Дарья Подчуфарова - Лунный Пилигрим. Фантастическая повесть

– Не родители, а одноклассники, – снова повеселел Пили. Курт казался забавным и беззаботным.

– Какая разница? Привитимы все одинаковые.

– Привитимы? Кто это?

– Эээ… Ну, это такие… – вопрос явно смутил Курта. – В общем, так называют людей в Царстве Покоя. Это наш параллельный мир, мир пауков. Мы прячемся там от врагов: от ящериц, змей и птиц. Там темно, и кроме гигантского озера и деревьев, ничего нет. Привитимы не знают о Царстве Покоя. Но ты не похож на привитимов, будто из другого мяса.

– И где же оно, это ваше царство? – не поверил Пили.

– Мы попадаем туда через паутину. Если сесть в центре и сильно раскачаться, то тебя выбросит в Царство Покоя.

– А я могу попасть туда?

– Кто ж знает? Там ещё не было людей. Давай попробуем: раскачай центр паутины.

– Постой, Курт, а как мне попасть назад? Ну, на случай, если вдруг у меня получится.

– Тебе надо будет найти мою паутину. Да, именно мою. В Царстве Покоя она тоже есть. Там у всех пауков своя паутина и свой выход. У каждого – на отдельном дереве. Я пойду с тобой, назад вместе выберемся. Давай так: я лезу в центр паутины, а ты раскачиваешь меня.

– Давай!

Курт побежал к центру своей сети и замер там. Лунный Пилигрим неуверенно дотронулся до паука и отдернул руку.

– Ну же, Пили, не тормози! Или я улечу без тебя. У меня там встреча, – затарахтел Курт.

Пили попробовал ещё раз. Курт начал раскачиваться. Лунный Пилигрим понял, что проваливается в пространстве. В глазах потемнело, а уши заложило, как в самолёте. Пили сглотнул и зажмурился.

– Эй, друг ситный, вот мы и здесь. Только ты мелкий какой-то… Ах, да! Совсем забыл, вот же засада! В Царстве Покоя мы больше, чем в земной жизни.

– Ааааа! Ого! – открыв глаза, Лунный Пилигрим вспотел от ужаса. Он сидел на чёрной с красными пятнами спине у Курта, который теперь был больше Пили раз в десять.

– Извини, что не предупредил. Забылось. Эй, держись там!

– Было бы за что… – Пили как мог ухватился за спину паука и осмотрелся.

Куда ни глянь, кругом вода. Спокойная, тёмная, ни волн, ни течений… И, как острова, метрах в двадцати друг от друга, из воды росли ивы. Первобытные и красивые, похожие на ту, земную, которую так полюбил Пили. Их ветви чуть колыхались, доставая до воды. А стволы были опутаны сетями паутины. Вокруг густел сумрак. Ни солнца, ни звёзд, ни облаков… Лишь тёмно-синий дикий воздух на все четыре стороны. Пахло свежестью утреннего тумана, но холода Пили не чувствовал, потому что ветер отсутствовал. Больше в Царстве Покоя не было ничего. Кое-где Лунный Пилигрим видел других пауков, таких же больших, как и Курт, но разных расцветок и видов. Многие из них спали, но некоторые торопились по паучьим делам. Они бежали прямо по воде, и тут только Пили заметил, что Курт тоже стоит на воде всеми восемью лапами.

– Курт, как это… как ты по воде ходишь?

– Как-как? Как водомерки, – подмигнул Курт. – Слыхал про таких? Поехали!

И паук осторожно побежал по воде, стараясь не уронить друга. Курт балансировал меж деревьев, и казалось, будто он катается на коньках по воде. По обеим сторонам неспешно мелькали ивы, распустив длинные ветви, словно волосы русалок. Лунный Пилигрим чувствовал себя, как в сказке. Этот потусторонний мир захватил его сердце, как когда-то захватил огонь. Но огонь был земной стихией, а здесь был целый мир! Гипнотический, мрачный, жутковатый, но мир. И Пили полюбил его. Это было его измерение, его родное, потому что мир людей Лунный Пилигрим не понимал, а люди не принимали его. Он чувствовал, что Царство Покоя придаёт ему сил, словно заряжает энергией.

Пили начал приходить в себя, но взгляд его ещё плутал среди пейзажей паучьей долины.

– Курт, а что под водой? Она такая тёмная, что ничего не видно.

– Там покоятся наши предки и собратья. Тех, кто умер, хоронят там, под водой. Это в каком-то смысле наше священное место. Вроде ваших храмов.

– А куда мы идём?

– У меня назначена встреча с одной дамой. Её зовут Каракава, она моя подруга. Мы жили вместе в лесу, пока я не переселился к тебе.

– Офигеть! И ты с ней встречаешься здесь? Сейчас?

– Да, у её дерева. Мы почти прибыли.

Пили увидел, что на одном из деревьев висел здоровый паук, такой же, как Курт, только чуть поменьше. Паук болтался на двух передних лапах, путаясь в ветвях ивы и шипел, как подгорающий омлет.

– Каракава, что с тобой? – Курт подскочил к дереву и закружил возле паучихи.

– Я запуталась. Кришшшшшш! Помоги!

– Давай я, я помогу! Погоди! – предложил Пили.

Лунный Пилигрим, балансируя на спине Курта, ухватился за ивовые ветки, а затем полез к паучихе. В глазах Пили загорелась жизнь. Он неуклюже перебирал ветки, удивляясь, откуда взялся в нём этот безумный порыв. Перед ним оказались лапы паучихи, которые запутались в прутьях и беспомощно дёргались. Пили принялся расплетать ивовые верёвки, одну за другой, стараясь освободить обе лапы сразу.

– Только аккуратнее там, слышишь? – просил Курт.

– Сейчас-сейчас, уже почти…

Через минуту паучиха стояла на воде всеми лапами.

– Очень мерси, Пили! Вот что значит друг! Что бы я без тебя делал, – сказал Курт, когда Лунный Пилигрим опускался на его спину. – И угораздило же тебя так, Каракава!

– И я тебя благодарю, молодой человек, – подхватила Каракава, – почему ты здесь?

– Я тут… – начал было Лунный Пилигрим, но Курт перебил его:

– Это мой новый друг со странным именем Лунный Пилигрим, я теперь живу у него. Приволок меня из нашего любимого леса вместе с кучей хвороста, сам того не ведая. Он хоть и привитим, но совсем на них не похож. Пили, это моя невеста, Каракава.

– Повезло тебе, мой дорогой, этот мальчик стоит того, чтобы называться другом. —

Надеюсь, и моим тоже.

Каракава наклонила голову в знак почтения.

– Он будет счастлив, – сказал Курт, и они побрели по немому озеру: два паука и Пили, прицепленный, словно рюкзак, к спине одного из пауков.

– Слушайте, а как вы научились разговаривать? Вас кто-то учил специально?

– Эх, ты… мы уже веков двести умеем. Это ещё древний Одинец поделился с нами своим письмом. Когда-то давно он передал нашим предкам славянские черты и резы и научил ими пользоваться. Ну а потом… потом мы учились у Константина философа и брата его Мефодия понимать азбуку. Тогда много наших сидело у этих двоих в Моравии и обучалось грамоте.

– Кто такой этот Одинец?

– Древний Хранитель Мудрости, почитай что кто-то из богов.

Лунный Пилигрим молчал. Череда мистических происшествий воспалила его сознание, и Пили погрузился в себя, чтобы переварить и успокоить мятежные впечатления, тем более, что это было его обычное состояние.

Из прострации Пили вытащил Курт.

– Друг, что это там у тебя тарахтит?