Андрей Терехов - Зал ожидания (сборник)

– Уга. Далекое и непонятное.

– Слушай, пока будут готовить самолет и остальное, – я не соображу, как подобрать правильные слова. – В общем, есть пара часов. Может, по кофе? Заглажу вину. Мне все равно от Киевского.

– Денис! – из голоса Таси исчезают смешинки. – Да зачем?

– Потому что я знаю кафе, где вторая чашка бесплатно?

Акт 7 Какой этаж?

Пока еду в центр, возобновляю переписку с Тасей-стартапером. Мало ли. Она и впрямь постаралась – выдумала ему биографию (Вася: сирота, тугодум, пьяница), накопала снимков. Вот что значит журналист. И только когда спрашиваешься о бизнесе, в сообщениях явно сквозит википидишность. Я не то чтобы разбираюсь в этом, но, полетав с Марией, поневоле набрался знаний. Да и проект для стартапа банальный до неприличия – социальная сеть. Зачем? Шеф говорила, что на конкурсах под инвестирование (видите, какие слова знаю?) половина – пресловутые клоны "Facebook".

Я добираюсь до кафе и жду Тасю. За окном наваливается седая ночь; в помещении тепло, и меня утягивает в дрему. Кресло слишком удобное, официант слишком вежливый. Из динамиков накрапывает тихая музыка, под которую, наверное, неплохо помирать, но совсем ничего не хочется делать. Чтобы не уснуть, я развлекаюсь ловлей альтер-эго Таси на экономических глупостях, затем она появляется на самом деле. Мы немного сидим, и я чуть нервничаю, сам не знаю, почему. Нервничаю и несу чушь.

Вспышка: улица, подъезд.

– Ух, ты меня до квартиры, как маленькую? – грустно улыбается Тася. Щеки от мороза красные, на веках иней. Белые волосы, белый снег. Я что-то шепчу в ответ. Мне уже пора в аэропорт, и план кажется донельзя глупым.

Лифт. Я пропускаю Тасю вперед и начинаю водить подрагивающим пальцем вдоль кнопок. Ее этаж семнадцатый, но он-то и не нужен.

– Осуществляю поиск. Ошибка. Поиск, – голосом я пытаюсь изобразить робота, а звучит кисло, ненатурально. 10, 9… 2, 3. Двери лифта с шорохом закрываются, пол проседает. Нет, надо медленнее и следить за взглядом девушки. Медленнее! Успокоиться!

Тася наблюдает за мной с полускрытым весельем. 8-ой. Пауза. 7-ой. Пауза. 6-ой. Пауза. Лицо Таси чуть вытягивается. Шестой? Я нажимаю на кнопку и пальцем чувствую рельефную цифру. Лифт, жужжа, едет вверх.

– Ты забыл, где я живу? – немного обидчиво спрашивает девушка.

– Нет, мы едем туда, где это случилось, – я беру прядь ее волос и показываю. Эффект жутковатый: фигура Таси каменеет, губы сжимаются.

– Де… Что? И я снова повелась?

Девушка поднимает руку, чтобы меня хлопнуть, затем щипается.

– За что? – я тщетно пытаюсь увернуться.

Снова щипается.

– Чтобы не врал!

– Так я не врал. Я сначала загладил вину, а теперь ее совершаю.

Тася качает головой. Лицо серьезное и даже немного раздраженное.

– И что ты будешь делать, вумник?

– Буду звонить в каждую дверь и спрашивать, знают ли они тебя. А дальше…

Дальше, если честно, я и не думал. Лифт неторопливо и важно доезжает до шестого, крякает и останавливается.

– Дениска, – Тася говорит тихо, как больному, – я не выйду.

Об этом я тоже не подумал. Неувязочка. Не тащить же силой, в самом деле?

– Тогда расскажи, что случилось? Пожалуйста.

– Вам вверх или вниз? – спрашивают сзади. Я оборачиваюсь: семейная пара. Наорать на них, что лезут не вовремя? Пошли к черту!!!

– Вверх, – отвечает Тася. Голос какой-то странный, и на гостей она смотрит как приговоренная – с печалью и безнадегой.

– Вот и ладно, вместе веселей, – хмыкает мужчина. – Подвиньтесь, если можно? Извините, мы, кажется, переели, еще немного.

Семейная пара заталкивается внутрь, и мне приходится встать впритык к Тасе – лицом к лицу. Вроде бы, знакомо и приятно, но очень не по себе. Лифт гудит, скрипят тросы. Девушка опускает голову и утыкается носом мне в плечо, как будто мы вернулись на два года назад.

Я чувствую, как дрожь пробегает по телу Таси.

– Ты вкусно пахнешь, – говорит она.

Не знаю, что ответить. Не знаю. От тесноты и близости у меня срабатывают низменные инстинкты, и хочется под ледяной душ.

Я маразматично смотрю в одну точку на макушке Таси и тщетно стараюсь ни о чем не думать. Корни и впрямь седые. Седые. Седые. Зачем оставлять седые волосы, если скрываешь причину и знаешь, что это привлечет внимание? Меня бросает в жар, я наклоняюсь к уху Таси и шепчу:

– Ты оставила волосы седыми, чтобы заметили? Ты не можешь рассказать, потому что кто-то угрожает? Тебе? Кому-то еще?

– Дениска, щекотно.

Тася, не поднимая головы, чешет ухо. Глаза закрыты, нос упирается мне в плечо.

– Просто сожми мою руку один раз. Хорошо?

Я подхватываю ладошку Таси – горячую, вспотевшую.

– Хорошо?

Никакой реакции.

– Просто со…

Лифт дзенькает, и Тася поднимает страшное белое лицо. Наигранно смеется:

– Ой, придержите, нам здесь.

Девушка выталкивает меня, испуганного и ошалелого, на площадку, судорожно ищет ключи. Лифт закрывается и уезжает.

– Тася, да что с тобой?

Тася смотрит на меня туманными глазами. Будто решается? Голос придушенный, тусклый:

– Тебе пора в аэропорт. Как ты любишь говорить? "Небо, женщины, Техас"?

– А это тут причем?

– Надеюсь, ты с ней счастлив.

От последней фразы я краснею, словно школьник на первом балу.

– Я больше не с ней. То есть, только работаю. То есть…

Тася морщится, как от горькой таблетки.

– Опаздаешь, Дениска. Лети.

Акт 8 Оленина

Две недели в небе и чужих городах. Много времени, чтобы подумать. Слишком много. Я тогда спустился на шестой этаж и проверил – ничего особенного, квартиры как квартиры. Звонить с дурацкими вопросами я постеснялся. А вдруг не шестой? Мой палец – не самый точный измеритель. Может, Тася среагировала на пятый или седьмой? Куда я шел – вверх или вниз? Или Тася смотрела на соседний ряд? Тогда получается тринадцатый этаж.

Н.С. заново пересматривает видео, но уже с меньшим рвением. После его звонков мне кажется, будто сейчас вспомню какую-то важную деталь, но она ускользает. И еще: Тася всем говорила, что была с друзьями в праздники? Положим, интервью, но зачем в остальные дни торчать дома одной? Или не дома?

Временами Тася мне снится, и тогда лицо ее близко-близко, и губы почти касаются моих. Временами меня душат седые волосы. Временами я пытаюсь разговорить Тасю в образе стартапера Василия и не понимаю, зачем эта игра. Пожалуй, самое забавное, как часто теперь Тася пишет мне от его имени. Подружились, значит.

Когда я возвращаюсь в Москву, на улицах тридцатисантиметровый снег, и солнце донельзя яркое. Н.С. забросил наше расследование, а я нет. Не могу забыть белое лицо Таси, то, как она смотрела.

Я прихожу в свою высокоэтажную могилу и заново пускаю видео. Это уже какая-то одержимость. Двери открываются и закрываются, мельтешат люди. Пятое, шестое, седьмое января. Я делаю самолетики, сплю и смотрю бредовое кино. По новой? По новой.