Светлана Морозова - Рыбка золотая

– Может Лидка стибрила?

– А кто ее знает, баба же! – почесал в голове Гена.

Атаковали меня, просили на выпивон, но я клялась, что нет ни копеечки, истратила.

А наутро Гена прискакал и сообщил:

– Володьку выгнал! Этот гад ночью выпил Лидкин любимый ликер Вана Таллинн, в серванте стоял. Лидка приедет – убьет! Вот сволочь, один уговорил бутылку, пока я спал. Что делать – не знаю, его нигде не купишь!

Лева успокоил друга:

– Да ладно, смастерим тебе ликер, делов-то! Бутылка цела?

И два друга, старательно нюхая бутылку с каплями вина, сварганили из пряностей и ароматических кулинарных добавок такое, что, когда они меня притащили на экспертизу, я ничего не унюхала. Ну – натуральный Вана Таллинн! Никакой разницы между остатками капель бальзама и тем, что мужики сотворили из убойного спирта Рояль, появившегося в городе, я не нашла по вкусу и запаху!

– Мужики, да это же шедевральное изобретение, достойное книги Гиннеса! А вы блоху не подкуете?!! Может вы свои способности – да в дело, а? – миллионерами можно стать, умники Вы лопоухие!

Все это конгениальное пойло торжественно перелили в родную бутылку Вана Таллинн. Ну и, конечно же, остатками изрядно до чертиков напоследок нагрузились.

А я удивилась. У Ткачевых всегда был какой-то беспорядок – всегда все где-то что-то валялось не там, да не эдак. Когда же Гена остался один, мужики пили постоянно, а в доме чистота и порядок. Вот такой Гена и такая Лида!

На мой день рождения Гена притащил в подарок горшочек с красной розочкой, которая мне безумно понравилась.

Через три дня приехала Лида, и вечером около десяти часов звонит, что хочет нас угостить прямо сейчас.

– Да ладно, Лида, поздно уже, давайте завтра.

– А мы уже идем, успеете выспаться.

Принесли смачно воняющую воблу, полбутылки вина краснодарского самодельного и изрядный кусок сала хохлятского. А пока мы воблу потрошили, Лида заинтересовалась розочкой. Попросила ножик – якобы землю надо взрыхлить, и стала в горшке ковырять. Потом гости ушли.

А утром прибегает взбудораженный Гена и, заикаясь, сообщает:

– Стерва Лидка! – я ей не прощу! Развод!

– Да что случилось-то, успокойся, расскажи!

– Мы вчера, когда вышли от вас, она в карман полезла. Знаете, что она в земле нашла?

– Что нашла, в какой земле? Неужто золото!

– А ты откуда знаешь?

– Да ничего я не знаю, говори толком!

– Когда мы вышли от вас, она вытащила горсть золотых украшений, все в земле. Вот сука! Это она от меня в горшке с розочкой спрятала пред отъездом! Потому и притащила меня к вам, чтобы их выковырнуть из горшка. Она и заначку мою сперла и перепрятала!

Я так и охнула:

– Ой, Гена! Да я же этот горшок с розочкой как-то поставила на ограждение балкона, а потом гляжу – горшка-то нет. Я вниз глянула, а он валяется, хорошо, никто не успел свиснуть, только земля чуть высыпалась. Я вышла, землю в горшок затолкала и домой принесла. А там, выходит куча золота была? А если бы его кто-то утащил, а? Как бы я потом отвертелась, что не я золотишко умыкнула?! Повезло мне! Ну, спасибо Лиде, век бы не отмылась!

Развод все же не состоялся, они помирились самопальным ликером, на который нас пригласили в честь примирения. В доме опять был привычный Лидин бардак. А Лида хвалила мастерски сварганенный мужиками Вана Таллинн:

– Нет, все-таки прибалты могут, такое русским дуракам не под силу. Только самогонку гнать способны, умельцы народные!

Левка не выдержал:

– Да мы лучше могем! На спор – давай бутылку, завтра принесу полную.

Гена под столом так лягнул Левку ногой, что тот взвыл:

– Ты чего распинался граблями своими? Русских она не знает! – я бы показал!

А потом Гена съездил к родным в Краснодар и решил организовать свой бизнес. Из редакторов его уже поперли – не нужен был горкому КПСС и этот независимый редактор, вышедший из-под контроля. Но талантливого Гену собратья по перу не оставили без работы, он устроился собкором в новой республиканской газете, куда дома статьи и был доволен – на работу ходить не надо хорошо платили. У него была одна идея-фикс. Он мечтал заработать большие шальные деньги, открыв бизнес с баснословным доходом.

Начал с того, что привез из Краснодара приличный мешочек лески. Дома стал к леске крепить крючки и поплавки, тоже из Краснодара. Но пыл его быстро пропал, так как та сумма, на которую он рассчитывал, не оправдывала его расходов. Никакого навару! Пришлось найти рыбака-браконьера и всю кучу снастей продать почти задаром, так как рыбак на большее не соглашался.

Идеями Гена делился со мной. Мы все обсуждали и я, как правило, начисто убивала идею на корню, не давая Гене ни единого шанса разбогатеть. Вторая идея Гены была навеяна японской кухней, о которой он узнал по телевизору. Решил делать разделочные, якобы японские доски, напиливая их кругляшами поперек ствола и обрабатывая собственноручно. Я эту идею сходу разбомбила:

– Пилить, обрабатывать, шлифовать надо так, чтобы они не крошились при эксплуатации от вечной мокроты, твердость дерева должна быть соответствующей. Твои доски через неделю разойдутся щелями! Ты хоть это понимаешь, что дерево надо знать – какое, а не что попало, изобретательный ты наш! А обработка. Шлифовка, нетоксичная пропитка?– это тебе не спирт Рояль для ликера! Усинские бабы тебя этими японскими кругляшами так отмутузят, что Лида родная не узнает!

Гена пригорюнился. Но ненадолго. В магазинах было пусто, зато появились всякие новомодности, способные облегчить домашний труд. Например, пельменница – простенькая такая пластмассовая трубочка, а в ней пружинка. Нажмешь – нарежешь кружочки из раскатанной лепешки, мяса кусочек вставил с лепешечкой, бах-шлеп и готов красивый пельмень! Гена сообразил этой штуковиной конфеты лепить, которых нигде уже нет.

– А чо? У меня какао лежит пять кило в пачках, сгущенки ящик с лучших времен, так что сам Бог велит этим подзаработать.

Ясно, откуда запасы – остатки от приемов и от поездок по покосам-сенокосам, да на заготовку веток кустарников на корм скоту, когда в эти последние доперестроечные годы добровольцев c работы частенько гнала родная партия, снабжая консервами и сухими пайками. Эти марш-броски были обычным делом. То, что оставалось сэкономленным, забирали себе домой организаторы штурмовых отрядов, как правило, партийные и комсомольские работники. У одного моего знакомого секретаря парткома антресоли были забиты под завязку консервами, банками кашей с мясом, блоками сигарет, пачками сухих концентратов. Я это случайно увидела, когда он доставал сигареты.

Вот и пришло Генино время воспользоваться добром, доставшимся бесплатно в благодатное советское время. Но я этот его коммерческий порыв срубить махом деньгу тоже разбомбила, объяснив, что это дело непростое с изготовлением шоколадного теста, лепней конфет и фантиками-коробками: