Анко Джэер - Самый человечный цвет

Пробежав по пирсу, я нашел нужный причал и зашел в контору. Там никого не оказалось, и я позвал капитана:

– Капитан Диллан? Сэр?

Из соседней комнаты вышел высокий мужчина с кружкой кофе и уставился на меня, сведя брови. Он выглядел… как почти настоящий капитан. У него были положенные седые борода и усы, на вид ему было лет пятьдесят пять. На нем была синяя рубашка с закатанными рукавами, брюки такого же цвета и такая же кепка. И он носил очки.

– О, – сказал он, окинув меня оценивающим взглядом, – очкарик. Это тебе работа нужна?

– Да, сэр, Марко Берг, к Вашим услугам, сэр!

Он усмехнулся, хлопнул меня по плечу и велел следовать за ним. Мы прошли еще чуть дальше по пирсу, и он указал мне куда-то в море. Там стоял гигантский контейнеровоз, и на него шла погрузка. Судно называлось «Морская звездочка – 314». «Звездочка». Не «Звезда», нет! В этот момент я задумался, а как бы выглядела ее мамаша?

– Вон моя девочка, – гордо заявил капитан Диллан, – контейнеровоз Е-класса. Знаешь, что это значит? – спросил он, и я мотнул головой, – «Исследователь».

– Это… потрясающе!

– Еще бы.

– Но почему такое название?

– А! – он рассмеялся, – ее так моя внучка назвала, а номер уж какой присвоили. Ее ребята ласково называют «Пи».

Триста четырнадцать. Три целых четырнадцать сотых. Число пи. Ну, конечно.

– Так, отплытие по готовности, думаю, часа через три, не опаздывай.

– Что? Постойте, Вы меня берете?

– А почему бы нет? Или тебя что-то смущает?

Я оглядел капитана и улыбнулся.

– Знаете, капитан, я все жду, что сейчас Вам на плечо сядет попугай и заорет: «Пиастры!»

Он положил руку мне плечо и сжал сзади шею.

– А ты проверь, вдруг так и будет? А теперь, живо за вещами, матрос!

Я кинулся в сторону города и поймал первое попавшееся такси, чтобы добраться до квартиры Карлоса. Мне не верилось, что все так удачно сложилось. Мне предстояло провести восемь дней в открытом море, и сердце стучало, как сумасшедшее. Я ведь впервые в море вышел на Аляске, но там это были проливы и заливы, в видимости берега, почти всегда, а здесь… мы должны были идти по Атлантике, через Мексиканский залив, прямиком во Флориду, без остановок.

На столе я оставил записку для Карлоса, в которой благодарил его за все, что он сделал для меня, и просил его обращаться ко мне, если ему понадобится помощь. Я бросил ключ в почтовый ящик и покинул этот гостеприимный дом.

Оказавшись в порту, я нашел нужное судно и капитана Диллана, который выдал мне какие-то бумаги.

– Это твой контракт. Подпиши здесь и здесь, вот здесь еще, и получи форму.

Я пробежал контракт глазами и с удивлением обнаружил, что они собирались заплатить мне. Впрочем, это было неплохо, учитывая мое довольно плачевное финансовое положение, а из Майами тоже нужно было как-то выбираться.

Переодевшись, я отправился на судно. Вблизи оно оказалось еще больше. Это был целый плавучий город, а вместо домов в нем были огромные контейнеры, отмеченные белыми цифрами. На верхней палубе меня встретил старпом и, сверившись со списком, велел спуститься в каюту номер восемьдесят три. Это было не так-то легко! Я заблудился в лабиринте ходов и переборок, отсеков и лестниц. В итоге на меня налетел кто-то из старших матросов и, увидев мое отчаяние, пожалел меня и провел к моей каюте. Открыв дверь, я почти нос к носу столкнулся с мужчиной лет тридцати с коротко стриженными светлыми волосами и татуировкой в виде якоря с цветами на правой руке. Он кивнул.

– Здорово! – он протянул мне руку, и я пожал ее, – Люк Эйкорн, а ты новый юнга?

– Э… вероятно? Марко Берг. Юнга?

– А кто ж! Ты у нас самый младший. Ну, идем.

Мы вышли из каюты и по паутине лестниц поднялись на палубу. Вскоре там собралась вся команда, и с мостика спустился капитан Диллан.

– Ну, что, мои морские волки, готовы к очередному плаванию?

Все дружно закричали «Да!», а я к своему удивлению обнаружил, что в команде было две женщины. Все мои коллеги были старше меня, и, при этом, Люк был самым младшим. Видимо, поэтому меня поселили с ним в одной каюте. Капитан сказал еще несколько слов, а потом велел всем заниматься своими делами.

– И, надеюсь, не встретимся с пиратами Карибского моря, – усмехнулся он, – Эйкорн!

– Здесь, сэр!

– Берг поступает под твое начало, покажешь ему, что к чему.

– Есть, кэп!

«Пи» протяжно загудела, давая сигнал к отплытию, и я с удивлением и восторгом наблюдал, как это гигантское судно, лавируя, вышло из порта и легло на нужный курс.

Хорошо, я достаточно разбирался в физике, чтобы понимать, как летают самолеты и плавают суда. Простите, ходят, плавает багаж пассажиров, а суда ходят. Так вот, с физической точки зрения, я понимал это. Но мозг все равно сопротивлялся. Это судно ведь было таким здоровенными и тяжелым! Но, в то же время, когда я представлял, что под килем у нас – десятки (а то и сотни) метров воды, тяжелой, густой, темной воды, которая, если рассердится, может швырнуть наше судно, как щепку, спина покрывалась холодным потом.

Через несколько часов мы отошли достаточно далеко в море, чтобы берег потерялся в дымке на горизонте, и нас окружал бескрайний океан. Люк позвал меня, и мы поднялись в радиорубку рядом с капитанским мостиком. Там нас встретил мистер Лайонс, радиоинженер. Он был одного возраста с капитаном, у него были короткие седые волосы, усы и эспаньолка, и он подробно объяснил мои обязанности, потому что мне предстояло нести ночную вахту с ним и Люком.

– Но не расстраивайся, Марко, ты увидишь такое, что не пожалеешь. А сейчас выйди на мостик.

Я последовал его совету и отправился к капитану. Тот стоял у штурвала, и я приветствовал его, приложив руку ко лбу. Мои глаза полезли на лоб, потому что на плече у него сидела… сова! Маленькая такая, но самая настоящая сова. Кэп улыбнулся.

– Нет, она не разговаривает, но мышей ловит исправно. Познакомься, это Клюква, тринадцатый член экипажа.

Клюква уставилась на меня огромными блестящими черными глазами, ухнула и свернула набок голову. Капитан кивнул в сторону окна.

– Ты туда лучше посмотри.

Я последовал его совету и охнул. По левому борту всеми оттенками красного разгорался закат, и горячее январское солнце низких широт опускалось в спокойное море. Я еще тогда подумал, поверил бы мне кто-нибудь, если бы я решил рассказать о том, как провел первые дни нового года? Наверное, Джой бы поверила точно. Ей бы это очень понравилось!

В наступившей темноте наше судно рассекало волны, оставляя за собой вспененный белый след. Люк стоял на мостике за штурвалом и смотрел вперед, насвистывая какую-то мелодию. Мистер Лайонс, надев огромные наушники, подкручивал ручки на приборной панели в рубке. Я спустился на палубу, чтобы проверить груз. Обходя с фонарем бесконечные контейнеры, я поднял глаза к небу и замер. Надо мной пролитым молоком, бриллиантовой дорогой протянулся Млечный путь. Здесь, в открытом море, вдалеке от всех фонарей и лампочек цивилизации, каждая звезда была размером с яблоко. Такие звезды видели Магеллан, Кук, Кабот, Веспуччи… ну, в общем, те, великие капитаны прошлого. И я представил, что нахожусь не на современном сухогрузе, а на фрегате пятнадцатого века, который на всех парусах несся на поиски новых земель и богатств. Корабль типа «Исследователь».