромный букет лилий.

– Дорогая, я виноват! Ты даже не представляешь, что со мной произошло!

Не называет меня по имени, боится ошибиться, – машинально отметила про себя Инга.

Она прислушивалась к своему внутреннему состоянию и с удивлением поняла, что совершенно спокойна.

Небольшую паузу Андрей воспринял, как колебания жены и перешёл в наступление.

– Ты мне впустишь, или мы будем говорить на лестнице?

Инга молча посторонилась.

– Как вкусно пахнет кофе, я голодный, как волк! – Андрей уже разулся и прошёл на кухню.

– А что, там не кормят? – стараясь оставаться спокойной, спросила Инга.

– Где там?

– Ну, не знаю… Там, где ты был.

– И где я, по-твоему, был? – начал заводиться Андрей. Он был обескуражен реакцией жены. Он ждал слёз, упрёков, даже скандала, но к этому ледяному спокойствию он просто не был готов.

– А это что за урод? – Андрей внезапно переключился на нового жильца.

– Это не урод, это Цезарь, – твёрдо сказала Инга.

– Цезарь! Какой из него Цезарь! Глиста какая-то! – он брезгливо отпихнул ногой любопытного котёнка: И где ты его взяла?

– Вчера на улице, около магазина, – Инга подхватила пушистый комочек и тот сразу преданно замурчал.

– С каких пор ты начала подбирать на улице бездомных котов? – Андрей попытался вложить в эту фразу максимум сарказма.

– С тех пор как избавилась от одного бездомного мужика! – Инга сама удивлялась, что всё ещё не потеряла спокойствия.

– В каком смысле избавилась? Ты о чём? – Андрей изобразил искреннее недоумение.

– Но ведь ты сам ушёл, разве не так?

– Постой, как ушёл? Я просто задержался… У меня были проблемы… Надо было срочно встретиться кое с кем… По работе… Это было очень важно… Мы увлеклись…

Тут Андрей решительно подошёл к ней и обнял своими сильными родными руками. Её накрыл навсегда милый запах и тепло его натренированного крепкого тела. Она невольно судорожно выдохнула и прильнула к нему, заняв привычную уютную позу. Казалось, что он окутал Ингу, спрятал от неё самой, от долгих мучительных переживаний. Вот сейчас он всё объяснит, он умный, он найдёт слова, которым она уже готова была поверить.

– Крыска, – он нежно гладил её по голове, – Ты должна мне верить. Ты ведь знаешь, как дорога мне. Мы заканчивали проект, было очень много работы, я просто не мог вырваться.

Но Инга его уже не слушала, она как заворожённая смотрела на тумбочку под зеркалом в прихожей, на которой возлежали белым сугробом ЛИЛИИ. Ей показалось, что вся её боль, обида, унижение трёх последних бесконечных дней сконцентрировались в этих злосчастных цветах. Они пахли обманом и предательством.

Инга высвободилась из рук Андрея, подошла к тумбочке, осторожно взяла цветы и на вытянутой руке, стараясь глубоко не дышать, понесла их к окну.

Андрей истолковал это по-своему.

– Я тут подумал, что сегодня как раз год, восемь месяцев и четыре дня, как я сделал тебе предложение, – Он заметно повеселел, – Такую круглую дату нельзя забывать, как ты считаешь? Мне кажется, мы уже готовы подумать о маленьком, дорогая?

– Ты забыл, как меня зовут, дорогой? – Инга открыла свободной рукой фрамугу окна. Мгновение и лилии совершили головокружительный полёт. Приземлившись, цветы слились со свежим снегом и как бы растворились на его белом фоне. Видны оставались только как будто обезглавленные крепкие зелёные стебли. Морозный воздух ворвался в комнату и вытеснил стойкий запах лилий. Когда стало уже ощутимо зябко, Инга захлопнула окно и повернулась к Андрею.

– Вот и всё! Как будто ничего не было… А ничего и не было! Это был сон, мираж, наваждение от одуряющего аромата лилий.

– Я осёл, дурак конченный! – Андрей с досадой хлопнул себя по лбу, – Ты ведь говорила, что не переносишь этих долбанных лилий! Я забыл… я сейчас всё исправлю… Подожди, дорогая… Инга, прости, я розы… сейчас, только…

Андрей торопливо одевался.

– Не надо, Андрей! Уже не надо! – что-то в её голосе остановило его. Он знал что сказать и сделать, когда она переживала и плакала, он умел её успокоить и убедить в чём угодно. Но новая Инга была для него совершенно непостижима.

– Помоги мне, я не знаю, что теперь говорить, – взмолился Андрей.

Инга удивлённо посмотрела на него.

– Я могу только помочь собрать твои вещи.

Инга достала с антресолей большую сумку и начала аккуратно укладывать туда одежду Андрея.

– Неужели всё так глупо и бездарно закончится, как в плохом фильме?

– Ты написал сценарий к этому фильму.

– Но ты сама виновата, я задыхаюсь с тобой! – Андрей умело заводил себя, – У тебя всё по полочкам, всё по правилам, я не могу так, мне надо свободы, дерзости, непредсказуемости!

– И это всё теперь у тебя есть, – Инга не изменила спокойного тона.

– Я понял, ты очень обиделась, – Андрей внезапно успокоился, – И ты имеешь на это право. Я повёл себя как скотина! Ты решила проучить меня. Правильно! Я всё осознал! Я тебе верю, ты действительно готова была выгнать меня!

– Не надо, не верь! Я выгоняю тебя! – Инга положила в сумку сверху, собранную вчера папку с документами Андрея и закрыла молнию.

– Ведь ты пожалеешь об этом!

– Конечно, пожалею, дорогой! Мне будет больно, но эта боль постепенно утихнет, раны начнут заживать и ты никогда больше разбередишь их.

– Ты останешься одна!

– Возможно, но я перестану бояться и ждать предательства.

– Кому ты будешь нужна, собирательница кошек с помойки! – эту фразу Андрей выкрикнул, уже выходя из дверей.

Инга закрыла за ним дверь, и устало прислонилась к ней. В голове навязчиво крутилась фраза из любимой песни.

«Нет бед, нет бед, бед нет» —

Вот что кузнечики стрекочут нам в ответ…

Осознав, что подправила гения, она совсем не расстроилась:

– Так даже лучше. Мне лучше.

Прямо напротив в полумраке прихожей серебром светилось зеркало. Инга вдруг остро вспомнила последний злобный выкрик Андрея:

– Кому ты будешь нужна!

Она спокойно осмотрела всю себя в зеркале и прямо «карим вишням» тихо сказала:

– А вот и есть кому…

I

Танька умирала. Она лежала на своей узенькой кроватке у окна уже полгода и ждала смерть. Худенькая, жилистая, за свою долгую жизнь она ничем серьёзно не болела, её просто покинуло желание жить.