Анко Джэер - Самый человечный цвет

Мы забрались в кабину, и самолет выкатился на взлетную полосу. Нас ждал финальный перелет нашего маршрута. Карлос поговорил с диспетчерами, получил разрешение на взлет, проверил все системы, а потом подмигнул мне и включил магнитолу. Концерт продолжился с того момента, на котором закончился днем раньше, и самолетик, взяв разгон, устремился в приветливо-голубое небо, свою родную стихию.

– Два часа, – Карлос поднял два пальца, – ты даже заскучать не успеешь. Уже скоро будешь валяться на белоснежном песочке и любоваться горячими бразильскими красотками!

– Звучит неплохо! – весело ответил я, а сам подумал о Дэни и о том, где она потерялась.

Мы пролетали над уже изрядно поредевшими лесами, над ниточками дорог и пауками городов, и меня в который раз накрыло чувство нереальности происходящего. Ну, а как вообще можно было поверить в то, что происходило? Меньше двух дней назад я был в Мехико и не представлял, как попасть в Рио-де-Жанейро, да и не был уверен, что именно туда лежал мой путь, а в тот момент я летел над Бразильским нагорьем с фальшивыми документами, нарушая при этом законы полудюжины стран. Я, Марко «Хороший Мальчик» Берг. Марко «Я-не-воровал-яблоки-у-соседей» Берг. Марко… а, черт с ним, смысл и так ясен.

– Смотри, амиго, – Карлос толкнул меня в бок и кивком головы указал, куда именно я должен был смотреть.

Мы начали снижение, и я увидел раскинувшийся на берегу Южной Атлантики мегаполис, с его роскошными пляжами, его дорогими отелями, его трущобами и нищетой, его разнообразием. А над ним парил, расправив руки, каменный Иисус, потрясающий воображение и таинственный символ не только города, но и всей страны. Потому что все мы, слыша название «Бразилия», представляли себе, в первую очередь, Амазонку, затем Рио, а потом, да, Иисуса.

Так что через два часа наш самолет, как и было обещано, слегка подпрыгивая, сел в Сантос-Дюмоне, маленьком аэропорту к западу от города. Закончив все необходимые дела, мы вышли из дверей порта и попали прямиком в духовку. Нет, это была не духовка – в духовке, по крайней мере, сухо. А мы оказались в бане, во влажной парилке, и кожа мгновенно покрылась не просто капельками, а непрерывным слоем липкого пота, и даже дышать было трудно. Плюс, если в Мехико было плюс миллион, то здесь было плюс миллиард! Я чуть было не забыл, что в южном полушарии был разгар лета!

Карлос со злорадной ухмылкой наблюдал за моими мучениями сквозь зеркальные стекла своих «авиаторов».

– Что, плохо, да, амиго? Ничего, сейчас пойдешь на пляж, у океана-то полегче будет.

– Уверен?

– Поверь мне, я тут торчу больше, чем в Мехико.

Мы сели на автобус и поехали в сторону города.

– Завтра я уже должен лететь обратно, – рассказывал летчик, – обычно я остаюсь здесь неделю-другую, но сейчас праздники, и мне хочется провести их с друзьями, так что я рвану напрямик в Сити. Какие-то пятнадцать часов, и я дома! Придется бросить тебя, амиго, извини.

– Все отлично, Карлос, ты даже не представляешь себе, как я тебе благодарен!

– Жаль, что я не могу с тобой выпить, – рассмеялся он, – а то ты бы проставлялся!

– Но я могу угостить тебя ужином, как смотришь на это?

– Не откажусь.

Мы выбрались из автобуса на станции, и пилот уверено повел меня по улицам шумного города. Я вертел головой, пытаясь увидеть все и сразу. Однако вскоре мы остановились перед жилым многоквартирным домом и поднялись на восьмой этаж. Карлос вытащил ключи и отпер дверь. Мы оказались в небольшой тесной комнатушке с одним окном, узкой койкой у стены, крохотной кухонькой и туалето-душем, потому что я по-другому не мог назвать это место.

– Добро пожаловать! Эту комнату моя компания снимает для пилотов, которые на нее работают. Ну, в данном случае, для меня, потому что это полностью мой маршрут. Это мой дом вдали от дома. Теперь это будет твой дом.

– Что? – не понял я.

– Сегодня ночуем здесь вместе, а, когда я улечу, она полностью в твоем распоряжении. Будешь уезжать – брось ключ в почтовый ящик. Даже если его найдут – переть отсюда нечего, даже кровать привинчена к полу.

– Черт, Карлос! Ты что, издеваешься?! Я с тобой вообще никогда не расплачусь такими темпами!

Он рассмеялся.

– Друзья моих друзей – мои друзья! – сказал он по-испански, и это я прекрасно понял.

Побросав вещи и взяв мою торбу, мы снова вышли в субэкваториальную жару. Я обливался потом даже в шортах и майке! Карлос тоже предусмотрительно переоделся, но он-то был привычен к этому «чудесному» климату, а я страдал и не мог дождаться, когда мы окажемся на побережье.

И полчаса спустя, мои мольбы были услышаны, и мы, чудом перейдя живыми проспект Атлантика, ступили на золотистый песок гигантского пляжа, такого длинного и широкого, что он терялся где-то за горизонтом. Я таких пляжей в жизни не видел, даже Сан-Диего нервно курил в коридоре, по сравнению с этим зрелищем! И весь – весь! – пляж был забит народом. То есть, буквально весь. Каждый квадратный миллиметр. А еще я не понимал, откуда орала музыка, потому что создавалось впечатление, что она звучала с неба. Я бы не удивился, если бы узнал, что в статую Христа вмонтированы гигантские динамики. Вполне в бразильском духе!

Я снял кроссовки и зашел по щиколотку в воду. Так, в Тихом океане я уже помочил ноги, теперь вот в Атлантике. Еще для галочки нужен был Индийский, а вот от Северного Ледовитого я, пожалуй, отказался бы, спасибо большое. К существованию Южного океана я так и не привык.

Мы шли вдоль кромки воды, глядя на людей, игравших в волейбол, танцевавших прямо на песке, а еще на пальмы и голубое летнее небо. Тот факт, что в Бразилии праздновали Новый год летом, несколько взрывал сознание. Карлос вытряхнул меня из раздумий и потащил за собой, потому что какие-то ребята позвали нас играть с ними в футбол. Вообще, я довольно посредственный футболист, а, тем более, как можно было соревноваться с бразильцами? Если скандинавы рождались с лыжами на ногах, то бразильцы – в обнимку с футбольным мячом. Но все равно, было весело, а главное – не больно падать.

Рядом с этими темнокожими красивыми людьми я чувствовал себя, как зефир в шоколаде. А мне-то казалось, что за время своих скитаний я загорел, но нет! Жарили когда-нибудь зефир на костре? Ага, вот так все и получилось. Толку-то. Но они воодушевляющее хлопали меня по спине и улыбались, и я, кажется, стал звездой инстаграма, потому что они все фотографировались со мной. Но они были добрыми и гостеприимными, и ближе к вечеру, когда открылись бары, потащили нас с Карлосом с собой, пить и веселиться, и танцевать. Как истинный представитель Центральной Европы, я танцевал, как Пиноккио, но там была девушка, Мария, которая танцевала так, что, даже если бы я был деревом, она все равно смогла бы меня научить.