Анатолий Савин - Степан Разин. Вольному – воля. Историческая повесть в стихах. Часть 3

Неужто, господу надо
Когда одни божьи чада
Живут сыто до преклонных лет
А других понукает нужда
Со дня появленья на свет
И конца – края тому нет
Ужели так буде всегда?

Нешто, не видит господь
Кто от темна и до темна
Не сходит с полей, с гумна
Денно, нощно истязая плоть? —

А мать – игуменья молчит
Слушая такие речи
С вопросами смелыми
Дивясь неуемной натуре
– Надо же, до всего есть дело
Этой молодой фурии? —

Разве игуменья могла знать
Она же ни провидица
Что ее любимица
Едва успев постриг принять

Вдруг вот так вздыбится
И ее, как кобылицу
Понесет из края в край
– То лечить калек, подавай
То, и вовсе, пугать крамолой
Монастырских богомолов —

И ведь понесло так, что впору
Принявшую священный обряд
Теперь из монастырских врат
Да изгонять в город

Как игуменья ни билась
Ни увещевала ее как
Монахиня ни сдавалась
Ссылаясь на небесный знак
Иначе, зачем ей во снах
Богородица являлась
С тихой улыбкой на устах

– Разве она не зовет
Помочь убогим и нищим
Кто давно спасенья ищет
От обезумевших господ? —

И не угрозы, не уговор
Уже удержать не могли
Монахиню с этих пор
В святой обители

Не успела выйти Алена
За монастырские ворота
Как ее с большой охотой
Принял под свои знамена
Первый же атаман
Мятежных крестьян

Это было время, как раз
Когда, только – только Разин
Вышел на Волгу без боязни
На челнах – почуяв свой час

И тогда, три года тому
Толпы крестьян взяв дубье, вилы
Потянулись к нему
Как подсолнухи к ярилу

Словно сойдя с ума
Поднялась крестьянская Русь
Скинуть с плеч непосильный груз
Опостылевшего ярма

Запретам церкви вопреки
Всюду зачесали кулаки
Доведенные до отчаянья
Побором и истязаньем
Разгневанные мужики

Зашевелились как пауки
В дремучих скитах, схронах
И беглые мужики
Что всегда на подъем легки
Вылезли из нор потаенных

Наконец – то, на свет белый
Слава богу, теперь есть дело
И для них обреченных
Жить за родным пределом

Огляделись вокруг
И жаждой мести ведомы
Сойдясь в дружины, вдруг
Пошли жечь господ хоромы

Забушевали пожары
Ни ведая пощады
По весям и градам
Будь – то Пенза иль Чебоксары

Везде, где ни спроси
По всей матушке Руси
Запылали усадьбы у тех
Кто подвел людей к черте
За кой и белый свет им
Становится невыносим

В одну из сих дружин вот
Наша дева и попала
Где через неполный год
И сама верховодить стала
Когда в одной из атак
Погиб их прежний вожак

Судите сами – еще кому
Как ни ей, отряд принимать
Если по храбрости и уму
Лучше нигде не отыскать

Так за год поднаторела
Она в искусствах боевых
Что из ружья палила смело
И заряжать сама умела
Что было непростым делом
В ту пору для рук мужских

И острой саблей владела
И ударом кулака «под дых»
И все это, ни хуже других
Ибо бог, не скупясь за двоих
Вложил ей силушку в тело

А в стрельбе из лука
Ей и вовсе равных нет
Словно этой науке
Обучалась с малых лет

Десять из десяти, не мене
Попаданий в яблочко
Это за двадцать – то саженей
До означенной на горочке
Учебной мишени

Где всем на удивленье
Ей и ветра дуновенье
Ни мешает поодиночке
Все стрелы вгонять в точку
Даже на таком удаленье

Кому такое по силам?
И, вскоре, в сказах и песнях
Слава о ней воспарила
Над градами и весями
Как птица сизокрылая

Сказывали – У нее и лук
Кой – то особый, не простой
На другие не похожий
Где не всякому – силы рук
Хватит, чтоб совладать с тетивой
Из сыромятной бычьей кожи

Что, будто бы, она сама
Еще в монастырской келье
Неделя за неделей
Ладила тетиву «до ума»
Дубленьем в неком зелье

Рецепт коего случайно
В древней книге нашла
А завладев этой тайной
Над луком и власть обрела —

И еще молва идет
Что, встав за народно дело
Супротив бесчестных господ
Ее сердце не очерствело

И в честном бою
Лишив живота боярина
Ни подобится татарину
И, как ордынец, на корню
Ни губит всю его семью

Все это вместе взятое
Будоражит крестьянские умы
И зовет к ее пенатам
– Ужель от боярской чумы
Как от тюрьмы и сумы
Можно избавиться когда – то? —

Потекла мужицкая лава
По тропам непролазным
С окрестных весей разом
Чрез стрелецкие заставы
Обходя посты, облавы
С надеждой – в лагерь девы

А когда эхом прокатилась
И весть, что добилась
От батьки чина есаула
То, слава ее шагнула
Уже далеко за Арзамас
И как догадались вы
Вскоре дошла до Москвы

А оттуда воеводе
Леонтию Шайсукову
Шлют приказ – в этом годе
Схватить «горе луковое»
Из – за кого стало в моде
У воровского отродья
Жечь боярские угодья

Но как сделать это?
Если шайки летучие
Накатываются как тучи
Обычно перед рассветом

Когда солдаты, стрельцы
И иноземные чины
Еще видят сладкие сны
А те до крепостной стены
Проходят за ночь концы
Что под силу лишь коннице

Но вот случай представился
Как – то узнает воевода
Что дева идет походом
К Шацку, кой давно славился
Своим мятежным народом

Значит, теперь жди беды
Еще большего масштаба
Уездный град возьмет баба
И пополнит свои ряды
Разбойным людом не слабо

Но с другой стороны
Идти верст, сто двадцать, не мене
Значит, силы ее истощены
Будут маршевым бдением
Еще до нападения

И решает воевода
Чуя, что его час пробил
Идти вдогонку походом
Заходя деве в тыл

С гонцом шлет приказ он
Поставив щит из пушек, мортир
Вывезти весь шацкий гарнизон
Из городских квартир
И ударить с двух сторон
Враз в порыве едином
Деве в лоб и спину

Князь, ни одного гонца послал
А двух – так велика тревога
Один по тракту поскакал
Второй окольной дорогой

Не ровен час, кто попадет
В засаду к окаянной
Тогда другой уж довезет
Его приказ и планы

И, вот наскоро, собрав обоз
И, помолясь, на дорогу
Воеводу черт понес
К Щацку на подмогу