Екатерина Риз - В тихом омуте

Юля глянула с любопытством.

– Она его простила?

– Чёрт их разберёт.

Антон Хабаров, кажется вечный Милкин ухажёр, учился с ними в одной школе. Антон был ровесником Жени, они даже учились в начальных классах вместе, но затем, как-то так вышло, Антон уверял, что всё это козни со стороны педагогического совета, он от сверстников поотстал, как раз на два года. И получилось, что одиннадцатый класс он заканчивал уже с Юлей и Милой. Догадайтесь почему.

Потому что Хабаров был лентяй и хулиган. И дважды оставался на второй год. Но что самое странное, так это то, что его не выпроводили из школы после девятого класса, хотя, очень хотели. Директор, кажется, даже плакала, когда ей не удалось избавиться от сей легендарной личности. Хабаров хулиганил и ленился, но при этом он был очень настырным и далеко не глупым парнем. И, по правде говоря, учёба давалась ему легко. Настолько легко, что ему становилось скучно, и Антон предпочитал проводить время где-то ещё, а не в классе на уроках. Но стоило ему взяться за ум, знания из него начинали литься потоком, и учителя лишь разводили руками и вынужденно ставили ему приличные оценки. Вот так Хабаров и оказался в десятом, а потом и в одиннадцатом классе. Как-то случайно, просто отвлёкся в своё время, и немного подзадержался в детстве, как любила говорить его мама, Любовь Константиновна.

Мама у Антоши была замечательная, добрая, улыбчивая, сколько Юля себя помнила, тётя Люба торговала пирожками на рынке. Замечательная из неё вышла бы свекровь, Юля подруге на это не раз намекала, на что Милка с готовностью отвечала, что свекровью она бы обзавелась, без проблем, а вот муж, особенно такой безответственный тип, как Хабаров, ей совершенно ни к чему. Их бесконечный роман длился уже лет десять, они сходились и расходились, Антон даже предпринял попытку жениться, правда, из неё ничего толкового не вышло, и вот, видимо, он снова возник на Милкином горизонте. А она села в его машину, её никто снаружи не заталкивал, хотя, в день Антошкиной женитьбы полтора года назад, Милка топала ногами и клялась, что больше ни за что и никогда.

– Что хочешь на завтрак? – спросила Юля Женю, открывая холодильник.

– Гренки. Я молоко купил.

Гренки, так гренки.

Милка появилась на кухне на запах еды. Остановилась заспанная в дверях кухни и грустно глянула на подругу, что стояла у плиты. Спросонья Милка всегда грустила, семейная черта. Женька тоже бодрым никогда по утрам не выглядел.

– Что тебе спокойно не живётся? – пожаловалась Мила, опускаясь на стул у окна. Подперла подбородок рукой. – Рань такая.

– Это у тебя рань, а у меня уже половина дня прошла.

– Деревенская жизнь людям не на пользу, всегда тебе говорила. Надо больше спать.

– Говорят, ты не слишком много спишь, – заметила Юля с лёгким ехидством. – Говорят, гуляешь по полночи.

– Не верь злым языкам, – отозвалась Мила, придвигая к себе чашку с горячим кофе и дуя на него. – Все завидуют.

– Я не завидую беспорядочной личной жизни людей, – высокопарно проговорил Женя, вновь появляясь на кухне. Умытый, побритый и бодрый.

Мила кинула на брата многозначительный взгляд.

– А надо бы. Останешься старой девой.

Женька едва ощутимо тюкнул сестру по темечку и присел за стол напротив неё. Перед ним тут же возникла чашка с кофе и тарелка с гренками. Мила продолжала наблюдать за происходящим грустным взглядом, который потом перевела на подругу. Глянула серьёзно и изрекла уже привычное:

– Мне за тебя страшно.

Юля же браво улыбнулась. Если честно, смеялась именно над собой.

– Сама чувствую, что семимильными шагами приближаюсь к званию идеальной жены.

– Только тебе орден никто не даст. Секрет тебе открываю.

Женька уплетал гренки, а Юля присела на край широкого подоконника у него за спиной. На подругу смотрела.

– Говорят, Хабаров каяться приходил, – сказала она.

Мила послала брату гневный взгляд, а в ответ на вопрос подруги, якобы равнодушно пожала плечами.

– Мне всё равно.

– И, скажешь, что не с ним отдыхала вчера?

Мила сдвинула брови, задумалась, после чего выдала:

– Он мне должен.

– Ничего он тебе не должен, – возмутился Женя, который с Антоном, кстати, с детства дружил. Вот такая Санта-Барбара российского спального района. – Он женился через год, как вы расстались. Ты с ним даже не разговаривала.

– Откуда тебе знать, с кем я разговариваю?

– Я знаю.

– И что? Пусть не разговаривала. – Мила расправила плечи и напустила на себя побольше высокомерия. – Он все равно виноват. Выбрал себе в жёны блондинку, совершенную дурочку. Хотя, знает, что я таких терпеть не могу.

– Да, с тобой не посоветовался, – съязвил Женя, за что получил пинок по лодыжке под столом.

– Жень, оставь её сердечные дела в покое, – посоветовала ему Юля. – А то останешься инвалидом, а все равно ничего не поймешь.

– Вот это точно.

Мила на неё посмотрела.

– А у тебя что нового? Примчалась с утра раннего. Сбежала, что ли?

– Почти, – призналась Юля и вздохнула. Женька тут же обернулся через плечо, глянул на неё с интересом и, наверное, с каплей надежды, Юля приказала себе не вглядываться в его глаза. – Дома совершенный ужас.

И рассказала друзьям про несбывшееся наследство бабы Клавы.

– Ух ты, – хмыкнула Мила. – У Сени есть брат. Потайной.

– Тайный, – поправил сестру Женя.

– Скорее уж, нежеланный и нелюбимый, – сказала Юля. – И все его боятся, даже свёкор. Что очень странно, никогда не видела, чтобы он так нервничал.

– Как, ты говоришь, его зовут?

– Игнат Кудепов, – произнесла Юля имя незнакомого человека. Усмехнулась. – Люба говорит, он бандит.

– Бандит? Не представляю себе брата Сенечки бандитом. Сразу глазки невинные видятся, и ресницы длинные. Хлоп-хлоп, я хороший мальчик.

Юля кинула на подругу укоризненный взгляд. Милка примолкла, но всё равно усмехнулась. А потом предложила:

– Можно про него в городе поспрашивать.

– У кого? – удивилась Юля. – У тебя бандиты знакомые есть?

– Бандитов нет, а в полиции знакомые есть.

Юля не на шутку призадумалась, если честно, была совсем не против разжиться хоть какой-то информацией, но, в то же время, возникал резонный вопрос:

– А зачем мне это надо?

– Чтобы быть готовой к приезду родственника, – логично ответил Женя. Доел гренки и широко Юле улыбнулся. Широко и совершенно счастливо. Она засмотрелась в его голубые глаза, но, если честно, думала в этот момент совсем о другом. В конце концов, кивнула, соглашаясь.

– Хорошо, поспрашивай.

Признаться, об этом разговоре с друзьями Юля позабыла уже к вечеру. Не придала серьёзного значения. Ну, о чём можно спрашивать, узнавать? У кого? У них ни одного достойного знакомого для подобных расспросов не было, как бы Милка не важничала. Да и Юлей двигало банальное любопытство, никакой пользы для себя от дополнительных знаний об Игнате Кудепове она бы не вынесла. Поэтому просто выбросила эти мысли из головы. Обсудила с друзьями постигшую семью мужа неудачу, то, что новой гостиницы у них, по всей видимости, теперь не будет, искренне повздыхала по этому поводу, но Милка лишь пренебрежительно фыркнула по поводу её грусти и посоветовала не становиться мещанкой по примеру новых Юлиных родственников. Надо сказать, что подруга родителей Сени терпеть не могла, и скрывать у неё своё отношение никак не получалось, поэтому и в гости, в дом Тетериных, не приезжала, ограничилась двумя визитами ещё в начале Юлиной семейной жизни, после чего сообщила, что «уж лучше вы к нам».