Олег Викторов - Пришельцы

Кочегаров с укоризной взглянул на француза, недовольно шевельнув бровями. Он и сам думал точно так же, и, разумеется, они осуществят высадку, несмотря на внезапно появившееся, едва уловимое чувство тревоги. Пять с лишним лет в мёртвом космосе, в полном отрыве от матушки-Земли, и всё это для того, чтобы взглянуть, развернуться и отправиться восвояси? Ну уж нет! Такого командир и в мыслях не держал. Но ему так хотелось вздохнуть полными лёгкими воздух чужой планеты, потрогать диковинные цветы, искупаться в волнах ласкового моря… А придётся выходить в скафандрах, не пропускающих сквозь свой защитный панцирь ни атома внешней среды. Лепардье понял взгляд и мысли командира и смущённо отвёл глаза.

– Экипажу пятнадцатиминутная готовность к высадке! Выходим по боевому варианту, со всем необходимым снаряжением и вооружением.

После дружного «Есть!» все трое отправились выполнять команду.

– «Посланник»! Как слышишь «Шаровую молнию»? – Кочегаров вызвал своего помощника.

– Отлично слышу! – вновь, как и в первый раз, связь была великолепной. – И вижу! Автоматически сработал маяк видеообзора, установленный на челноке. Он передаёт ту же картинку, что и зонд. Вы сели рядышком с ним. Поздравляю с удачной посадкой, командир!

– Спасибо. Ты можешь определить наши координаты?

– Делаю это с самого начала. Но как только вы вошли в атмосферу, цифры уже привычно заплясали. Мы не можем определить, в какой именно точке планеты вы находитесь.

– А траектория нашего движения отобразилась на дисплее?

– Отобразилась, – голос Уинслета стал глуше. – Но от неё нет никакого толку. Она представляет собой восьмёрку, положенную набок. Знак бесконечности, командир.

Скверно… Кочегаров хотел, чтобы «Посланник» разместился на геостационарной орбите прямо над ними. Не получалось… На скорую помощь, на которую так оптимистично был настроен француз, рассчитывать не приходилось. Куда придёт спасение, если нет адреса беды?

– Вот что, Глен, – принял решение Кочегаров. – Через пятнадцать… уже тринадцать минут мы осуществим высадку. Постоянно будь на связи! Если от нас поступит сигнал бедствия, немедленно идите на посадку. Не знаю почему, но в самой атмосфере мы двигались по пути, проложенному зондом, шли на сигнал его маяка. Быть может, у вас тоже получится. Но без моей команды ничего не предпринимать! Вы будете видеть нас на экране. Заметите что-то странное – дай знать немедленно. Ну, с Богом!

– Вы решили сразу вчетвером покинуть корабль? – неуверенно, будто опасаясь чего-то, спросил Уинслет.

– Да! Понимаю, это слегка противоречит правилам безопасности, но мне никого не хочется лишать такого удовольствия. Кто знает, второго шанса может и не быть. Пульт дистанционного управления «Шаровой молнией» я беру с собой.

– Храни вас Господь, командир!

Ровно в назначенный срок дверь «Шаровой молнии» плавно ушла в сторону и все четверо космонавтов шагнули в переходной отсек. Дверь бесшумно вернулась на место, и через пять секунд открылась другая, уже непосредственно выход в новый мир.

– Вперёд, Жан! – сказал Кочегаров, видя горящие глаза француза. Блеск нетерпения во взгляде Лепардье был виден даже через лёгкую тонировку стекла шлема скафандра.

По выдвинувшемуся трапу француз стал спускаться вниз. Спускался медленно, даже величаво, словно хотел покрасоваться перед множеством телекамер, установленных внизу специально для того, чтобы запечатлеть столь исторический момент. Однако полтора десятка ступенек закончились быстро, и он оказался по щиколотку в траве сочного зелёного цвета. Но из-за скафандра не мог ощутить ни мягкости этой самой травы, ни её запаха. Жан Лепардье – первый человек, ступивший на планету, вращающуюся вне Солнечной системы! Сердце француза зашлось от счастья, а в голове зазвучала «Марсельеза» вперемешку с каким-то фривольным напевом. Следом за ним спустился Виноградов, потом Ли Чен Ю, и последним сошёл с трапа командир.

Они встали в один ряд, в белоснежных скафандрах, больше похожих на удобные комбинезоны, на шлеме и левой стороне груди которых красовалось изображение физической карты Земли. Сейчас они не делились на расы, национальности, подданство и гражданство. Сейчас они – представители цивилизации, сумевшей преодолеть бездну космического пространства и высадиться на планете, похожей на красочный нереальный сон. Где медные трубы, фанфары, восхищённые возгласы сопланетников? Всё это впереди. А сейчас в наушники льётся волшебная, ни с чем не сравнимая музыка, издаваемая то ли великолепными птицами, то ли бабочками, то ли вообще здешним воздухом. Та самая музыка, что они впервые услышали на орбите и источник которой никак не желал установить головной компьютер. При такой музыке плазменные гранатомёты, удобно спрятавшиеся за спиной, и лазерные пистолеты, прилипшие к правому боку, казались совершенно неуместными.

– Осмотреться вокруг корабля! – последовал приказ командира.

Все четверо молча разошлись в стороны. Будто чувствуя торжественность момента, «Шаровая молния» казалась притихшей, окаменевшей после трудного перелёта птицей.

Передвигаться по чужой планете оказалось даже чуть легче, чем по родной Земле. Значит, сила тяжести, несмотря на куда более внушительные размеры, здесь не многим отличалась от земной.

Ни птицы, ни бабочки никак не реагировали на появившихся чужаков. Они занимались своими нехитрыми делами, не обращая никакого внимания на людей, иногда нехотя отлетая в сторону, чтобы избежать столкновения со странными двуногими существами в облегающих белоснежных одеждах, зачем-то спустившихся с неба. Цветы, до которых страшно было дотронуться, чтобы не повредить их красоту, охотно расступались, пропуская вперёд идущего. А затем снова возвращались на место, полностью скрывая все следы. Словно никто и никогда не проходил здесь. Так же поступала и изумрудная трава. В ней копошились разноцветные жучки, милые на вид, как земные «божьи коровки». Удивительным образом они тоже не попадали под жёсткий протектор ботинок космонавта, вовремя убегая прочь; как будто предчувствовали надвигающуюся опасность. Любопытный китаец нагнулся, чтобы кончиками пальцев аккуратно ухватить какую-то перламутровую букашку, но она с проворностью блохи прыгнула вглубь травяного покрова, словно заранее знала о намерениях землянина.

Осмотр территории, прилегающей к «Шаровой молнии», был завершён. Корабль купался в лучах красноватой звезды, огромным, раза в полтора превышавшим Солнце, шаром, висевшем в самом зените, и словно наслаждался захватившей всю округу красотой, умильным спокойствием и безмятежностью. Рядом младшим братом примостился шипастый зонд, вяло помигивающий проблесковым маячком. Ему, по всей видимости, здесь тоже было неплохо. И – музыка… Волшебная, завораживающая, ласкающая и манящая куда-то, не иначе как в сказку. Кочегарову пришла на ум древняя легенда о коварных сиренах, сладкоголосым пением завлекавших к себе мореплавателей. Но он отогнал от себя тревожные мысли. Долой угрюмость и опаску, когда вокруг всё дышит красотой и благодатью!