Игорь Шиповских - Сказка о похождениях Кирьяна

– Ах, какие у неё белые, ровные зубы,… ну, что за улыбка, просто загляденье,… врядли я видел очаровательней!… И с чего это Жак взял, что маркиза старуха!?… она очень даже прелестна!… – мгновенно пронеслось у Кирьяна в голове, и он потянулся за пакетом с бумагой и чернилами, которые уже успел упаковать хозяин лавки Люмьер. Маркиза тут же расплатилась и направилась к выходу. Кирьян послушно последовал за ней. Вот так неожиданно князь попал в круг избранных парижской богемы того времени. А всё благодаря приятной внешности, галантному обхождению и бездны обаяния его романтической натуры.

Как известно, идти до усадьбы маркизы было недалеко, а потому уже буквально через десять минут князь и маркиза сидели за столиком во внутреннем дворике и наслаждались горячим шоколадом с вином. А надо отметить, что дворик тот был устроен в итальянском стиле и напоминал собой уютное патио. Тут имелся небольшой фонтанчик с фигуркой античного бога любви, вокруг которого располагались удобные ниши со столиками, а также множество всяких стульчиков, лавочек и диванчиков-пуфиков для гостей. Именно это место маркиза и называла салоном.

Как раз здесь сегодня и должны были собраться различного рода поэты, лирики, прозаические графоманы и, разумеется, кое-какая вельможная знать из высшего общества. Все эти графы, бароны, виконты и герцоги просто-таки обожали литературные салоны маркизы. Так что князь Кирьян можно сказать сразу попал в самую гущу событий. И хотя до самого вечернего приёма было ещё несколько часов, Кирьян никуда не собирался уходить, и тратил эти часы не напрасно. Он проявил весь свой поэтический дар, всю свою эрудицию и красноречие, чтоб только произвести на маркизу максимум положительного впечатления.

Впрочем, это вполне понятно, ведь маркиза теперь являлась для князя тем самым ключиком, который откроет перед ним многие двери богатых парижских домов. В бедственном положении Кирьяна каждое новое знакомство могло стать ступенькой для достижения желаемого, оттого-то он сейчас так и старался, заливался перед маркизой соловьём. Настроение у обоих было великолепное, оба улыбались и откровенно веселились. В какой-то момент маркиза назвала Кирьяну своё имя – Шанталь, и разговор приобрёл абсолютно другое звучание. А испив по кружечке шоколада и бокалу вина, новоявленные знакомцы вдруг расслабились, почувствовали себя родственными душами и вообще перешли, что называется на «ты».

Маркиза узнав, что Кирьян блещет талантом сочинителя едких эпиграмм, попросила его непременно остаться и присутствовать на сегодняшнем вечере. Более того, маркиза уговорила князя тайно написать на всех гостей язвительные стишки. Она посчитала, что это будет очень забавно, ведь «милый Кирье», как она его теперь называла, в их обществе человек новый и его свежий взгляд может оказаться интересней любого романа или даже поэмы. А князю только того и надо, он расценил такую просьбу, как первый заказ, и решил показать свой незаурядный дар во всей красе.

Однако, перед тем как наступил вечер, у князя и маркизы состоялся ещё один доверительный разговор, из которого стало ясно, что оба хотят сохранить свои отношения больше в дружеской атмосфере, чем в любовной. Иначе говоря, они решили быть друзьями, а не любовниками. А причина сего решения была проста, оба настолько свободно и раскованно чувствовали себя в сложившихся отношениях, что не захотели отягощать их ещё и амурными прихотями, которые в свою очередь требуют уже совершенно других обязательств. Одним словом дружба для них оказалась предпочтительней.

Но вот начало вечереть, и гости кто парами, а кто и небольшими группками стали съезжаться. Лирики и графоманы своей компанией, а вельможные дворяне всё больше поодиночке или же в сопровождении супруги. Случилось некое разделение гостей. Литераторы в своём большинстве шли пешком, а титулованная знать в каретах с вензелями.

Впрочем, такое разделение никак не сказалось на общем настроении. Все одинаково весело шутили и задорно балагурили. Ну и, разумеется, красовались друг перед другом своими свежими обновками. Кто-то одел на выгул новую брильянтовую диадему, кто-то жемчужное колье или платье от лучших кутюрье, а кто-то и новый расшитый золотом камзол. В общем, всё как всегда, этакий парад тщеславия. Люди из высшего общества без этого просто жить не могут.

Ну а вскоре зажгли свечи, масленые фонари и подали горячий шоколад с креплёным вином. Все расселись, заняли привычные места, и маркиза представила публике Кирьяна, рекомендовав его как сослуживца своего покойного мужа, но не более. О поэтическом даре князя она умолчала. Гости отнеслись к новому знакомому обыденно и спокойно, ведь мушкетёры в те времена были чем-то рядовым и не вызывали бурной реакции. Ну, есть тут какой-то лейтенант мушкетёров, ну и что такого, мы, мол, не за этим сюда пришли. А потому маркиза сразу перешла к поэтической части вечера.

Первым выступил молодой, почти мальчишка, лирик из провинции, высокопарно называвший себя выдающимся автором. Хотя в этом нет ничего предосудительного, ведь все мы по молодости грешим раздутым самомнением. Прочтя несколько лёгких стишков о любви и ревности, он учтиво поклонился и стал ждать реакции окружающих. Гости не замедлили отозваться; сумбурно поаплодировали, высказали пару лестных реплик на том и успокоились.

Далее вышел юноша с бледным лицом в расшитом бисером сюртуке и изрядно напудренном парике. По его виду легко определялось, что он неплохо преуспел в лестной лирике и его доход от этого значителен. Юноша, заняв величественную позу, прочёл довольно-таки удачную оду во славу женской красоты. При этом он восхвалял как юных прелестниц, так и дам уже отяжелённых годами. Отчего гостьи среднего возраста пришли в особый восторг и аплодировали лирику больше и дольше всех прочих. В заключении юноша почтительно раскланялся, и с довольной улыбкой, зная, что обеспечил себе хороший гонорар, вернулся на своё место подле столика маркизы.

Затем различного рода чтецы и графоманы посыпались как из рога изобилия. Поэты читали один за другим свои вирши, и каждый норовил выставить себя в наиболее выгодном свете. Публика же подогретая шоколадом и хмельными напитками вошла в раж и рукоплескала, почти не переставая. Это был апогей вечера. А тем временем князь Кирьян скромно сидел в уголке у масленого фонаря, с наслаждением потягивал из хрустального бокала лёгкое винцо и, вооружившись пером с бумагой, кропал свои эпиграммки на всех присутствующих. В этот момент он был настолько тих и спокоен, что его нахождения практически никто не замечал.

Лишь однажды его соседка по столу, чуть полноватая дама, спросила, что он там всё пишет. Но что князь ответил в подобающей его костюму манере, дескать, это военные приказы на завтрашний день в королевский полк мушкетёров. Дама понятливо кивнула, на чём все расспросы и закончились. А меж тем и сам вечер неумолимо катился к своему логическому завершению. Пробил час, и гости засобирались по домам. Прощались недолго, разъехались быстро и князь с маркизой опять остались наедине.