Александр Матвеев - Дурманящие запахи острова

А на экране тем временем пошло-поехало всё по-прежнему, словно и не было перерыва.

– Доброе утро, Ираида! Я посмотрел ленту Анатолия Головкина. Сразу скажу: он – не мой писатель! Так бывает, даже известные и раскрученные люди, кому-то всё-таки неинтересны. Вот вы мне – по душе… Для меня вы – прежде всего женщина, Ираида! В этой жизни, кроме сценариев и прозы, есть ещё много чего. И женщин я люблю. Хотя не всё так однозначно, правда! Среди них есть и авантюристки, и интриганки, и сплетницы, а писательниц полно с их коллективным героем с Чукотки или ещё откуда-нибудь… Эти дамы – словно машины по производству текстов, выпускают и выпускают свои опусы, построенные в основном на примитивных сюжетах и диалогах… Да и графоманов мужиков, с мозолями на пальцах от клавиатуры – хоть гать гати… В силу своих дарований я пытаюсь исследовать нашу жизнь с женщиной в центре Вселенной. А не махнуть ли нам, Ираида, в Японию, в древнюю столицу Киото?!

От возмущения Мареев чуть не окаменел! Что этот фейсбучный проходимец вытворяет?! Есть у него, Мареева, планы отправиться в Японию, но… с Ксюшей. Он не выдержал и закричал: «Какого хрена! Я с Ксюшей хочу в Японию! Сам с этой Ираидой и отправляйся!»

Опять послышался ответ: «Не возникай! Дамы скандальных не любят!»

И Мареев умолк, покорно уставившись на экран! Ответ Ираиды его уже не удивил:

– Всеволод, вы – романтичный моряк! Никогда ещё так круто меня не брали в оборот – никто! Вы – первый такой оригинальный, но мой вес, предупреждаю, 100 кг.

«Готова, голубушка! И про вес ввернула, чтобы интригу усилить… А что? Можешь, можешь дамочкам очки втирать, братец из фейсбука! Ты – ещё тот Виртуал, артист, я виноват, не сразу въехал в твой подтекст… Размякла писательница. Готова к приключениям. А как же князь-боярин Пронский?! – Мареев обратился к своему двойнику с одобрением, словно он сидел рядом с ним. – Плевать нам на князей настоящих и липово-фейсбучных!»

Марееву показалось, что он в ответ слышит смешок: «То-то… А я что говорил!»

Мареев был готов уже выпалить о явлении обнажённой Ираиды во сне, но Виртуал прощался с партнёршей:

– До завтра, Ираидочка! Хорошего дня!

«Ишь, завтра он ей напишет… А меня спросил?» – буркнул Мареев и нажал на кнопку перевода компьютера в спящее состояние. Экран замигал серым цветом и погас. Накрыв монитор одеялом и обложив его подушками, Мареев ушёл досыпать.

Прошло три месяца!.. Три месяца без сумасшедших – Ираиды, интернета, без кошмаров во сне и наяву. Он запретил себе входить в сеть липкой всемирной паутины, чтобы не нарваться на каких-нибудь пауков или паучьих, провёл всё это время в Москве. К осени опять вернулся на остров, включился в фейсбук. На странице Ксении Левандовской полюбовался её фотографией – ниспадающие на плечи волосы золотистого цвета, глаза восторженно-удивлённые… Много новых постов – портреты музыкантов, виды Балтийского побережья, оригинальная музыка, японская поэзия… Последний пост – нарисованный куст цветущей бархатистой сирени и танка Аривара-но Нарихиры:

«Нравится Ксюше этот японский донжуан из императорского рода. А ведь больше тысячи лет стихам», – думал Мареев и не удержался, чтобы не написать в комментариях лучшие строчки японского принца:

Отправил послание и испугался: «Разве Ксения ждёт от меня подобных экзерсисов?»

Ночью во сне опять явилась Ираида в белом медицинском халате и стала осыпать его голову пудрой, пахнущей мятой. Мареев представил, как порошок проникает сквозь черепную коробку, и… ему во сне стало страшно. А запах мяты становился всё резче и резче, терпеть было невозможно. Дрожа всем телом, Мареев вскочил с кровати. «Опять сон похожий! Пудрят мозги! Значит, дурят! Не иначе – ангел хранитель меня предупреждает!» – молнией промелькнуло в голове.

За стеной громко повизгивал компьютер. Пять утра!

Мареев испуганно и обречённо смотрел на экран, светящийся угрожающе красным цветом. Появилось сообщение от Ираиды Пронской:

– Мареев, прочитала ваше послание Ксюше… И какой стишок подобрали! Вы в неё точно влюблены! Но этой фотографии более четырнадцати лет! Она теперь, как вы сами понимаете, выглядит немного по-другому.

Да и вы, уверена, в жизни другой, чем на аватарке. Вы собираетесь к ней в Калининград? Молодец! Не разочаруетесь? Уверены?

Мареев ждал, что двойник начнёт ей отвечать, но… ничего не происходило. И тогда он решился ответить сам:

– Ираида, спасибо на доброй мысли. Что наша жизнь? Игра! А интернет – тройная игра. Я люблю делать женщинам приятное. Между прочим, я только что прилетел на Кипр.

– Я помню вас и то, что вы любите Кипр, Всеволод. Когда мы с вами имели короткую переписку, вы саркастически отпустили что-то в мой адрес. Я думаю, что вы всё-таки человек вредный, ускользающий игрун.

«Игрун? Словечко какое! А ещё писательница!» – подумал Мареев, но ответил даме в слегка шаловливом тоне:

– Ой-ой-ой… Игрун? Заманчиво звучит… Но я – не публичный человек… И тень мне больше по нутру!

– А я люблю быть на свету. И мужу помогать люблю. Он не только князь Пронский, но и геолог, и талантливый скульптор. Я – организатор его художественных выставок. Что касается вашей неприспособленности к публичности, то… не очень верится. Я вижу в ленте ваши снимки, где вы прижимаетесь к редакторшам в нескончаемых застольях, что наводит на размышления…

– Редакторшам? Я люблю застолья как всякий русский Иван!

– Поскольку у вас ещё и украинские корни, Всеволод, значит, вы – Иван-хитрован ещё тот! Я вам советую бочком прижиматься к Союзу писателей России. Это будет как орден или медаль. А мужчины ордена любят!

– Перед вами, Ираида, искривлённое зеркало, в котором видятся украинцы. Они такие же, как и русские, но есть в сёлах и хитрованы, в хорошем смысле слова: смекалистые и весёлые, скорые на шутку. Что касается – прижиматься к Союзу писателей… Ведь он не женщина!

«Куда ты, братец-двойник, подевался? Давай, игрун, включайся в игру, назвался Мареевым, пригласил даму на свиданье, так и выкручивайся сам», – Марееву надоела новая фаза диалога глухого со слепой, он никак не мог заставить себя сменить тему разговора. А дама продолжала рассуждать о звёздных писателях, академиках и наградах из казённого мешка.

– Для мужчин награды имеют значение большое. Особенно для писателя! И, как я знаю, у вас они есть: медали, дипломы, грамоты… Мир слухами полнится.

– Я ничего не просил – ничего!