Андрей Буровский - Дом на Невском. Фантастические рассказы и литературные сказки

– Извини, тёща, погорячился.

– Ладно, Ваня, ― я продолжила грести снег, ― как думаешь, за сколько управимся?

– Дней пять.

Но, из-за постоянно сползающего снега, через пять дней мы приблизились к цели всего наполовину. На шестой день Ваня уполз в тёмный угол комнаты и отказался пить воду и умываться.

– Плохо дело, ― сказал Егор, ― не выкарабкается. Очень быстро распространяется вирус: организм ослаблен радиацией. Обычно первые симптомы проявляются не раньше чем через десять дней, а тут через сутки. Не расстраивайся, наша агония будет дольше.

– Кто-то ведь выживет?

– Надеюсь.

– Зачем тогда копать?

– Надежда не умирает, ― грустно усмехнулся Егор, ― даже в зубах каннибала я буду уповать на чудо.

– Не каркай!

– На третьей стадии Ваня может быть опасен. А потом стадия паралича.

– Когда?

– В любой момент. Можем больше не копать.

– Аптека нужна не только Ване. Ты, Егор, можешь присоединиться ко всем и искать ходы в магазины. Я остаюсь.

– Что будем делать с парнем? Пристрелить, чтобы не мучился и нас не покусал?

– Из пальца?

– Я был заядлым охотником.

– Ружьё?

– Да. Двуствольная переломка и жакан.

– Переломка? Поняла: когда два ствола переламываешь и сажаешь два патрона?

– Сообразительная мамуля.

– Если парня не спасти, пристрели, но так, чтобы Моника не видела.

– Следи, как появится пена изо рта, он опасен.

– Есть ещё шанс?

Егор покачал головой.

– Когда настанет время, попрошу деда Лёшу вызвать Монику к себе, а тем временем, покончу с парнем. Вместе вытащим труп и отдадим утилизаторам, чтобы сожгли. Монике скажем, Ваня сбежал.

– Утилизаторам?

– На площади Восстания организовали костры для сожжения, чтобы зараза не распространялась.

– А я думаю, откуда запах горелой плоти?

– Почему так быстро? ― Егор схватился за голову. ― Парень должен был ещё пожить и дать нам шанс.

– Егор, а радиация? Сам говорил.

– Похоже, радиация на вирус действует, как катализатор.

– Боюсь за дочь. Может, лучше ей пожить у деда Лёши? Поможет Соне.

– Я поговорю со стариком. Зачем подвергать девушку опасности? Кстати, я холостяк.

– Знаю. Но лучше к Лёше.

– Ясно, не доверяешь, ― красавец самодовольно улыбнулся.

– Не доверяю.

– А по взаимному согласию?

– Голова кругом и без тебя. Ваня ещё жив.

– Ваня? Пока жив, но поверь, ненадолго.

События разворачивались молниеносно. Опасаясь за дочь, я отправила её к старикам.

Мы почти докопались до аптеки. Оставалось день или два. Ваня уже не работал. Придя домой вечером, я радостно сообщила молодому человеку, что ещё чуть-чуть и будет вакцина.

– Мне не вакцину надо, а отраву, ― мрачно произнёс парень. Его челюсть отвисла, а глаза сверкнули яростью, ― ты виновата. Он забился в истерике, поливая меня матом.

– Сейчас, сынок, ― я бросилась к Егору.

Мужчина взял ружьё, переломил ствол и вогнал два патрона:

– Идём! И не думай, он покойник! Не монстр, не каннибал, не зверь! Хуже! Оставайся за дверью. Когда будет кончено, позову.

Выстрелы громыхнули одни за другим. Меня будто придавило к земле непосильным грузом. Я поняла, что больше не взлечу.

Бесславная кончина советника

Фантастический рассказ

Голубая планета величественно продолжала своё вращение и на него не могли повлиять никакие события. Века на планете сменялись веками, поколения людей поколениями людей. Власть имущие угнетали простых трудяг, а каждый народ считал себя умнее и выше других лишь по внешним признакам. Кто-то, как говорится, разбивал яйцо с тупой стороны, а кто-то с острой. Но все жители планеты одинаково презирали племя двуносых, только из-за двух носов на лицах. На деле двуносые были вполне добрыми людьми и почитали властелина, великого и ужасного Бессмертного.

Город Двуносых лихорадило: аппетиты прихвостней гниющего монстра росли непомерно, росло и количество детей, отданных якобы для поддержания здоровья правителя.

Все большее количество семей отказывалось от добровольной жертвы. Нашлись сомневающиеся в целевом назначении невинных младенцев. Были и добровольцы, создающие тайные общества, в которых наиболее горячие головы настаивали на свержении правителя детоубийцы. Тем не менее, подавляющее большинство жителей свято верили в порядочность Бессмертного, полагая, что это делается без его одобрения. Последние были убеждены в необходимости поддержания жизни правителя таким варварским способом. Они боялись смены власти: их все устраивало. Правление монстра дало горожанам сытую жизнь и уверенность в ближайшем будущем. Они говорили:

– Пока у власти Великий Бессмертный, нам не грозит голод.

Этих людей ничто больше не волновало. Даже Бор с женой до недавних пор спокойно относились к донорству, тем более, что мысль завести своих детей не приходила в голову посла, слишком занятого на государственной службе. Но пока открытых волнений не происходило, а перешептывания за спиной власти не переливались в открытый протест, Бессмертный продолжал вести свою игру. Он часто появлялся на публике в маске, будто скрывающей страшный струпья на лице, вызывая у большей части населения, приступ сочувствия и желания помочь. Так что женщины и их мужья добровольно несли детей и умоляли принять жертву. Правитель был и в самом деле насквозь прогнившим телесно, но, говоря откровенно, в кожных пересадках он нуждался не чаще одного раза в восемь-девять месяцев. Болезнь и готовность народа жертвовать навели монстра на мысль открыть прибыльный бизнес, а тут и Варех подвернулся. Репутация последнего, как торгаша без принципов и совести, не гнушающегося ничем, что приносит прибыль, подтолкнула правителя остановить выбор именно на этом человеке. И он не ошибся. Вот уже четыре года они делали отличные деньги на торговле младенцами: змеерукая Пигора была ненасытна, так, что Вареху не приходилось волноваться о рынке сбыта.

Тайная полиция доносила Великому Бессмертному о недовольных группах, сеющих сомнения в рядах горожан. Они расклеивали листовки, в которых называли детское донорство не жертвой во искупление и для блага общества, а преступлением против своего народа. Но обвинить правителя в преступлениях они не могли, так как формально Великий не просил ни о чем, и даже делал вид, что отказывается от жертв. И люди, тронутые до слез великодушием «мученика», шли к докторам правителя, умоляя принять в дар их малыша, рожденного стать одной из клеток Бессмертного. При этом родители свято верили, что ребенок получает бессмертие в теле правителя.

В тот день правитель Города Двуносых прогуливался в сопровождении небольшой свиты из шести человек и четырех носильщиков, которые плелись с пустыми носилками сзади, по улицам города, иногда заговаривая с высыпавшими из домов горожанами. Лицо его, как обычно, скрывала маска. Внезапно из толпы раздался голос: