Джабраил Алиев - Фальсар

Мария с презрением посмотрела на Мориса.

– Так это вы следили за мной?

– А как же. Вдруг вы пришли бы не сюда, а пошли куда-нибудь в другое место.

– И по телефону вы говорили?

– Да, это моя работа: следить, говорить, узнавать. От меня ничего не может ускользнуть.

Морис снова замолчал, потом торжественно заявил:

– И санитар ваш Осип это тоже был я. – А теперь, когда мы все это выяснили, я скажу вам так. Я и мои работники уйдем, а вы останетесь. А если будете кричать, тогда мы вас точно убьем.

– Вы не имеете права, так поступать.

– Имеем. Но если будете вести себя спокойно, то возможно сохраним жизнь. Запомните это.

Мария ничего не ответила, так как устала, и не хотела больше разговаривать. Морис и другие кусачи ушли.

Она присела прямо на полу и заревела от обиды и злости. Так прошло некоторое время. Вдруг легкий стук в окно вывел ее из забытья. Она вздрогнула и притаилась. Не было сил даже шелохнуться. Стук повторился. Усилием воли Мария заставила себя встать и посмотреть в зарешеченное окно. Но разглядеть что-либо было трудно.

– Это я не бойся, – раздался вдруг голос за окном.

Она стала пристально вглядываться в сумеречное пространство. Наконец узнала голос Никиты Шаповалова и радостно вскрикнула.

– Никита! Как хорошо, что ты пришел. Будь осторожен. Эти нелюди находятся везде. Они словно волки рыщут вокруг.

Никита негромким, слегка охрипшим голосом успокоил ее.

– Не беспокойся, все нормально. Я пришел не один.

– Как ты здесь оказался, – спросил Альберт у отца, который стоял и неуверенно переступал ногами.

Руки у Захара Сергеевича мелко подрагивали. Он грустно вздохнул и сказал:

– Меня взяли прямо на улице. Я мало, что понял. Просто дикость какая-то. И еще хочу сказать…

– Стоп, не говори больше ничего.

Альберт резко поднял руку, затем обратился к Фальсару.

– Дайте нам возможность поговорить наедине.

– Зачем? Чтобы вы вступили в сговор? Надумаете себе всякой ерунды.

Красная шляпа говорил, улыбаясь, и было непонятно, шутит он или нет.

– Не переживайте. Сговора не будет. Мой отец далеко не молод и поэтому не может причинить вам никакого вреда.

Фальсар быстро спрятал улыбку и строгим голосом отчеканил:

– Хорошо. Но только не более чем на полчаса.

Он окликнул одного из кусачей.

– Отведи их в помещение.

Кусач энергично кивнул головой. Альберта и Захара Сергеевича проводили в отдельную комнату и заперли двери на ключ. Альберт крепко обнял отца и, усадив его на единственный находившийся в комнате стул, негромко сказал:

– Теперь говори все по порядку.

Захар Сергеевич стал рассказывать.

– Я вышел из дому, чтобы продукты купить. Ничего подозрительного не было. Только вот сосед наш…

– Что сосед?

– Когда я вышел на улицу он вдруг крикнул, что в моей жизни произойдут удивительные перемены. Я не придал этому значения. Думал, шутит. Он ведь обычный пьяница и часто несет разную чепуху. Ты его знаешь: это Прохор. Помнишь когда ты, как-то приезжал к нам он просил у тебя денег на бутылку вина.

Альберт кивнул и спросил:

– Не знаешь, почему он вдруг произнес эти слова.

Захар Сергеевич пожал плечами.

– Нет, сынок. Странно все как-то.

– Неужели его завербовали?

– Кого?

– Прохора?

– Кто его мог завербовать?

Альберт внимательно посмотрел на отца и очень тихо проговорил.

– Кусачи. Они на все способны.

– Но зачем?

– Кусачам нужен свой человек. Причем нужен в каждом городе. Пойми ты это. А тебя они взяли, чтобы заставить меня совершить какое-нибудь гнусное дело для них.

– А ты им зачем? – Захар Сергеевич в удивлении широко развел руками.

– Я инженер – энергетик. В прошлом году составил схему лучшего генерального электродвигателя в стране. Они каким-то образом узнали про это, и вышли на меня.

– Как это?

– Не знаю. Они все могут. Хотят стать хозяевами земли. Но мы должны этому помешать.

Захар Сергеевич вопросительно взглянул на сына.

– Почему они называют себя кусачами?

– Этого я пока не знаю. Но понимаю одно: борьба будет нешуточной. Но сейчас я повязан по рукам.

– Почему?

– Потому что ты находишься в заложниках. А это означает, что они будут диктовать мне свои условия.

Захар Сергеевич вдруг сжал кулаки и решительно заявил.

– Пусть это тебя не касается. Ты не должен им повиноваться. Действуй по своему усмотрению, а я все равно убегу отсюда.

Он встал со стула, подошел к окну и молча застыл. Альберт увидел на глазах отца слезы. Ему стало жаль его.

– Успокойся. Мы что-нибудь придумаем. Обязательно постараемся найти выход. Меня беспокоит только мысль о маме. Как она там одна?

Губы отца задергались. Он унылым взглядом окинул сына.

– Меня тоже это беспокоит. Я только об этом и думаю. Что же нас ожидает впереди…

Альберт поднес палец к губам.

– Не говори громко. Могут услышать.

Захар Сергеевич устало махнул рукой.

– Теперь уже все равно. По-моему они все-таки слышат нас.

Сын согласился.

– Это так. И все равно наш разговор должен остаться по возможности в тайне. А сейчас мы будем говорить с тобой еще тише. Хочу поведать тебе нечто важное.

Отец внимательно посмотрел на сына.

– Я должен буду оставить тебя пока здесь. Другого выхода нет. Но если тебе улыбнется удача, и ты сможешь уйти, то немедленно найди этого Прохора и поговори с ним. У меня предчувствие, что он все-таки что-то знает.

Альберт вынул из внутреннего кармана куртки небольшую пилку с приделанной к ней пластмассовой рукояткой и протянул отцу.

– Возьми и спрячь. Может это тебе поможет. Но ты еще должен знать, о том, что они не причинят тебе зла, пока я буду работать на них.

– А ты действительно будешь на них работать?

– Нет, просто буду делать вид, что это так. Но я опасаюсь за твою жизнь. Потом я не знаю как там Мария.

Захар Сергеевич обнял сына.

– Иди и выполняй свои обязанности. За меня не беспокойся.

Альберт в ответ тоже хотел сказать отцу что-то успокаивающее, но лишь резко махнув рукой, тихо выдавил.

– Все, я пошел. Будь здоров.

* * *

На улице Альберта встретил улыбающийся Фальсар.

Он спросил:

– Поговорили?

– Да.

– Видишь как хорошо. Что теперь скажешь? Будешь шагать вместе с нами дружно в строю или как?

Он продолжал улыбаться, как – бы подчеркивая этим, что расположен к Альберту вполне доброжелательно. Но красную шляпу выдавали глаза: маленькие, колючие. Казалось из них так, и сыпались злые искорки. Язвительная усмешка скривила его губы.

– Соглашайся. Ведь у тебя выхода нет.

Альберт стоял, молча, и делал вид, что еще размышляет. Потом уверенно и громко сказал:

– Хорошо, ваша взяла. Я согласен работать на вас.