Валерия Кондратьева - Белые клавиши

– Ваня милый! Как мы рады, что дождались тебя! Любимый! – плача, шептала Оля.

Поговорить вдоволь они не успели, Иван плотно поел, переоделся и замертво, не сняв сапоги, свалился на стоящий рядом диван. Он заснул в ту же секунду, как лег. Сказалось, наверное, напряжение этих последних дней и дикая усталость во время пути.

Иван проспал весь день до 12 часов ночи, не просыпаясь. Затем внезапно открыл глаза и, потирая их кулаками, сонным голосом пошептал:

– Где я? Неужели дома?

– Дома, дома! – кричали дети и Ольга. – Теперь мы тебя никуда не отпустим!

Так началась новая жизнь в семье Майских, мирная и счастливая.

Поотдыхал Ваня недолго, всего-то два дня. Затем решил чуть поработать в садике у дома. Подправил завалившийся забор, поспиливал лишние ветки у сильно разросшихся деревьев, покрасил снаружи фрамуги у окон белилами. Затем взялся помогать Ольге по дому. Они вместе повесили поверх новых обоев, наклеенных Ольгой и Варей, Надин любимый ковер с оленями, передвинули мебель, как хотела Оля, Ваня помог жене повесить новые занавески на окна. Иван привез с войны некоторые трофеи, подаренные ему другом, участвовавшем во взятии Берлина. Это были три замечательные вещи: шелковое японское покрывало на кровать, расшитое райскими птицами и сказочной красоты цветами, ветками цветущей сакуры и пагодами. Дети с интересом рассматривали рисунок на покрывале.

Они никогда не видели таких странных на их взгляд домов, с приподнятыми уголками крыш.

Вторая вещь впечатлила не меньше. Это была картина, свернутая рулоном краской вверх довольно большого размера. На ней был изображен неимоверной красоты зимний пейзаж. Написан картина была так искусно, реалистично, что все диву давались: какой большой мастер трудился над этим полотном!

На картине был изображен дремучий лес с искусно выписанными кряжистыми деревьями, заваленными огромными шапками снега. Лес был дикий, вдалеке лежали сваленные деревья от бывших ураганов или просто упавших от старости. Никто никогда не чистил этот лес. Но в этой дикости, первобытности было что-то настоящее, реальное, притягивающее взгляд. Между огромными дубами на первом плане протекал небольшой ручеек, уже замерзший от холодов. На него падали редкие лучи солнца и лед на ручейке переливался всеми цветами. Ручей был одним из светлых пятен на картине.

Дремучесть леса показана была темными пастозными красками, но, несомненно, главными акцентами в картине были белоснежные охапки снега, лежавшие на ветках деревьев. Белые пятна сугробов и снежных комьев на ветвях явно освежали полотно. Глядя на картину, в голове зрителя проносилась какая-то нереально красивая мелодия. Живопись перекликаясь с музыкой! Но, может быть, это так казалось только Ольге?

Картина поражала своей реальностью, невероятной красотой, правдивостью. Глядя на нее, Ольга сразу поняла, что вещь эта – музейная редкость. Как и почему она досталась Ивану – пока было для нее загадкой. Где хранить эту реликвию, Ольга тоже пока не могла сообразить. Такие картины она видела прежде только в Эрмитаже или Третьяковской галерее.

Иван явно не до конца понимал всей ценности подарка. Он никогда не имел дела ни с какими ценными вещами, их просто у него не было. Как он смог довезти эту вещь до дома, не потеряв в пути, сберечь от воров – удивляло Ольгу.

И третьей потрясающей вещью, что привез Иван, были морские часы, подаренные ему командиром военного корабля за военную службу, которые тот снял собственноручно со стены в рубке и принес Ване. Часы были особенные! Круглые, в металлической оправе под толстым стеклом. Особенностью их было то, что на циферблате были изображены 24 цифры, то есть все часы суток. Сначала было странно смотреть и привыкать к этому циферблату. Но постепенно все свыклись, и часы эти стали неотъемлемой частью обстановки в доме Майских.

Служить дальше и быть моряком в мирное время Иван не хотел. Это было не его, он не родился на море, как большинство потомственных моряков. Иван вернулся на свою прежнюю работу, на родной «Компрессор». Возвращению Вани на завод все были крайне рады. Работников не хватало, многие не вернулись с фронта, работы было – хоть отбавляй. Его сразу же назначили начальником цеха. Глаза Ивана горели радостью и любовью, когда он принялся за любимую работу.

Все постепенно вставало на свои места. Ольга вышла на работу в свою родную школу, которую власти все-таки успели отремонтировать и достроить новые площади к 1 сентября. Надежда пошла уже в 4 класс.

Наступила осень, любимая Ольгой золотая ее пора. За Олежкой до прихода Нади из школы присматривала Варвара, которая практически всегда находилась дома, работая машинисткой, она печатала тексты на пишущей машинке, стоящей у нее в комнате. Два последних класса Варя, разумеется, отучилась и закончила школу. Немало трудов для этого приложила Ольга, которая в каждом письме из Башкирии умоляла Варю осилить это большое дело. Для Вари Ольга всегда была образцом и кумиром, и, хоть и с трудом, она получила среднее образование.

Не прошло и месяца, как Иван проработал на заводе, как вдруг он огорошил Ольгу новым известием:

– Оленька, я тут думал-думал и надумал идти учиться дальше. Без высшего образования сейчас никак. Слышал, что фронтовиков берут в вузы охотно, не мучая сложными экзаменами. Вот я и подал документы в заочный Машиностроительный институт. Буду инженером: не хочу отставать от тебя! Оба будем дипломированными специалистами, а что? Как ты к этому относишься?

– Ну ты даешь, Ваня! Только сил стал набираться, еле откормила тебя, а ты уже дальше рвешься работать! Может, годик повременишь?

– Нет, я все решил уже. Буду заниматься по вечерам. Сессии всего 2 раза в год. Осилю! Не сомневайся!

– Я и не сомневаюсь! Раз решил, учись, пока молодой! Я постараюсь помочь, чем могу.

Ольга слегка занервничала за мужа: сколько сил еще отнимет учеба! Но в душе она понимала, что тот выбрал правильный путь.

Однажды вечером, когда было уже поздно, все поужинали и читали книги, а Иван учил Олега буквам, в дверь квартиры постучали. Это было очень странно. Майские никого не ждали так поздно. Может быть, к Варе пришли ухажеры? Но выглянувшая на стук из своей комнаты Варвара тихо проговорила:

– Я никого не жду. Дядя Ваня, поглядите в окно сначала.

Время на дворе было опасное, кругом шаталось много всякой шпаны, беспризорники шныряли по подвалам, воровали еду, выклянчивали деньги, разносили инфекции. Орудовали под Москвой и бандитские группировки. Ваня не раз предупреждал всех, чтобы вели себя осмотрительно. Воров и рецидивистов после войны расплодилось множество.

Иван выглянул в тёмное вечернее окно. Ничего не было видно из-за разросшихся ветвей деревьев. Только огромная белая луна освещала часть лестницы, ведущей к двери. Смутно различался силуэт какого-то мужчины.