А. Болотников - Тесинская пастораль. Сельский альманах на 2017—2018 гг.

Степь со сквозняками, редколесьем, слегка холмистая, сухая… Берём с собой фуфайки. И это летом.

Заложение впадины относится к мезозою, дальнейшее развитие происходило в неоген и антропоген. Сложена терригенными угленосными, осадочными, базальтоидными и гранитоидными формациями верхнеюрско-нижнемелового возраста, сверху перекрытыми кайнозойскими континентальными отложениями незначительной мощности. В пределах впадины находится крупное Харанорское месторождение бурого угля. Это и есть наш объект, основная топливно-энергетическая база Забайкальского края: запасы бурого угля в месторождении значительны. Добываемые бурые угли используются как энергетическое топливо Читинской ГРЭС, Шерловской и Приаргунской ГЭС, Дальневосточным пароходством и в жилищно-коммунальном хозяйстве. Разработка месторождения ведётся разрезом «Xаранорский» ПО «Востсибуголь».

Харанорский угольный разрез расположен вблизи посёлка Шерловая Гора, сюда мы ходили вчера в магазин… Книжный Клондайк!

На разрезе разрабатываются угли бурые марки Б2.

Харанорское месторождение открыто в 1885 году.

Начало разрабатываться в 1908 году семнадцатью частными предпринимателями. Добыча угля велась подземным способом, убогонькой шахтой. В 1917 году здесь уже было двадцать восемь местных советских организаций, на месте заброшенных шахт велась открытая разработка чёрного золота: на базе запасов кукульбейской мульды был построен Кукульбейский разрез с производительностью двести тысяч тонн в год. Через несколько лет такого объёма добычи стало уже недостаточно. В период 1938—1960 годов на месторождении проведено детальное изучение, причём во время войны, в 1942 году, возобновлены эксплуатационные работы. Добыча угля изначально, с 1956 года, велась небольшим карьером. В 1967 году начата крупномасштабная добыча открытым способом. Разрабатывается верхний горизонт разреза. В 1970 году Кукульбейское предприятие закрылось, а вместо него открылся Харанорский разрез с проектной мощностью четыре с половиной миллиона тонн угля в год.

Уже в 1971 году горняки Харанора первыми в Восточной Сибири смонтировали и успешно запустили в эксплуатацию роторный экскаватор ЭР-1250 Д №33.

Наша миссия здесь почётна. Едем помогать гиганту энергетики региона.

Да, мы были романтики, лирики.

И трудились не за гроши.

И геологи, и геофизики,

И видавшие виды бичи.

Лёха Болотников, Бо, как окрестили за глаза, эти стихи одобрил на четыре. На пять, мол, метр хромает. Другие мои вирши критикует одним словом: «В корзину». Хотя сам-то недалеко ушёл.

«Угледобывающая промышленность России относится к одной из базовых жизнеобеспечивающих отраслей промышленной индустрии, определяющей устойчивое функционирование объектов экономики, и важнейшей составляющей топливной базы СССР. Потребность в буроугольном топливе ежегодно возрастает. В Забайкальском крае, где твёрдое ископаемое топливо является основным энергоносителем, разработка месторождений угля имеет большую перспективу. Наиболее важным и перспективным для промышленного освоения является Харанорское месторождение. Основную часть харанорского угля планируется поставлять на тепло и электростанции Читинской, Амурской областей, Хабаровского края», – пишут газеты. Лестно знать, что мы в гуще перспективного проекта. Ещё бы платили как следует…

Вчера заехали на Харанор. Саша Хисамов привёз зачифиренного бича, профессионального геофизика – Синицын в Иркутске нашёл. Отправил в сопровождении Саши Хисамова под моё начальство. Хисам же, стремглав сваливая в обратный путь, втюхал бесценный совет: сводить бича в баню, купить ему трусы, майку и папиросы. Деньги не выдавать до завершения съёмки. Так мне и не выдали на него аванс…

Сезонный – одноразовый, временный… Да-да, напоминает «резиновое изделие для…». Геофизик был так несамостоятелен, что пересечь расстояние от Иркутска до Борзи по Транссибирской магистрали, а затем до базы геологов на Хараноре мог только под руководящим конвоем. Измучил в долгой дороге Хисамова до нервного срыва. Передача из рук в руки «ценного специалиста», в целости и сохранности, а главное – в полной боевой готовности, состоялась прямо на вокзале. Саша купил билет на обратную дорогу и уехал. Даже не прельстившись обещанной баней и послебанными удовольствиями. Геофизика звали Сергеем Сидоровичем. Он поступил в полное моё распоряжение. По совету Саши, ещё на вокзале купил геофизику пару трусов, комплект маек, шерстяную рубаху и десять пачек «Примы». Удивление от совета Саши («Купи – и в баню») прошло напрочь, едва учуял запах… Пахло… не геофизиком.

В бараке, в комнатушке напротив нас, поселили девчонок-геофизинь и топографиню Танюшку Нарву. Хорошо-то как, девочки!

Как уточнили позднее, геофизик назывался оператором.

– Первым делом в баньку. Так, Сидорович? Мне Виталий Синицын открыл секрет, что у вас, вэзовцев, есть традиция начинать полевые работы с хорошей бани. Верно или легенда врёт? – ловко подъехал Митрич к ценному спецу.

– Есть такое, – согласился Сергей Сидорович, прикидывая к телу размер трусов. – Разумеется, хорошая банька не помешает. Да с парком, да со шкаликом!

– Шкалик я вам обещаю! Виталий Константинович сообщил по секрету, что вы, Сидорович, очень большой специалист по шахматам. Верно? А у нас тут есть гроссмейстер. Знакомьтесь… Это Евгений Борисович. Он шахматист. Но мы его по-свойски величаем Шкаликом. У него все матчи без поражений… После бани, чтобы отметить начало полевого сезона, обязательно проведем блиц-турнир. Нет возражений? А? Да? Ну вот и ладушки.

– И можно ещё пару пива…

– Насчёт пива легенда… умалчивает. А сейчас в баньку, на полочек… – выносить запах геофизика в комнате общежития становилось нестерпимо.

Утром Лёха Гуран, шофёр каротажки (каротажной станции на базе автомобиля «Урал»), смуглый крепыш среднего роста и возраста, из местных парней, нанятый на сезон, развозил десантный отряд на точки объекта. Топограф Танюшка Нарва выходили со Шкаликом первыми, Синицын с Митричем следом за ними. Оператора с разносчиками косы Ротей и Мишаней Лёха Гуран вёз до точки, на которой завершился вчерашний день. Только оператору был известен ход его действий. Только он мог приказывать и что-то менять в графике работ и в расположении профилей…

Лёха Гуран прозвание по паспорту имел другое. Правда, также был Алексеем, но фамилию его никто не знал и привыкли между собой называть Гураном – по этническому признаку. Он и правда был гуран – этакий русский бурят или монгол… забайкалец… Добродушный и улыбчивый парень, немного себе на уме. И безотказный. Все причуды Сергея Сидорыча исполнял беспрекословно. Так ему наказал Синицын, авторитет экспедиционного масштаба. Да и каротажка была привязана к оператору, словно блиндаж к пулемётчику. Здесь хранился весь его скарб, прибор и запасные батареи.