Анатолий Савин - Степан Разин. Вольному – воля. Историческая повесть в стихах. Часть 3

Оглядев ее подняв бороду
Пономарь дописал
– И лет тринадцати от роду —
А про себя прошептал
– Мене бы, никак ни дал —

У монастыря под боком
Большое озеро Санаксар
Что как и Мокша, спокон века
Спасали людей от наскока
И сибирских племен, и татар
В те времена особо
Когда Русь была слаба

Были те – озеро и река
И панацеей от рока
Как то – глада иль пожара
Что опасней, чем татары

В голодные – то годы
Рыба здесь была подспорьем
Не только для их подворья
Но и простого народа
Хлебнувшего по край горя

Монастырь уже привык
Что в годину испытаний
Когда голодомор велик
Голь спешит сюда заране

Никто и ни дивится
Что монахи «за спасибо»
Готовы всем поделиться
С любым, кто бы ни был

Надо сказать, что земля эта
С древнейших времен
Знала набеги диких племен
Со всех сторон света

С девятого столетья
Сюда двинулись булгары
Спасаясь по лихолетью
От Каганата хазаров

Изгнанны с родных мест
Райского Причерноморья
Булгары нашли себе «нашест»
В Волжско – Камской акватории

Сами же, в свою очередь
Прибыв из такой дали
Вытеснять старожил стали
Славян, мордву и прочих
Сгоняли с обжитых вотчин

Вековечная чехарда
Длилась в Среднем Поволжье
До тех пор, пока сюда
Сея смерть и безбожье
Ни пришла, куда большая беда
Татаро – монгольская орда

Подавляя мир долги годы
Подмяв под свои вериги
Орда озлобила народы
Всех рас, кровей и религий

А как рухнуло, распалось
Царство Астраханское
Потом и Казанское
Тут и Русь с силой собралась
И, ни жалея, босых ног
Подалась на Восток

Где время, удила закусив
Галопом, никого ни спросив
Вновь мчится смешать народы
С бегущей от гнета Руси
И все быстрей – год от года

Вот и Выездная Слобода
Ни стала здесь исключеньем
Русских с родных мест сюда
В дремучи веси, города
Гнало тем же теченьем

И на древних селищах
Как по волшебству
Вставали новы городища
Теснившие мордву

Тут в Волжско – Камском подоле
Уже заматеревшей Руси
Слетевшись, словно гуси
Все варились в одном котле

Где и православные
И масульмане, и иные
Имевшие корни вековые
Сплетались в тугом узле

Но забудем об истории
И вернемся в обитель
Где, хлебнув сиротского горя
Объявился юный житель

Да, какой! – Не нарадуется
На послушницу новую
Игуменья – настоятельница
И в работе бедовая
В первых рядах значится
Ни от какой, не прячется
А делает со стараньем
И должным послушаньем

Все в ее руках «горит»
Спорится да ладится
Сделав одно дело – бежит
За другим – к старице

И, все – то, ей по душе
Чтобы ни поручили
Игуменья дивится уже
– И как без нее жили? —

Всегда в молитвах, трудах
Не чует послушница
Как стремглав время мчится
А она взрослеет на глазах

И вот, мать – игуменью
Переводят под Арзамас
А по ее повеленью
Всех, на кого положит глаз

Так наша дева мигом
Хотите того – не хотите
Обрела новую обитель
Где стала ожидать пострига

Как крещенья таинство
Ведет в новую жизнь вас
Так и постриг в монашество
В вериги святые рядясь
Безо всякого сомненья
Считается вторым крещеньем

Вводя в совершенный образ
Все греховного очищенья
Чрез благословенный экстаз
Что и сподвигает как раз
К христианскому служенью

Но канул пострига обряд
Жизнь вошла в свою колею
Приняв новоиспеченных чад
В монашескую семью

Казалось бы, чего нужно
Еще сиротке безродной?
Живи в семье дружной
Средь сестер богоугодных
Не будешь ни голодной
Ни холодной – зимой вьюжной

Только она сердешная
Не находит успокоенья
В тихом умиротворенье
Монастырской жизни неспешной

Тянет все за ворота
Ноги сами туда несут
На крестьян поглядеть охота
На их тяжкий, сельский труд

Не забыла еще Алена
Голодное детство, знать
И любящих, отца и мать
И зимушки студены
И вьюги вихрем кручены

Что со свистом и гиком
Мечутся из конца в конец
И лапти из доброго лыка
Что на зиму плел ей отец

Не забыла и боярина
Что, ни раз, аки чума
Налетал хуже татарина
На их нищие закрома

Освоив азбуку сначала
Научилась читать и писать
Но и того ей мало
И она пробует врачевать

Откуда у сироты это
Но через пару лет вдруг
Овладевает секретом
Лечить и тяжелый недуг

Ее монастырская келья
Ломится от мазей, трав
И прочего зелья
Из коего сама собрав
В лугах и зарослях лесных
Готовит целебный состав
Для немощных и больных

Вскоре она уж и костоправ
Да, такой, что многие
К ней на леченье попав
Поднимаются на ноги

Так не ходящие калеки
С Арзамасской паперти
Что обречены навеки
Сиднем до самой смерти
Под церковной стеной
Сидеть с протянутой рукой

Вдруг встают, верьте – не верьте
И, заспорив, с судьбой
Начинают, мал – по – помалу
С сестринской помогой
На костылях сначала
Выходить на дорогу
А, потом и вовсе, ни боясь
Ступать без оных, плача и кстясь

Вот где пригодилась
Не только ее смекалка
Но и крестьянская закалка
И сила, что в руках водилась

И пошел от края до края
Слух по мордовским просторам
Как монахиня молодая
Оказывает помощь хворым

Тогда и потянулись сюда
Толпы болезных и калек
Что на Руси из века в век
Не переводятся никогда

И к каждому она
Находит душевный подход
С рассвета и дотемна
Идет и идет к ней народ

Врачуя недужное тело
В нищей, одежке драной
И скобля гнойные раны
Она, как бы между делом

Кого о семье спросит
Кого о сторонке родной
Да так, что каждый уносит
Тепло ее сердца с собой

Нет границ, ни простоте
Ни материнской доброте
Ни евангельской любови
Ко всем, кто в гольной нищете
И беспросветной нужде
С покорностью воловьей
Прозябает на белом свете

Откуда бы ни был ходок
Везде на Руси те же нравы
И то ж крепостное право
И тот же кабальный оброк

Вот и задумалась о том
Монахиня молодая
– А так ли уж Русь святая
Праведна нынче во всем?