Валерий Шемякин - Дэзи и ее мертвый дед

– Хургада! Анкл Боря – борода!

– Анюта! – не выдержал Герман. – Прекрати! Не забывай, что дядя Боря – взрослый.

– Да ладно, Гер, все нормально, чего ты! – Борис был настроен крайне миролюбиво.

Они оставили машину на стоянке и пошли осматривать развлекательный комплекс. Помимо водных аттракционов, здесь располагались кинозалы, рестораны и кафе, боулинг и даже небольшая гостиница. Оплатив вход и покончив с формальностями, они разделись и прошлепали в зал, пахнущий теплой сыростью и озоном. Побросав свои полотенца на пластмассовые топчаны, сразу же всей гурьбой прыгнули в бассейн. Вода была чуть прохладной, бодрила и заставляла энергично двигаться.

Борис и Антон ни на секунду не отходили от Анюты. Они явно соперничали в борьбе за ее внимание. Антон без возрастной стеснительности из кожи вон лез, чтобы угодить Анюте, а Борис ловил любую минуту, чтобы подхватить ее на руки и поднять на вышку…

Борис был человеком, не лишенным внимания прекрасного пола, сухопарый, даже тощий на вид, сложения достаточно привлекательного, со всеми необходимыми бицепсами и трицепсами, без лишнего жира. У Германа в отличие от него уже наметилось брюшко. Да он был и постарше Бориса. Герман поступил в институт после армии, был вынужден приноравливаться к более сноровистым и легким на ответы вчерашним школьникам. Борис как раз был из вчерашних школяров. Собственно, они не были особенно дружны в институте, их объединил значительно позже бизнес, в котором они стали партнерами, при этом Герман явно лидировал по праву старшинства и иногда чувствовал, что Боря плохо переносит его лидерство. Странно, что они все-таки ладили. Они были такие разные.

Дети скакали, летали с огромной водяной горки, а Герман с Борисом их ловили, при этом Борис старался поймать Анюту, а Герману доставался Антон.

Анюта была без шапочки, и хотя Герману это не нравилось, он, как всегда, не сумел настоять на своем. Хвост ее темных волос расцепился и теперь развевался сзади, почему-то при виде этой смолянистой гривы приходило на ум сравнение с хвостом русалки. Она была в эти минуты дочерью морского царя, принцессой чистой воды. Однако Герман царем себя вовсе не ощущал. Глядя в эти минуты на Анюту, он думал, что мог бы сам в такую влюбиться, если бы не был ее отцом.

В смежном зале были устроены каналы без начала и конца, петляющие между колоннами, уходящие в тоннели и пропадающие в узких гротах, через которые вниз падали водопады, странным образом возвращающиеся куда-то наверх. Анюта без конца пыталась убежать, вырваться, спрятаться и заставить остальных себя искать. Двое мужчин и один мальчик ее догоняли, выбиваясь из сил. Отец и сын Лапушинские при любой возможности старались оказаться рядом с Анютой, плыть по обеим сторонам от нее, изображая пароходы и подавая гудки, шлепая по воде колесными плицами. Анюта вырывалась вперед, начиналась бесконечная гонка. Антон отставал, но из кожи вон выскакивал, нагоняя Анюту, и когда догонял, всеми силами пытался переключить внимание ее на себя, шумно прыгал с барьера, поднимая фонтаны брызг, метясь при этом, чтобы брызги попали в лицо отцу. Орал громче всех, то и дело перерезал отцу путь, мешая ему плыть, хватал за ноги. Они, отец и сын, гнались за каравеллой, они были кораблями – стопушечным фрегатом и легким бригом, оснащенным несколькими мортирами. Они были пиратами Карибского моря. Они мечтали взять каравеллу на абордаж. Но каждый в отдельности. Друг друга при этом они предпочли бы потопить. Борис отпихивал Антона, наконец, что-то вывело его из себя, он по-настоящему разозлился, схватил пацана за голову и надолго опустил в воду. Антон нахлебался, никак после этого не мог откашляться, на глазах у него появились слезы, но благо в водной стихии этого никто не заметил. Кроме Германа.

– Ты как маленький, Борис, – сказал он, когда они оказались на берегу.

– Да ладно, дай повозиться с малышней.

Он сам был в этот момент малышней. Он не сводил глаз с Анюты. В его поведении ощущалась и радость, и смятение, что-то похожее на ревность, затаенная тоска, ему безумно хотелось поменяться с сыном годами, но при этом стать еще и чуть старше – года на три-четыре, не больше. Хотя, конечно, сын был тут ни при чем, просто хотелось быть ближе по возрасту к Анюте.

Анюта еще плескалась, а Антон подошел к отцу, намереваясь что-то у него спросить. Борис коротко подпрыгнул, имитируя боксерское движение, стукнул Антона в грудь, но не рассчитал, сделал это довольно резко, у Антона на лице отразился испуг и обида. Он мужественно переборол свою слабость, со злостью посмотрел на отца и отвернулся, отыскивая глазами Анюту.

– Здесь есть дельфинарий, – проговорил Борис, продолжая слегка подпрыгивать. – Пусть Анюта поплавает с морскими животными.

– Это за отдельную плату, – покачал головой Герман. – Дорого. Да и опасно.

– Я заплачу – пусть поплавает. Она мне сказала…

– Я тоже хочу, – повернулся к ним Антон.

– Ты еще маленький, – Борис остановился, поднимая и опуская руки и пренебрежительно глядя на Антона. Тот действительно был еще маленьким. У него вновь предательски задрожали губы.

– Боря, чего ты, – сказал Герман. – Там какие ограничения по возрасту?..

– Ладно, беру на двоих, – с явным раздражением сказал Боря. – Интересно, а можно троим?.. – И тут же осекся, перехватив недовольный взгляд Германа.

Дети по металлической лестнице осторожно спустились в водоем с дельфинами, и морские твари тут же устремились к ним. Герман напрягся, ему показалось, что животные настроены агрессивно. Потыкавшись носами в Анютины ноги, дельфины стали виться вокруг нее, щелкая зубами и пытаясь поддеть ее. Германа это пугало, но, видя счастливое лицо дочери, он постепенно начал успокаиваться и, наконец, поверил, что плохих намерений у дельфинов нет. Анюта умудрилась залезть на спину одного из них, когда он поднырнул под нее, за что она там держалась, неизвестно, но не сваливалась, когда дельфин начал кружиться в центре водоема. Она была счастлива. Глаза ее сияли. На Антона дельфины не обращали внимания. Он плавал вдоль бортиков, издалека разглядывал Анюту, и не похоже было, что он расстроен. Он радовался за нее. Ей было хорошо.

Она прилепилась к дельфину, вытянула шею, закрыла глаза, черные как смоль волосы разметались по спине. Дельфины кружились сосредоточенно, пристроившись друг за другом, словно в какой-то церемонии, демонстрируя покорность и почтение принцессе морского царства. Анюта не видела никого вокруг – ни отца, ни дядю Борю, никого из зрителей, она превратилась в русалку, она стала водной стихией, она слилась с морскими животными, она была одной из них, она жила их жизнями, она была их божеством.