Шахло Хошимова - Судьбы людей в эпоху перемен

После пяти лет заключения мать была оправдана, вернулась домой. К этому времени отца и бабушки уже не было на свете, они ушли из жизни один за другим.

Колхозы были упразднены. Вместо них появилась новая форма хозяйствования – фермерство. Новые предприниматели, пользуясь моментом, торопливо присваивали здания, расхватывали технику, которая была на балансе колхозов. Однако, они не сразу поняли, что вести дело в колхозе и в частном хозяйстве – разные вещи.

За аренду земли, за семена, удобрения, содержание техники – за все нужно было платить из собственного кармана. Стала злободневной проблема выплаты зарплаты рабочим. Сельские труженики, по привычке, на рассвете, закинув кетмень на плечо, шли в поле. Однако, если один из новых хозяев земли смог наладить работу, то пятеро фермеров с этой задачей не справлялись. Многие становились банкротами. Бедняги рабочие, хоть и не получали зарплату, брали кетмень и шли в поле. Их семьи бедствовали. Мужчины, шли на самую тяжелую работу, за которую им платили гроши. Привыкшие трудиться на земле, любящие свои кишлаки и семьи, мужчины вдруг оказывались среди чужих людей, в самых далеких краях. Были и такие, которые целыми днями бродили по улицам. Чайханы, гузары был сплошь забиты безработными.

Положение людей с высшим образованием было еще тяжелее. Почти все научно-исследовательские институты, лаборатории союзного значения прекратили свою деятельность, новые власти не знали, что с ними делать. Из-за безработицы и нищеты интеллигенция была на грани безумия. Как и многие сельские жители, Надир, редкий специалист по сельскому хозяйству, оказался невостребованным.

Когда мать оказалась в тюрьме, его отец, отказывая себе во всем, дал сыну образование. «Ты терпи, сцепи зубы, сын, все со временем утрясется. Не теряй надежду. Будь волевым и сильным, тогда всегда будешь достойно выходить из любой ситуации», – повторял отец. Через два года после смерти отца, домой вернулась сошедшая с ума мать. От прежней Олтиной Хайдаровой в ней ничего не осталось.

Надо сказать, люди – забавные создания. Услышав, что мать посадили в тюрьму, сельчане сначала удивились. Горевали. Говорили: «Нет, не может быть. Это ведь не кто-нибудь, а знаменитая Олтиной Хайдарова, прославленная на всю республику, награжденная несколькими орденами». Через некоторое время их взгляды изменились: «Государство невиновных не осудит, преступления раскрываются даже через тысячу лет». Когда мать освободили, люди опять удивились: «Странно, она совершила столько преступлений, почему ее выпустили на свободу?». Затем они пришли к другому выводу: «Бедняга, из-за того, что она потеряла рассудок, ей простили ее проступки. Бог наказал ее».

Действительно, Олтиной Хайдарова вернулась из тюрьмы в очень странном состоянии. Прежде она была немногословной, обдумывала каждое слово, которое собиралась сказать, говорила коротко и ясно, чтобы всем было понятно. Она умела выслушивать мнение своих подчиненных, относилась с уважением к молодым и старым, женщинам и мужчинам. Людей, которые зарывались, всегда ставила на место. И вот такая женщина сошла с ума. Она ходила кругами по большому двору и саду, и делала доклад: «Несправедливость, очковтирательство, фальшивые показатели способны подорвать устои любого строя. Народ нужно понимать, воспитывать его, не загонять людей в тупик, не заставлять их совершать преступления».

Люди потихоньку стали обходить эти двери стороной. Мать Надира была занята собой, день и ночь проводила «собрания», искала пути лучшего устройства жизни, чтобы республика не отставала в своем развитии от соседних государств, с горечью восклицала: «Эх, когда же мы будем людьми?» Иногда вспоминала, что сидела в тюрьме, что ее заслуги не были оценены, что вместе с ней были посажены невинные люди. Некоторые из них умерли в заключении. Она их оплакивала…

Надир наблюдал за матерью со стороны, ломал голову над тем, как ей помочь. У него не было ни гроша, чтобы лечить ее. Многие его друзья уехали на заработки за границу. Но ему путь был заказан – он не мог оставить мать в таком состоянии. После долгих раздумий, он пришел к решению: продать дом, пожить какое-то время на квартире, лечить мать. На оставшиеся деньги купить жилье на окраине города. Все же там будет возможность подыскать какую-то работу… Но ему не удалось осуществить эти планы. Полученные за большой участок деньги старого режима обесценились и стали пеплом. Словно этого удара судьбы было мало, лечение матери оказалось безрезультатным. По совету докторов, он вынужден был поместить мать в психиатрическую клинику. Сам он остался фактически на улице. Только в уме звучали слова отца: «Будь волевым и сильным».

Состояние города было ничем не лучше села. Заводы, фабрики, разные организации остановили свою работу. Безработные вынуждены были идти на базар, оптом скупали продукцию дехкан и понемногу реализовывали ее. Некоторые уезжали за границу. Более-менее образованные возвращались с заработком, неудачники пропадали без вести… Люди боялись давать кому-то деньги в долг. Те, которые давали, потом об этом сожалели, потому что долги не возвращали. Ростовщики давали деньги под большие проценты. А сколько было тех, которые радовались, что нашли работу, но работали без зарплаты…

Надир говорил себе: «Не надо ждать у моря погоды, надо двигаться вперед». Говорить-то говорил, только, не видя впереди луча света, часто впадал в уныние, считал себя неудачником, который забрел в тупик. Он знал, что заниматься куплей-продажей не сможет, что не сможет примириться с ложью, которая была вокруг. В то же время полученные им знания в области сельского хозяйства в данный момент никому не были нужны. Он обращался в научно-исследовательский сельхозинститут. Однако, организация, едва сводящая концы с концами, не пустила на порог еще одного неопытного нахлебника. Потеряв надежду найти работу по профессии, Надир стал соглашаться на любую работу: пробовал работать официантом в ресторане, но там не платили зарплату. «Чаевые, которые получите у посетителей, и будут вашей зарплатой», – предупредили хозяева места. Однако, большинство посетителей (даже те, кто были богато одеты) ничего не оставляли. Они оплачивали только заказ. Причем несколько раз пересчитывали, что почем. Некоторые в подпитии, издевались, говорили: «Все вы обманщики, рвачи», – и уходили, хлопнув дверью.

Надир не мог мириться с оскорблениями и унижениями. Через месяц стал работать на частном предприятии, выпускавшем зеркала. Платили мало, и Надир надеялся, что, видя, как он много и честно работает, ему повысят зарплату, старался изо всех сил. Однако, хозяева подумывали о том, чтобы взять на его место родственника.