Таня Сербиянова - Любовь с ангелами. Повесть стюардессы

Мы с Зоряной возбуждены примеркой, обсуждаем, но сходимся с ней во мнениях, что не понимаем, в чем, же здесь дело.

Я ее спрашиваю, но и она отвечает, что все это как-то странно и не понятно. И девушка эта тоже, и она куда-то пропала… Совещаемся и решаем не ждать, а самим выбираться в город. Выходим в коридор и неуверенно шагаем в сторону комнаты, где пили чай… К нашему величайшему удивлению мы все еще не можем выйти из коридора, который петляя, приводит нас к лестнице, уходящей под дом. Я настороженно опускаюсь на две ступеньки, нагибаюсь и вижу продолжение длинного коридора в подвале.

В коридоре светло и лучики дневного света, пробиваясь, через узкие прорези в стенах, ярко освещают кирпичную стену подвала.

Спрашиваю Зоряну о том, будем ли мы спускаться или вернемся назад? Она предлагает вернуться, а я говорю, чтобы она обождала меня, пока я спущусь, огляжусь и тут же вернусь.

Медленно и неуверенно спускаюсь в подвал, переступаю крутые ступеньки. Когда становлюсь ногами на пол, то первое время ничего не понимаю. Вижу длинный и узкий коридор с кирпичными стенами под всем домом, а в конце, метров через двадцать, двадцать пять, тупик, заложенный толстыми, деревянными колодами. Коридор на всем протяжении хорошо освещается. С одной стороны, у него бетонная стена, а, с другой стороны, кирпичные простенки, чередуются комнатами, в проемах которых я вижу решетки.

Этот вид меня настораживает, так как вся обстановка напоминает мне фильмы о тюрьмах. В которых, такие же комнаты, из которых выходы закрыты решетками до пола. Я не решаюсь отойти от лестницы и сразу же решаю подниматься назад. Я уже занесла ногу для подъема, как замечаю гильзу, блеснувшую на солнечном свете.

То, что это гильза от пистолета я не сомневаюсь. Насмотрелась я на эти гильзы во время военной карусели и в Белграде и Приштине, и по всей бывшей Югославии.

От волнения я замираю, и еще вижу их. Они беспорядочно свалены в довольно большую кучу, в углу под лестницей. Поднимаюсь и делаю вид, что ничего не замечаю и не понимаю, говорю Зоряне, что мы возвращаемся.

Пока петляем по коридору назад, у меня эта гильза из головы не выходит. Я понимаю, что под домом тир и не простой, а тир для боевого оружия, и там же, под домом тюрьма. Только где же заключенные? Вот тебе и «пизенес»!

Тогда я ничего не знала, но смутно догадывалась о связи хозяина виллы с бизнесом на человеческих судьбах.

Видимо, и мы попали в такую же компанию. И подвал и решетки и даже гильзы с тиром все это как-то касалось этого бизнеса. Ну, это потом я узнала, что думала правильно, а тогда еще ничего не понимала, хотя видела и промолчала…

Нас уже ищут, и как только мы возвращаемся в примерочную, нас с радостными криками и причитаниями встречает озабоченная, наша красивая девушка.

Только она не такая красивая, так как по все ее левой щеке ясно проступает след от пощечины. Она извиняется и что – то причитает на вьетнамском, а потом ведет нас из примерочной в противоположную сторону, на выход.

Артур поднимается, как только мы входим в гостиную. И этим меня расслабляет, так, как только воспитанные и культурные мужчины, хорошо воспитанные так поступают перед дамами, а не то, что наши мужчины.

Пока он расспрашивает нас о том, куда мы пропали, я его хорошенечко рассматриваю.

Он красив, какой-то восточной красотой. Невысокий, коренастый, лицо загорелое и смуглое, черты правильные. Волосы темные, глаза карие. Сам он плотный и холеный мужчина. Одет просто и со вкусом, вся одежда свежая, чистая. Я бы сказала, про такого, что он похож на жигало. И только его руки, с дорогими перстнями указывают в нем хозяина жизни. Потом он непринужденно болтает с нами и, я уже не замечаю в его разговоре тех замедлений речи, что слышала у него за рулем. Протрезвел. Ну, и, слава богу, решаю.

Потом Артур все-таки выясняет, что мы просто плутали и нигде не лазили. О подвале я благоразумно промолчала.

Он успокаивается, а потом заявляет, что все, что нами отобрано и понравилось из вещей, мы можем забрать с собой. Это от него нам подарок.

Подарок, за что? Напрямую спрашиваю его.

Он спокойно выдерживает мой взгляд и заявляет, что мы ему очень понравились и эти наряды он нам просто дарит. Я ему начинаю возражать, а он не слушает и опять на вьетнамском говорит что-то гортанно и громко. Не успеваем опомниться, как нас уже провожают и сажают в машину, а следом затаскивают два небольших пакета и нам передают.

Артур за рулем и мы снова на улице, крутимся между редкими машинами, бесчисленными мотобайчиками и редкими велосипедистами. Пока мчимся в машине, мы изучаем содержимое пакетов.

Оказывается, в них платья и купальники, которые мы с ней отобрали.

Поднимаю голову и смотрю на Зоряну. Она пожимает плечами, ну что, мол, тут поделаешь? Подарок!

И только я одна знаю, как для нее это много значит, такой подарок. Ведь я же вижу, как ей тяжело материально. Дома остались дочка и мать. Она вдова. Мужа своего потеряла совсем недавно, во время американских бомбардировок Белграда.

Он работал журналистом на телевидение, когда туда попала ракета. Тело его и еще нескольких погибших, так и не нашли. Здание не восстанавливали и не разбирали от завалов.

Машина быстро и совсем недолго мчит, пока не подъезжает к причалам в бухте. Артур приглашает нас идти за собой, а пакеты оставить в машине. Говорит, что мы их после прогулки с собой заберем.

– И не волнуйтесь вы, никто их не украдет, – заверяет он нас. – Только купальники захватить не забудьте.

Пока мы карабкаемся из машины, он исчезает. Мы топчемся у машины с купальниками в руках.

Потом видим, как из-за поворота, из-за корпусов лодок, к нам медленно приближается большой белый катер. Артур за штурвалом и оглашает окрестности пронзительным ревом сирены.

Зоряна поражена, да и я тоже. Все впечатляет!

Потом, когда катер летит и подпрыгивает на волнах, мы с Зоряной мечтаем, об этом острове, как о чем-то реальном. И уже осмелев, высовываемся из-за ограждения катера, навстречу ураганному ветру и брызгам.

Сумасшедшая гонка длится минут тридцать и нас уже прилично укачивает.

Наконец мы видим острова.

А наш остров, сказочный! Он так красив! А вода! Она изумрудная и кристальная у его берегов. Катер замирает. А у нас, с непривычки, все еще шумит в ушах от рева мотора.

Артур обращается к нам со словами о том, что он не халиф, но свой остров у него все-таки имеется и что он приглашает нас на него.

Якорь сброшен, и он, обнажая до плавок свое сильное и загорелое тело, первым прыгает за борт. Красиво плывет и выходит на берег своего таинственного острова. Машет нам рукой.

Мы с Зоряной поочередно, торопливо переодеваемся. Купальники, что на нас, достаточно открытые, но в тоже время, довольно скромные…