Валентина Ива - Берёзовый листок

Актриса вздохнула, утопая в аплодисментах, протянула руку и жестом успокоила зал. Тихо начала читать с нарастанием громкости голоса:

Это невероятно! Слёзы задушили меня. Мои любимые юношеские дорогие сердцу слова. Вспомнилась моя первая любовь. «…Пусть будет удач у тебя впереди больше чем у меня…», юный смешной и славный Ванечка произнёс эти слова, а мы не знали, кому принадлежат они. В 1968 году мы учились в восьмом классе, а великий поэт Бродский в это время был сослан, этапирован под конвоем вместе с уголовными заключёнными, в Коношский район Архангельской области и поселился в деревне Норинская. В интервью Волкову Бродский назвал это время самым счастливым в своей жизни. Куры копаются в грязи на дворе, в Бродский изучает английскую поэзию, читает Уистена Одена. Это он ещё в 1939 году сказал: «Время… боготворит язык», а мир остался прежним.

На эти прекрасные концерты Лиза ходила третий год. Они назывались «Старый Новый год с Денисом Мацуевым», поэтому в их женской компании и стали называться традиционными. В этом году билеты купили поздно и поэтому разрозненно расселись на балконе в разных местах. Огромный зал Crocus City Hall вмещал до семи тысяч человек. Народ, как муравьи, в суете раздевался и хаотично рассредоточивался кто в буфет, кто в туалет, кто так прогуливался в фойе. Программки все раскуплены и что будет звучать в первом отделении неизвестно. Когда в первой части концерта забушевали нечеловеческие страсти, Лиза никак не могла угадать, чья музыка звучит. Вторая часть, более лирическая, исправила её тяжёлое настроение, и нестерпимо захотелось узнать, что же звучало до антракта. Соседка слева, молодая ярко одетая дама ответила, что она понятия не имеет что звучало и ей абсолютно всё равно что, так как она приходит на Мацуева, и остальное не важно. Слава богу, я такая не одна, подумала Лиза, и в антракте вышла в фойе. Группа очень высоких женщин, как потом оказалось, баскетболисток беседовали и держали в руках яркий картон достаточно большого формата с портретом пианиста. Лиза поинтересовалась программой, и выяснилось, что звучал Иоганнес Брамс – первый концерт для фортепиано с оркестром, а во втором отделении ожидался Концерт Рахманинова.

Около сверкающей металлической колонны она увидела Женю. Не стоило сомневаться. Это была она. Такая же тоненькая, с короткой стрижкой, худое лицо в ареале курчавых чёрных волос, бледные губы, весёлый звенящий голос. Прошло лет двадцать, а она всё такая же молодая и весёлая. Лизу бросило в жар, исчез всякий интерес к происходящему, захотелось домой, забраться под одеяло, сладко заплакать и плакать долго-долго, пока не станет легче. Прозвенел звонок, толпа всколыхнулась и медленно поползла в зал. Место слева осталось пустым, видимо любительница Мацуева не выдержала Брамса, а может перебралась в партер. Бурно текущая музыка Рахманинова не поглотила Лизу. Она неотступно думала о Жене. Её лицо стояло перед глазами и слёзы душили и без спроса текли по лицу.

Эта давнишняя поездка в Таиланд так легко переменившая налаженную жизнь, стояла в голове и мысли, раскрашенные в голубую воду пляжей и яркую зелень пальм и плетистых растений, как художественный фильм крутились разматывая эти дни жизни. Лиза не поехала на экскурсию на остров Ко Лан – один из островов в Сиамском заливе на восточном побережье Таиланда. Съеденная на улице жаренная рыба, очень вкусная, но видимо приготовленная не чисто, выключила беднягу из туристической поездки на «Коралловый остров». Костя поехал один, а Лиза осталась в отеле в обнимку с унитазом. Вернулся весёлый в шумной компании и взахлёб рассказывал о потрясающей рыбалке, белом песке и нежно голубом цвете моря. Каким безмятежным был воздух, морская вода, шум пляжной толпы, весь этот отдых в далёкой стране, куда их занесло совершенно случайно, без всяких заранее заготовленных планов и страстных желаний там побывать. Просто позвонил друг Кости, сообщил о горящей путёвке за смешные деньги, и они рванули почти налегке. Когда Лиза увидела картинку на мониторе Костиного компа, она не придала этому никакого значения: нежно голубая вода Сиамского залива, маленькая пальма справа, а на берегу вдалеке, маленький тоненький силуэт девушки в белом купальнике с кудрявыми чёрными волосами, развевающимися от ветра. Потом Костя полюбил фотографировать и пошёл на курсы. Портреты кудрявой заполнили его папки, и даже один из них на каком-то конкурсе занял призовое второе место. Летом новые знакомые Кости приезжали на дачу, на шашлыки и там Лиза познакомилась с Женей. «Шашлыки» как-то странно себя вели, не было той весёлой атмосферы жарки мяса на природе, как-то всё скомкано и тревожно. Лиза чувствовала себя не в своей тарелке и лихорадочное веселье её мужа было непонятно и от того печально. Женина вежливость, её тонкая фигура и прыгающие от движения пружинки чёрных волос, раздражали Лизу. Конечно, она самой последней узнала об их романе. Через год развод тихо поставил точку в её жизни. Окружающий мир стал чугунным, серым, не нужным. Такой же она чувствовала и себя – деревянной, серой и никому не нужной. Несмотря на происходящее, Лиза общалась со свекровью, теперь уже с бывшей, но их близость была от души, они всегда очень тонко понимали друг друга. Интонации Елены Михайловны теперь были какими-то виноватыми и жалостливыми. Это невыносимо действовало на нервы. Лиза перестала ей звонить, но Елена Михайловна всё равно брала инициативу в свои руки, и они общались, но всё реже и реже. Однажды перед Новым годом Лиза позвонила поздравить и услышала плач ребёнка. – У нас родился Ромочка! – прошептала Елена Михайловна. С тех пор они не общались.