Екатерина Риз - В тихом омуте

– Ходила я к Ольге, – вдруг сказала Мария Степановна и шумно вздохнула. Посмотрела на сына и невестку, которые устремили на неё ястребиные взгляды. – Не спала всю ночь, думала, и решила пойти. Поговорить хотела.

– И что она тебе сказала? – будто выдавил из себя Николай Васильевич.

– Ничего не сказала. – По всему виду Марии Степановны было видно, что она недовольна. – В дом, правда, пустила, даже чаю налила. А про наследство говорить отказалась. Не моё, говорит, это дело. Как баба Клава решила, пусть так всё и будет.

Алевтина Ивановна, после слов свекрови, рассмеялась. Правда, зло и неприятно.

– Как же, всё равно ей! Она всё и устроила, старуху уговорила, ради сыночка старалась!

А Мария Степановна продолжила:

– Приедет, говорит, Игнат, и всё решит, со всем разберётся.

– Да уж, он разберётся. Этот дьявол только разбираться и умеет, разборки бандитские устраивать!

– Аля, угомонись ты уже, – одёрнул жену Николай Васильевич.

Юля кинула украдкой взгляд на свёкра, и, наверное, застала его в особый момент, потому что таким она его никогда не видела. На какую-то долю секунды Николай Васильевич сник, запечалился, даже плечи его опустились, а рот прискорбно скривился. Неизвестно, о чём он в этот момент подумал или вспомнил, о старшем сыне или о его матери, но Юле он показался несчастным, но вот Николай Васильевич сделал вдох, расправил плечи, и на его лице снова появилась уверенность, недовольство, а губы мрачно поджались.

Когда все разошлись после ужина, Юля осталась, чтобы помыть посуду. Если честно, даже радовалась, что, хотя бы за этим делом останется одна, слушать и дальше про несбывшиеся надежды и подлеца-брата, к тому же, не ясно брата ли, было утомительно и совсем невесело. И уж точно не хотелось оказаться на месте этого Игната, пусть и со всем наследством, доставшимся ему от бабы Клавы, чтобы тебе так перемывали кости. Даже слушать со стороны казалось неловким. По мнению Юли, уже пора было успокоиться и принять свершившееся, как факт. Да, остались неудел, но от льющегося яда ничего не изменится.

– Пить хочу, – услышала Юля за спиной голос Леры. Обернулась, глянула на сестру мужа. Та стояла и смотрела на неё, уперев одну руку в крутой бок. Надо сказать, что Лера была девушкой эффектной, даже красивой, но красота у неё была несовременная. Широкая кость, кровь с молоком, полная грудь и крутые бёдра. Этакая Моника Беллучи деревенского разлива. Пожив в городе, Лера стала одеваться более стильно, более продумано, перекрасила волосы в более светлый оттенок, а взгляд, и без того высокомерный, в последнее время попросту сбивал с ног. Юля, по мнению Леры, тоже должна была падать, но она почему-то не падала, никак не получалось. Вот и сейчас лишь кивнула в сторону намытых стаканов.

– Налей себе воды.

Лера, совсем как отец, очень похоже, поджала губы. Прошла за пустым стаканом к столу.

– Я не пью воду.

– В холодильнике есть компот.

Компот Лера себе налила, остановилась у стола, на Юлю посматривала.

– Ты в город ездила?

– Да, родителей навестить.

– На весь день? Они же работают.

Допрос начал раздражать.

– У меня были дела.

– Да, здесь у нас дел мало, вон что творится. А ты по городу мотаешься.

– От меня ничего не зависит, – сказала ей Юля. – И от тебя, кстати, тоже.

Лера тряхнула головой, как породистая кобылка. На лице упрямое выражение.

– Я найму адвоката.

Юля не удержалась от снисходительного смешка.

– Это бесполезно. Оспорить волю усопшего крайне сложно.

– Сложно? Она была сумасшедшей старухой!

– Надо было доказывать это при жизни бабы Клавы. Что она не в своём уме. Сейчас это нереально доказать. К тому же, ты что переживаешь? Баба Клава оставила тебе драгоценности.

Лера откровенно скривилась.

– Да, два кольца и брошку. Богатое наследство.

– Нужно сходить к оценщику. Думаю, это не просто бижутерия. Баба Клава её не уважала.

– Да какая разница? Что брошка, а что дом, набитый её сундуками! Чувствуешь разницу?

Юля лишь плечами пожала, а Лера продолжала обиженно сопеть.

– Я так надеялась, что нам достанется нечто посущественнее тарелок и побрякушек. Как мы с Аркашей будем жить в этой тесной двушке с ребёнком?

Юля повернулась к золовке, взглянула с интересом.

– Ты беременна? – решила удостовериться она.

Лера наконец улыбнулась, с гордостью, и руку на живот положила.

– Беременна. Третий месяц уже. Рожу родителям внука, ты-то не собираешься, судя по всему.

Тема была неприятная, Юля отвернулась, вытерла руки полотенцем и аккуратно расправила его на краю стола. А золовке сказала:

– Всему своё время. Мы с Сеней обсуждаем…

– Господи, Юля, – Лера откровенно фыркнула. – Мне иногда кажется, что ты не от мира сего. Кто такие вопросы с мужиками обсуждает? Сеня, пока ему сорок не исполнится, так и не вспомнит о том, что неплохо бы чадо родить. Так и будет в танчики играться. А ты – обсуждай с ним, обсуждай! – передразнила её Лера, допила компот, оставила стакан на столе и из кухни вышла. Точнее, выплыла, как пава. Юля стакан забрала, вымыла, хотя желание было бросить его на пол. Вдруг разозлилась на Леру, на её поучительный тон.

– Лера беременна, ты в курсе? – поинтересовалась она у мужа вечером, когда они оказались за закрытой дверью своей спальни. Сеня снова сидел к Юле спиной, перед экраном компьютера, и отвлекаться на её разговоры не желал. Но ей необходимо было с ним обсудить тему беременности его сестры. А, может, дело было не в его сестре, а в самом факте деторождения. Юля временами осторожно заводила этот разговор, в конце концов, они женаты уже два года, и совместная жизнь сложилась, быт налажен, чувства проверены, можно было бы и о ребёнке подумать. Но каждый раз в ответ она слышала, что им совершенно ни к чему торопиться, они молоды, и можно ещё подождать. Более подходящего времени. Ещё совсем недавно более подходящим временем было открытие ещё одной гостиницы, увеличение посредством этого уровня доходов и общей стабильности в семье, а теперь все планы рухнули, и чего ждать дальше – непонятно. А вот Лере никакая ситуация в семье не мешает, и родители её не отговаривают, наоборот, поддерживают, а Аркаша попросту помалкивает.

Сеня кивнул, не оборачиваясь.

– Да, мама сказала.

– И что ты думаешь?

– Я? – Муж крайне удивился. – Почему я должен об этом думать? Это не моя проблема.

– Ты считаешь, ребёнок – это проблема?

– А ты считаешь, что нет? Сплошное удовольствие?

Юля помолчала, таращилась мужу в затылок. Тот молчал, вновь сосредоточившись на игре.

– Сеня, ты совсем не хочешь детей?

– Почему совсем? Наверное, не совсем.

– Как это?

– То есть, не сейчас. – Арсений глянул на жену через плечо. Понял, что она чем-то недовольна, и скроил добродушную физиономию. – Юлька, перестань хмуриться, – попросил он. – Ты из-за Лерки, что ли, расстроилась?