Дарья Подчуфарова - Лунный Пилигрим. Фантастическая повесть

– Каракава, вся надежда на тебя, – сказал Пили, поднеся к губам ладонь с пауком.

В который раз проверив, на месте ли заветный порошок, Пили двинулся в сторону собаки. Сегодня Шельма была спокойна и даже приветлива. Она заметила Лунного Пилигрима и вильнула хвостом. Пили сделал вид, будто хочет погладить собаку, а сам посадил Каракаву Шельме на загривок и скомандовал:

– Давай!

Псина взвизгнула и дёрнулась.

– Готово! Лови меня! – шикнула паучиха. Пили взял Каракаву и аккуратно сунул в карман. В ту же секунду он зацепил горсть порошка из пакета и усыпал им холку собаки, растерев порошок по её коже. После этого Пили кинулся к лесу.

– Фууух! – Лунный Пилигрим еле отдышался, когда добежал до знакомой кучки листьев в лесу. – Спасибо, Каракава. Теперь будем наблюдать, что сделается с Шельмой. —

Авось, нам повезёт, и она назавтра не сдохнет.

– Зажмём кулаки. Удачи, Пили! – сказала паучиха и скрылась в сухих листьях.

***

На следующий день Шельма не сдохла. Она казалась даже активной и жизнерадостной, по привычке бросалась под ноги прохожим и терзала их сумки. Пили увидел её по дороге из школы и начал робко ликовать. Дома он только и делал, что сидел у камина и мечтал, как преподнесёт науке новое супер-противоядие, которое действует молниеносно и не имеет побочных эффектов. Он понял, что забылся и потерял бдительность, когда услышал мамин вопрос:

Пили, что это у тебя на ноге?

Холод вновь ударил в солнечное сплетение, как всегда бывало в неожиданных и тревожных ситуациях.

– Это… да так… Вроде собака ухватила. Синяк просто.

– Собака?! Какая собака? Давно?

– Соседская Шельма. На днях схватила меня, я мимо шёл. Ты ж знаешь, она дурная.

Мама подошла и посмотрела на рану.

– Ничего себе, укус! Ты обработал его?

– Да, ма, обработал. – Пили хотел, чтобы мама поскорей забыла об этом происшествии и оставила в покое его ногу.

– Вот же тварь какая эта псина! Соседки мне жаловались на неё: то схватит кого-то за одежду, то укусит. Я сначала не верила – думала, бабы выдумывают от страха. Вот тебе и выдумки! Надо что-то с этим делать.

Мама вышла из комнаты и принялась звонить по телефону. Пили насторожила её решительность, но он выкинул тревожные мысли из головы и вновь подумал о своём открытии. К вечеру он принял важное и смелое решение: на этот раз подопытным станет он сам.

– Пили, я скоро вернусь! – послышался голос матери.

О том, что решила мама, Лунный Пилигрим не знал. Полный азарта, он оделся и побежал в лес. У знакомой кучи листьев он присел и хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание.

– Каракава! Это я, Пили! Время настало. Я должен испытать порошок на себе.

– А ты уверен, что порошок подействует? Что, псина не издохла?

– Нет! Слышишь, нет! Жива и здорова, как бык. Я видел её сегодня, даже не чихает.

– Ну, раз так, я готова ещё раз побыть ядовитым монстром. Когда надо?

– Прямо сейчас. Можешь?

– Конечно, – паучиха залезла на руку Лунного Пилигрима и укусила его.

– Ай, чёрт! Кто бы знал, что так больно.

– Ну, извини…

Лунный Пилигрим полез в карман и достал горсть порошка. От волнения у Пили тряслись руки и он просыпал часть на землю. Оставшимся порошком он щедро усыпал место укуса и залепил всё это тремя медицинскими пластырями.

На другой день Пили не заметил ухудшения самочувствия, а на лёгкое головокружение он не обратил внимания. По дороге из школы Лунный Пилигрим не увидел Шельмы, и это его озадачило. Он сидел дома, в напряжении ожидая восьми вечера, когда собака должна выйти на прогулку. Стрелки придвинулись к роковой цифре и Пили выскочил на улицу. Метаясь от дома к дому в поисках собаки, Пили понял: Шельмы нет и уже не будет. Сердце заколотилось. «Я пропал, – думал Пили, – часы мои сочтены. Что теперь делать? Сдаваться в больницу? Писать предсмертное письмо? Идиот! Почему я не подождал ещё хотя бы день?! Куда я торопился?»

Пили в страхе и отчаянии брёл домой, стараясь обходить грязные лужи. В голове повис туман из мыслей о неопределённом будущем, смерти, реакции родителей и о собственной глупости. Но больше всего Лунного Пилигрима беспокоила необходимость немедленно что-то предпринять, но он никак не мог решить, что именно.

– Так, – пытался Пили успокоить сам себя, – если я сейчас же сдамся врачам, меня ещё, наверное, можно будет спасти. Просто скажу, что укусил паук и мне стало плохо… не обязательно всё рассказывать. Это вроде ничем мне не грозит. Я выживу и продолжу эксперимент. Но если ничего никому не говорить, то я могу умереть со дня на день. Унесу с собой в могилу свою тайну, никчемно закончу жизнь и земля мне станет прахом… то есть, пухом… Жуткая картина. Неужели же идти к врачам? Как я не люблю всего этого… А может, посоветоваться с Куртом?

Дома Пили первым делом заговорил с другом.

– Курт, я погибаю. Наверное. Собака сдохла, её нигде нет. Значит, и я умру.

– Погоди, успокойся. Как сдохла? Ты уверен? Ты видел?

– Её нигде нет!

– Ну и что? Может, её увезли?

– Конечно, увезли! В морг.

– Животных в морг не возят. Ты, главное, не суетись. Выдохни. Как ты себя чувствуешь? Место укуса болит, немеет? Голова кружится? Температура есть?

– Нет. Нормально всё. Но вчера Шельма тоже чувствовала себя хорошо, а сегодня пропала.

– Слушай, так не бывает. Ты не можешь взять и резко умереть, если чувствуешь себя хорошо. С момента укуса до момента смерти живое существо обычно мучается и болеет, если не оказывать помощь. Тем более, ты лично не видел, что псина сдохла. Мой вердикт: ты здоров и вряд ли умрёшь в ближайшую неделю, тем более, от укуса.

– Ладно, пусть так. Буду надеяться, что не отброшу завтра коньки. Спасибо, друг, ты меня успокоил. Ждём ещё сутки. Завтра я либо прославлюсь, либо умру.

– Обещай, что не забудешь меня после того, как о тебе объявят СМИ.

– Обещаю. Я равнодушен к медным трубам, просто хочу знать, что не зря жил на Земле.

– Слишком громкие слова. В твои тринадцать.

– Уж такой я есть.

В коридоре послышался шум. Пришли родители.

– Пили, ты дома? – спросила мама.

Пили вышел к родителям.

– Ну что, партизан, как твоя нога? – спросил хмурый отец.

– Нормально.

– Что ж ты ничего не сказал?

– Так ничего серьёзного же. Просто царапина и синяк, – ответил Пили.

– Пили, о таких делах надо говорить хотя бы потому, что животное может оказаться бешеным или покусать кого-то ещё. Ну, теперь-то такое уже не случится. К счастью, собаки больше нет.

– И где же она? – оживился Пили.

– Я её отравила, – сообщила мама.

Повисло молчание. Пили почувствовал, как вокруг его головы сгущается невидимый красно-серый туман.

– Как это отравила? Ты что, серьёзно?! – Лунный Пилигрим не знал, то ли ему прыгать от счастья, то ли ужасаться маминому поступку.