Галина Вильченко - Чёрная полоса в Алькиной жизни

Они еще долго говорили о превратностях судьбы. Пока их милую беседу не прервал гимн, громко известивший по радио о начале нового дня. И буквально через десять минут тишину больницы опять нарушил громкий злой мужской голос. Алёна Борисовна и Василий Иванович переглянулись и, не сговариваясь, бросились в коридор.

Алька долго лежала с открытыми глазами, сон не шёл к ней. Она ворочалась с боку на бок и никак не могла понять, почему какая-то тревога закралась к ней в душу. Тревогу и неизвестность Аля не любила с детства. Она встала и подошла к кровати Марфы Петровны. Женщина спала. Недолго думая, Аля потрясла её за плечо:

– Марфа Петровна, – позвола она.

– Что? Чего тебе? – недовольно пробурчала женщина. – Почему не спишь?

– Марфа Петровна, мне надо с вами поговорить. Срочно!

– Так и знала, что ты от меня не отстанешь, только не думала, что начнёшь ночью беспокоить. Иди в коридор, сейчас выйду, – Марфа Петровна встала и накинула на плечи халат. Аля вышла в коридор.

– А можно мне с вами? – прошептала Юля.

– Ещё одна нетерпеливая. Ладно, пойдём, всё равно ведь подслушивать будешь.

Юлька быстро выскользнула вслед за Алей. Марфа Петровна вышла через минуту.

– Пойдёмте в столовую, и не шумите.

Они расселись за одним из столов, Марфа Петровна вопросительно посмотрела на девчонок.

– Вы можете угадывать будущее? – тихо, почти шёпотом, спросила Аля.

– Угадывать могут все, – ответила Марфа. – Что вы от меня хотите?

– Вы сказали, что у меня будет двое детей. Как вы узнали?

– Ты думаешь, что мне это сверху сказали? – усмехнулась женщина. – Уж не считаешь ли ты, что я действительно общаюсь с богом?

– Честно сказать, мне ужасно хочется верить в какую-нибудь магию, – смущённо призналась Алька. – Я понимаю, что это всё сказки. В детстве представляла себя доброй волшебницей, которая помогает всем слабым и незаслуженно обиженным. Особенно от меня доставалась учителям. Мне всегда казалось, что учителя специально ставят двойки детям, чтобы те переживали и страдали. И это только я такая закаленная, мне двойки были нипочем, я их просто не замечала, вернее, старалась не замечать. Учителя ужасно сердились на моё спокойствие, они ведь не знали, что я волшебница и учиться мне не нужно. Стоить только захотеть, и буду всё знать, не прилагая никаких усилий. Так я мечтала почти на всех уроках, но узнать тайну разных формул и схем у меня никогда не получалось. Я думаю, что есть люди, которые могут знать наше будущее. Возможно, они попадают к нам из других миров через только им одним известные проходы, или из будущего на машине времени. Они знают, что случится много лет вперёд, кто принесёт большую пользу человечеству. И чтобы какая-нибудь случайность не оборвала жизнь этого нужного человека, прилетает к нам спасатель и подстраивает так, что нашему герою ничего не грозит. Он рождается, растёт, учится и в один прекрасный момент награждает человечество каким-нибудь шедевром или гениальным открытием. А вы такая необычная! Может, у Юльки зародился гений, который в будущем спасёт мир от всемирной катастрофы, а вы прилетели к нам, чтобы спасти этого гениального ребёнка? Но если вы прилетели из будущего, то и мою судьбу тоже должны знать. Я понимаю, что это сказки, но как иногда хочется верить в хорошие сказки.

– А почему именно у Юльки должен родиться гений, а не у тебя? – поинтересовалась Марфа Петровна.

– Так ведь это ей хотят сделать аборт, а я буду рожать, как и планировала. Это её судьба зависит от родителей, от каких-то там случайностей, а я сама всё решаю, – пояснила Алька. – Правда, у меня не всегда получается так, как хотелось бы.

– А ты представь, что Кирилл не захочет детей, что будешь делать?

– Буду растить ребёнка без него, одна, как большинство некрасивых женщин. Значит, у меня получится опять не так, как мне хотелось бы.

– Женщин некрасивых не бывает…

– Да, конечно, бывает мало водки, я это уже слышала, – перебила Алька Марфу.

– Ну что ты, девочка, говоришь? Причём здесь водка? Я хотела сказать, что бывают плохо видящие мужчины и не верящие в себя женщины. Но все мы в душе верим, что встретим того единственного, который нас осчастливит. И совсем не обязательно иметь внешность королевы красоты, чтобы стать счастливой. Есть женщины хитрые, есть бесхитростные. Есть, которые сразу признаются мужчинам в своей любви, есть, которые любят поводить мужчину за нос. Есть ревнивые, есть не ревнивые, одним словом, мы разные, но счастья хотим все. Вот ты, Аля, говоришь, что если Васёк тебя бросит, то будешь одна растить ребёнка. А, собственно говоря, почему ты всё время говоришь о том, что он тебя бросит? Я знаю тебя всего три дня и уже не раз об этом слышу. Ты не веришь в любовь Кирилла?

– А откуда вы знаете, что Кирилла зовут Васёк? – поинтересовалась Алька и подозрительно посмотрела на Марфу.

– Я знаю даже больше, чем ты можешь себе представить, – засмеялась Марфа.

– Вот мне и кажется, что вы можете предсказывать будущее.

– А ты хочешь его знать? А если оно тебя не устроит? Ты думаешь легко жить, зная, что не сегодня-завтра с тобой может случиться беда? Может, лучше ничего не знать? Пусть всё идет, как идет? Аль, сама подумай, что будет, если все будут знать своё будущее? Люди перестанут стремиться к лучшему, зачем, если и так всё известно? У Айзика Азизова есть книга, называется «Академии»…

– Я читала, только мне там не всё понравилось. Почему психологи должны страдать, чтобы физики не сидели сложа руки, а сами защищали своё государство? Когда я дочитала последнюю книгу, моему возмущению не было предела. Но потом я подумала, и решила, что физики – это обыкновенные люди, приземлённые, которые не хотят верить в разные чудеса, но почему-то ждут их. Я всё думала, к кому мне отнести себя и пришла к выводу, что я занимаю промежуточное положение, между физиками и психологами. Я хочу верить в чудеса, но понимаю, что это всё сказки. Иногда я чувствую, что поступаю неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Мне кажется, что меня кто-то ведёт за собой, а я слепо выполняю его волю, хоть и понимаю, что этого делать нельзя. Нет, я не так выразилась: если я сделаю это, то будет плохо мне, а если не сделаю, то другим. И я стала бояться. Раньше у меня друзей и подруг почти не было, в детском доме я познакомилась с Наташкой и сразу поняла, что она будет мне самой близкой подругой, хотя она и моложе меня на два года. А Ася и Лариса старше меня, но они тоже стали мне подругами, а ведь я Ларису знала и раньше, только тогда она мне казалась совсем взрослой и неприступной. Сейчас я понимаю, как ей тяжело было остаться одной в семнадцать лет. У меня была бабушка, и всё равно я плакала по ночам, что мамы рядом нет. И знаете, ты только, Юль, не обижайся, но мне кажется, если бы моя мама сказала, что мне надо сделать аборт, я бы её послушалась. Только я уверена, что моя мама никогда такого не сделала бы. Марфа Петровна, вы понимаете меня?