Екатерина Риз - В тихом омуте

– Ладно, Вова, дай девочке от семейной жизни отдышаться. Вечером её из дома всё равно не выпустят.

В словах матери слышался откровенный намёк, но Юля предпочла сделать вид, что его не заметила. Пила сок и продолжала улыбаться. Всё-таки родители думают, что её новые родственники домашние тираны. Причём, Сеню они таковым не считали, это мнение относилось именно к его родне. И как этот стереотип в родителях перебороть, Юля не знала.

Вскоре родители уехали на работу, Юля же зашла в свою комнату, в которой, кстати, со времён её незамужней жизни совсем ничего не изменилось. Зашла совсем ненадолго, несколько минут полежать на своей постели и заглянуть в огромный шкаф со своими вещами. В нём до сих пор висели платья, костюмы, красивым рядом стояли туфли на шпильке, но как-то так получилось, что с некоторых пор все они были позабыты, и у неё не находилось особого повода всё это носить. В рестораны Сеня её не приглашал, к родственникам вычурно наряжаться было непринято, а ведь когда-то Юля жить не могла без каблуков. Работала в банке и целый день, до гудящих ног, бегала на каблуках, мечтала их вечером снять, но всё равно любила все свои туфли. Лучшим подарком для неё на любой праздник считались отличные туфли, папа об этом знал, и никогда на дочери не экономил. Кто бы мог подумать, что Юлина жизнь внезапно изменится так сильно, что она позабудет, что такое высокий каблук и городская суета.

Милка, её подружка с детского сада, жила двумя этажами ниже. Сколько Юля себя помнила, столько они с Милой были знакомы. Вместе копались в песочнице, потом пошли в детский сад за руки и в красивых платьицах. Вот только у Юли платье всегда было чистое, а у Милки вечно в каких-то пятнах. Её мама, Анна Павловна, всегда удивлялась и сердилась на то, что её дочка, куда бы ни отправилась, обязательно найдёт и притащит в дом какую-нибудь грязь. Со временем, когда Мила достаточно повзрослела, это определение перешло с пятен на одежде на Милкину личную жизнь, и по этому поводу Анна Павловна не уставала сокрушаться и вздыхать. Повзрослев, Мила превратилась в респектабельную женщину, можно сказать, в предпринимателя. В какой-то момент своей жизни, наверное, не совсем осознанный, взяла и предприняла неимоверное усилие над своей ленивой натурой, и организовала, открыла, обустроила, назовите, как хотите, салон красоты. При том, что сама ни разу ногти самостоятельно не накрасила, всегда просила об этом Юлю. Но с организаторскими способностями у Милки всегда был полный порядок, вот она и занялась любимым делом – всё организовывать и всеми командовать, и вот уже третий год этим с упоением занималась. В её салоне трудилось три парикмахера, две маникюрши и якобы косметолог без ясного образования. А с недавних пор Милка бредила обустройством инфракрасной сауны и требовала от всех найти для неё достойного массажиста. Лучше мужчину, лучше красивого, высокого и с сильными руками. Его услуги точно станут пользоваться спросом у клиенток.

– У тебя салон красоты или вертеп? – удивлялся её старший брат.

Кстати, брат у Милки был классный. Юля искренне считала, что Женька – идеал мужчины. Обладатель спокойного нрава и мечтающий о семье и детях. Такого мужчину ещё поискать. А он всё почему-то ни у кого не находился, так и сидел в свои тридцать лет дома, исправно и вовремя приходя вечерами с работы, готовя ужин для себя и младшей сестры, и тем самым заставляя переживать Анну Павловну ещё больше. Та была уверена, что её детей кто-то сглазил. Даже квартиру освятила, дважды. Какие-то подушечки с травами по углам разложила, каждое окно под бормотание то ли заклинания, то ли молитвы перекрестила, а когда её терпение и нервы закончились, уехала к сестре в деревню, оставив взрослых детей проживать одних, и только попросила сообщить, когда возвращаться, чтобы нянчить внуков. Обратно её пока никто звал, вот уже третий год, внуков никак не намечалось. Милка строила бизнес, а Женька карьеру, трудясь главным менеджером в компании по установке элитных дверей. От него Юля в своё время и узнала, что двери тоже могут быть элитными, а не только жильё и автомобили. А, вообще, если говорить совсем честно, то Юля знала, почему Женька, со всеми его положительными качествами, не торопится жениться. Он с давних пор, наверное, ещё с их общей юности, был влюблён в неё. Это ни для кого не было секретом, но ей самой казалась очень странной сама мысль о том, чтобы встречаться с братом подруги, пусть и старшим братом. Но она же помнит Женьку совсем мальчишкой, со всеми его детскими чудачествами, фантазиями, подростковыми прыщами и первой сигаретой за углом дома. Помнит, как они с Милкой бегали за ним хвостом, выслеживали, а потом мчались к родителям, чтобы рассказать страшную правду – Женька курит. А после получали от него настоящего пенделя. И после всего этого представить их хотя бы целующимися, Юля никак не могла. А Женька, кажется, до сих пор страдал из-за того, как внезапно Юля встретила свою любовь, выскочила за Сеню замуж и улетела из родного гнезда. Мила по секрету говорила, что брат уже полгода даже на свидания не ходит, а последняя его пассия, по имени Ксюша, оказалась совершенной дурой, и до сих пор ему названивает.

– Что плохого в том, что названивает? – удивлялась Юля. – Может, любит?

– Не нужна нам эта корова. Она ни разу завтрак сама не приготовила.

Юля, не скрываясь, усмехнулась.

– Ты тоже.

– Знаешь что!.. – тут же возмутилась подруга. – Я ему сестренка младшая, он обязан обо мне заботиться, а она пока никто, не жена. Вот вышла бы ты за Женьку замуж, может, тоже бы никогда готовить не стала. А теперь вот умирай у плиты, корми своего Сенечку.

– Я не умираю, – миролюбиво возразила Юля. – Мне нравится готовить. И Сенечку кормить нравится.

Мила сокрушённо покивала.

– Да, любовь – коварная штука. Нужно быть очень осторожной.

– Ты чересчур осторожна, – сказала ей тогда Юля.

А сейчас вот настойчиво названивала в дверной звонок подружкиной квартиры. Правда, открыла ей не Мила, а Женька, заспанный и всклокоченный. Юля явно подняла его с постели, и любой другой человек если и не разозлился бы на неё, то возмутился, но Женька заулыбался спросонок и пошире распахнул дверь квартиры.

– Юлька, ты приехала!

– Приехала, – сказала она, не дожидаясь официального приглашения и протискиваясь мимо Женьки в прихожую. Скинула с ног босоножки и прошла на кухню. – Где Милка?

– Отсыпается. – Женька тоже зевнул во весь рот. – Явилась в два часа ночи, опять где-то тусила, – сдал он младшую сестру, и, судя по взгляду, ожидал от Юли поддержки и праведного возмущения. Но Юля лишь плечами пожала.

– Она свободная женщина.

– Как же, свободная, – фыркнул братик. – Сам видел, как за ней на днях Антон заезжал.