Тиана Каракада́ - Сениада. Невероятные, но правдивые истории про Сеню

Вот это да! Не всякая хозяйка перед работой с уткой будет возиться.

– Влетит тебе за птицу, – предостерёг я, но, конечно, только для виду.

– Так это потом, а сперва мы её съедим.

И вот Сеня с победным криком несёт в миске ах, какую сочную красивую утку! Голые ножки её торчат вверх, и я улавливаю аппетитный запах варёного мяса. Сеня кинул птицу в коляску МТ, сам запрыгнул сзади, и в этот миг мы услышали:

– Ку-уда?!

Я оглянулся и увидел бегущую по дороге Клаву. Она явно разглядела украденную дичь. Её сумка и сетка полетели в разные стороны и Клава, «сбросив балласт», уже мчалась к нам во весь дух, мелькая загорелыми ножками. Рыжие волосы, словно пламя на ветру, относило назад, и казалось, это неслась не женщина, а сущий дьявол.

Дрожащей рукой я включил зажигание, ударил ногой по педали, выжал сцепление и… дал газу!

А Сеня дал маху!

Вместо того чтобы держаться за меня, он дразнил Клаву – корчил ей рожи и крутил дули. Ой, дура-ак!

Сверхчеловеческим усилием Клава прибавила скорость, изловчилась и таки ухватила Сеню за тельник.

Мой стальной конь рывком тронулся с места, сбросил ношу и, газуя, унёсся с места происшествия.

Сеня кубарем покатился по дороге, затих, рожи больше не корчил, дули не показывал.

Клава ужаснулась тому, что натворила, ведь возможностей Сени в гневе она тогда ещё не знала. Охая, любимая жена рванула во двор.

Тем временем Сеня очнулся, сел, выплюнул камешки, потрогал шишак на лбу, нос – вдруг всё вспомнил и вскочил.

– Клавка! Ты где, Клавка?

Та, как все женщины – вот дурёхи, – уже забежала в дом, свою крепость. Сеня с радостным оскалом голодного людоеда аж приостановился:

– А-а-а! Попалась!

И не спеша, предвкушая свою расправу, с нервным смешком «Ах, как я зол, как я зол!» поднялся на крыльцо.

– Клавочка, выходи! – ёрничал муж. – Всё равно тебя найду-у.

Нежная супруга стояла в спальне ни жива, ни мертва и лихорадочно думала, куда бы спрятаться. Однако её габариты не подходили ни к одному предмету. Сеня тем временем прямёхонько направился в опочивальню.

Он возник на пороге, как возмездие.

Клава задрожала. Сеня медленно приближался, и с каждым шагом у Клавы расширялись глаза. Ей мерещились ножи, пистолеты и тридцать три пирата, а в голове кто-то хрипло и весело пел: «Йо-хо-хо! И бутылка рому!» Вот Сеня подошёл вплотную, вот медленно занёс свой кулак…

Клава молниеносно схватила с тумбочки механический будильник и – тресть! – со всей дури залепила им Сеньке промеж глаз. Будильник вздрогнул и радостно зазвенел. Сеня на секунду призадумался, сказал: «Пора вставать!» – и рухнул на пол. Клава в ужасе бросила будильник, и тот долго оглушительно трезвонил на Сенькиной груди.

Клава выбежала из комнаты и остановилась на крыльце. Справедливо рассудив, что муженьку надо дать остыть, решила спрятаться в самом конце огорода. Залегла там в глужданах 3и просидела до темноты. Издалека ей было видно, как Сеня поначалу искал её, то поднимался на горище, то спускался в погреб. Потом стал кормить кроликов. По всему было видно, что муж успокоился, но смущали Клаву большие солнечные очки, которые почему-то нацепил Сеня. Причём тут очки, когда сумерки на дворе? Клава приподнималась над глужданами, Клава вытягивала шею, Клава напрягала зрение, но ничего понять не могла; очки настораживали, поэтому она боялась идти домой. Что бы она там высидела – неизвестно, но Сеня крикнул в огород:

– Клава, хватит в жмурки играть. Выходи! Я всё прощу! Есть охота!

– Утку ешь!

Так они и помирились.

А очки Сеня не надевал. У него под глазами от такого удачного удара расплылись замечательные синяки, нос припух, а на лбу выросла шишка.

– Это я на грабли наступил, – правдиво брехал Сеня даже тем, кто его не спрашивал.

И вот с тех пор Семён Клаву ни-ни – пальцем не трогал и говорил, что руки распускать – последнее дело.

Я же в тот вечер вернулся с хорошим уловом – клюнули два коропа на семь и восемь килограммов. Одного отдал Клаве за утку, которую съел, не удержался. А внутри её знаете что было?!… Шкалик «Пшеничной»!

Больше я Сеню на рыбалку не звал.

______________________________________________

1Ко́роп – карп.

2Касо́йка – стоящая рядом с домом второстепенная постройка, обычно состоящая из кухни и комнаты.

3Глужда́не – стебли кукурузы. Зимой их очень любят есть коровы, поэтому после сбора початков глуждане рубят на корню, складывают на огороде, а потом заносят в сарай.

Больше я Сеню на рыбалку не звал. Но однажды он сам заявился ко мне и стал рассказывать про удивительные места на Дунайчике. Я клюнул, тем более что сам собирался порыбачить.

Разве я мог представить, какой у нас будет необычный улов.

Побросали снасти в машину – ладно, поехали.

Я рад был, что Сеня серьёзно занялся рыбалкой и под дымок сигареты стал сказывать рыбацкие байки: как с Клыком сома зацепили, и этот талан катал нашу резинку по яме туда-сюда, а мы сидели в ней, как дурачки – и взять не можем, и бросить жалко. Как с Зямой охотились на хитрую метровую щуку, и она нас надурила. Как на Ру́салке, прямо на пляже, Васька Кот (это фамилия) поймал жирную селёдку, как я, Хорь и Цома устроили «сухую уху» – мировой деликатес, кто знает.

– Ничего, – кивает Сеня, не отрываясь от дороги, – мы сегодня такую за́му сварим – пальчики оближешь. Или я не Сеня.

За разговорами приехали, наконец. Огляделись – на вид ничего особенного, мелкий рукав реки, лес вокруг, но рыбаков пристроилось немало, еле место нашли.

Разложились, закинули удочки, ждём.

Час ждём.

Два ждём. Солнышко над горизонтом поднялось.

Ещё ждём.

Спину стало припекать. Ни поклёвки, река, как вымерла. Крючки то и дело проверяем – и вся рыбалка. Эх, лучше б я на Марфа-утю пошёл, как собирался.

Посидели мы до обеда – так ничего не поймали.

Делать нечего – собираемся домой. Я байки не рассказываю. Молчим, а что тут скажешь: поели, называется, ухи, облизали пальчики, вернее, три пальчика.

Проехали Троицкое, Граденицы, подъезжаем к Днестровску. Смотрю, Сеня сворачивает куда-то в сторону, по каким-то подозрительным рытвинам, ухабам.

– Ничего, – кивает он, не отрываясь от дороги, – мы сегодня такую заму сварим – пальчики оближешь. Или я не Сеня. – И тормознул в посадке. Чуть дальше, на открытом месте, старый забор – и всё.

– Жди, – говорит, – меня, и я вернусь.

А сам хватает спиннинг, насаживает на крючок червя и направляется к этому забору. Заглядывает за угол и что-то там высматривает. Затем, размахнувшись, закидывает снасть на ту сторону и замирает в кустиках.

Я сижу в машине и ничего не понимаю. Со стороны всё это кажется странным. Ну, дела-а. Загадка: «Ни пьян мужик, ни дурак мужик, в поле сидит, за забор глядит, рыбку удит». Кто это?