Юлия Нифонтова - 12 самых страшных тайн

День рождения Летучей Мыши

рассказ

I

Мефистофель:

В того невольно верят все,

Кто больше всех самонадеян…

Иоганн Вольфганг Гёте «Фауст»

Капа прилетела, как заполошная, с диковато вытаращенными глазами, бледная от перевозбуждения. Ведь ей предстояло поведать важнейшую новость. Короче… выглядела она, как обычно, так как перманентно пребывала в истерическом экстазе. Новость тоже была не нова и заранее известна: к нам едет… нет, не ревизор, а король непознанного, император загадочного, генеральный директор мистического, короче САМ!!! БЕС – БОГДАН ЕРОФЕЕВИЧ СЫТНИКОВ!!!

– Светик! Собирайся на семинар! Никакие отговорки не принимаются. Ты идёшь и всё! Такая возможность бывает один раз в жизни… ну, или два раза… – Капа тараторила, словно одурманенный перспективой молниеносного обогащения распространитель Гербалайфа, – Команда сильнейших в мире экстрасенсов! Мамик сделает нам бесплатный доступ, как молодым особо одарённым ясновидящим. Свита прибудет в четверг, а самого БЕСа ждём в пятницу к полуночи.

– Кап, ты меня извини, конечно, но у меня семья. Если ты не забыла, то мы с Павликом всего год как женаты, и я не хочу проблем из-за ватаги волшебников-недоучек. Как я мужу объясню своё отсутствие по ночам? Мол, не могу пропустить явление беса в полночь. Представляешь, что он мне ответит?!

– Ты, наверное, не понимаешь? – Капа была неумолима. Она понизила голос до уровня, на каком сообщают только самые интимные подробности, ещё больше выпучив глаза, отчего стала похожа на героиню мультиков-анимэшек, – Нам же повезло, как никому! Его визит падает на особый праздник – День рождения Летучей Мыши!

– Точнее ночь?

– Мамик говорит, что у того, кто попадёт на семинар, сбудется любое самое невероятное желание!!!

– А-а! Ну-у, теперь понятно. Наконец-то я стану космонавтом! Ты-то, ясно дело, идёшь туда, чтобы в свою страстно желанную Новую Зеландию переехать. Сколько тебя помню, только об этом грезишь. А мне чего желать? У меня всё есть для счастья: муж заботливый, в институте – порядок, на красный диплом тянут меня за уши всей кафедрой, родители здоровы, спонсируют регулярно. Я благодарна за то, что у меня есть, и лучшего не желаю. Хотя…

Мой взгляд наткнулся на самодельный коллаж из афиш, газетных вырезок, журнальных статей, с которых смотрел кумир поколения Пепси – неповторимый, гениальный певец Лёва Шафран. Этот яркий клочок цветной бумаги я могла доставать, только когда дома не было мужа Павлика, так как не думаю, что ему было бы приятно, что молодая жена, словно прыщавая пэтэушница, фанатеет от какого-то распиаренного франта. Но я при каждом удобном случае подолгу вглядывалась в афишу, как в открытое окно, в другой яркий, манящий мир большого шоу и неограниченных возможностей.

От волшебного «шафранового» голоса в душе моей что-то неизменно переворачивалось, начинало тревожно поднывать и рваться куда-то прочь, но не в Новую Зеландию, а неизвестно куда и зачем. Везёт же дурёхе Капке – она точно знает, чего хочет.

– Ладно. Но отпрашивать меня у Павлика будешь ты, и если эта авантюра удастся, то мы идём. Уж больно хочется поглядеть на триумфальное явление беса в лунную ночь рождения.

На самом деле я даже не сомневалась, что стремительная торпеда Капка уломает кого угодно, а уж такой податливый доверчивый подкаблучник, как мой Павлик, вообще не в счёт.

Великой мистерии предстояло состояться под худой крышей обшарпанного профилактория «Энергетик». Бесовская команда в ожидании руководителя обрабатывала пространство третьи сутки кряду. Дни и ночи без перерыва на обед и сон экстрасенсы, собранные со всего мира, вели групповые занятия, сеансы общеполитического и экономического ясновидения, обучающие семинары, открывающие глаза на устройство мира, а так же индивидуальный приём за отдельную плату.

Все комнаты оздоровительного учреждения были переполнены страждущими. Половину всех пациентов волшебного профилактория составляли приезжие из районов края и близлежащих городов. Многие из них производили впечатление фанатичных ходоков, продавших единственную корову-комилицу и подавшихся по святым местам в поисках чуда. Рядом с этой категорией обычно катилась детская инвалидная колясочка с ребёнком-инвалидом. Смотреть на них было невыносимо больно и почему-то приятно. Они радовались любому иллюзорному прогрессу в состоянии малыша, глаза их светились надеждой и упорством. У них был смысл жизни!

Повсеместно тусовались скучающие обеспеченные дамы, которым просто некуда было себя деть от безделья, и не на что потратить дурные деньги высокопоставленных супругов. Светские львицы рубенсовских форм мечтали изрядно омолодиться, а заодно похудеть без усилий килограммов этак на тридцать-сорок…

Не последнюю роль в предании общей массе пикантной интриги да стильного готического флёра играла та часть публики, к которой номинально принадлежала теперь и я. Это были гадалки, ясновидящие, космоэнергеты разного толка и невменяемые предводители самодеятельных сект местного разлива. Их роднило одно – все они наиболее гармонично смотрелись бы в интерьерах закрытой лечебницы для душевнобольных.

Все они были сами не прочь пополнить команду чародеев. Усиленно набивались к приезжим звёздам в знакомцы, одурманивая заумными дискуссиями. Напав в тёмном коридоре на члена магического клана, потерявшего бдительность после сытного ужина, захватчик впивался в рукав «жертвы», непрерывно грузил бредом, буравя тяжёлым безотрывным взглядом. Отделаться от подобного маньяка было проблематично даже матёрым дельцам от запредельного.

Празднование рождения Летучей Мыши должно было состояться в ночь с четверга на пятницу, к этому событию был приурочен визит Великого и Ужасного. Когда точно прибудет карета БЕСа, никто толком не знал, поэтому весь день паства находилась в приятном возбуждении. По мере приближения вечера возбуждение усиливалось, грозя перейти из разряда приятного в иступлённо истерическое.

В сгустившихся сумерках свита, переодетая в фиолетовые атласные балахоны собралась на широком крыльце профилактория. В сверхспособных руках они держали пузатенькие коньячные фужеры с зажжёнными в них свечными огарками.

Простые смертные довольствовались местами на галёрке: маялись по балконам и на газонах во дворе. Капа, поднаторевшая на бардовских фестивалях и магических семинарах разных уровней, ещё с утра положила свой походный матрац-каримат у самого крылечка, придавив его толстенным фолиантом «Диагностика кармы». Такая предусмотрительность позволила нам продвинуться в самые первые ряды встречающих.