Анко Джэер - Самый человечный цвет

Поскольку сидеть я больше не мог, а мне еще предстоял семичасовой перелет, я отправился бродить по аэропорту. Такое бесцельное времяпрепровождение всегда заставляло меня много думать. То есть да, больше, чем обычно. Вдоволь находившись, я обосновался на полу у стены и вытащил атлас, а вместе с ним и конверт, в который я складывал всякие бумажки, которые должны были стать воспоминаниями. За последнее время туда добавились мое фальшивое удостоверение мексиканского производства и вполне законный контракт с «Морской звездочки». И то, что эти два документа лежали рядышком и относились ко мне, вызывало у меня одновременно волну неконтролируемого смеха и холодный пот. Было просто поразительно, что меня не загребли в полицию в первые же пятнадцать секунд всей этой аферы. Я все ждал, когда это произойдет, но этого не случилось, и я не мог объяснить свое везенье ничем. Интересно, какой лимит удачи выдавался каждому человеку при рождении? Потому что мне было немного страшно от того, что ждало меня дальше. Вдруг я уже израсходовал свой запас везенья, и мне уже ничто не сможет помочь? Тогда я подумал о Джой. Как она… как ей это удавалось? Ведь она испытывала судьбу каждую секунду своего существования, и ей как-то удавалось проскальзывать между каплями дождя. Как?! Может, карма? Может, за все хорошее, что она делала людям, ей давали дополнительное везенье?

Спустя положенное время, я зашел на борт большого авиалайнера, сел в кресло, где мне предстояло провести семь часов ночного перелета, и с радостным предвкушением услышал, как капитан корабля (воздушного на этот раз) объявил предстоящий маршрут.

Мигая проблесковыми огнями на широких крыльях, наш самолет выкатился на взлетную полосу, набрал скорость и оторвался от земли, устремившись в темное ночное небо над Нью-Йорком, изрядно присыпанным снегом. Я удовлетворенно вздохнул и закрыл глаза. Мне было жизненно необходимо, чтобы эти семь часов пролетели как можно быстрее.

Хитроу поразил меня своими размерами. Нет, все аэропорты крупных городов большие, но здесь я почувствовал себя муравьем в ангаре. Стальной блестящий потолок, оплетенный сетью коммуникаций, терялся где-то в недосягаемой вышине. Я нервно сглотнул, выдохнул и отправился на поиски метро.

Лондон всегда притягивал меня к себе, но за всю свою жизнь я так и не удосужился здесь побывать. Знаю, немцы и англичане ни разу не были во всем согласны, но мне все равно нравилась английская история, культура, традиции, не говоря уж о литературе и музыке. Особенно музыке. Название «Лондон» звучало дня меня как песни «Битлз» и «Роллинг Стоунз», как голос Дэвида Боуи, как гитарные рифы Мэтью Бэллами. Мне казалось, что я знал эту музыку с рождения. Моя мама, пока была беременна мною, слушала «Битлов» больше, чем Моцарта и Шопена вместе взятых.

Да и сам город. Как можно учить язык, совершенно упуская при этом страноведение? Абсурд. Поэтому я виртуально прожил в Лондоне не один чудесный год. И поэтому у меня было двоякое чувство к этому городу. С одной стороны, я так много знал о нем, с таким нетерпением жаждал попасть туда, а с другой боялся, что могу разочароваться, что на картинках он такой прекрасный и удивительный, а вдруг он в реальности окажется не таким?

Я ехал в подземке и тупо улыбался, глядя на знаменитые фирменные знаки с названиями станций. Несмотря на свою внешнюю мудреность, лондонское метро было довольно удобное и простое, поэтому я достаточно быстро сориентировался, и примерно через час обнаружил себя в Вестминстере.

Я вылез на улицу и практически лбом уперся в Биг Бен, четкими контурами вырисовывавшийся на фоне пасмурного неба. Я не смог сдержать счастливую улыбку. Наконец-то, в кой-то веки я приехал в этот удивительный город. Я ждал приключения, более того, я абсолютно точно знал, что они тоже меня ждали.

Единственным, что, пожалуй, несколько омрачало мое безоблачное настроение, был тот факт, что на мне была рубашка и толстовка. В Лондоне. В январе. При трех градусах тепла. И моросящем дожде. Не то что бы я очень мерз, но вообще был бы не против накинуть еще что-нибудь! А куртка моя осталась где-то в Мехико-Сити. Впрочем, грех было жаловаться, учитывая, что меня согревало само осознание себя в этой конкретной точке пространства.

Я поглубже засунул руки в карманы и пошел в сторону Трафальгарской площади. Мимо в непривычную сторону проезжали двухэтажные красные автобусы, у Королевских конюшен несли караул конные гвардейцы, а чуть дальше по улице высилась колонна адмирала Нельсона, а за ней – купол Национальной галереи, куда я и решил отправиться, чтобы согреться, внимательно изучить карту и прикинуть свой маршрут.

Удобно расположившись прямо на полу в светлом круглом зале под куполом, я думал, как построить день и чем заняться. Денег у меня почти не осталось, поэтому я мог позволить себе только бесплатные развлечения, о чем не жалел ни капли. Этот город сам был музеем под открытым небом, что могло быть лучше? Поэтому, побродив по галерее и посмотрев на самые знаменитые ее шедевры, я пошел по Стрэнду на восток, в сторону Тауэрского моста. Дождь на время прекратился, жизнь постепенно налаживалась, хотя было по-прежнему холодно и промозгло. Ужасно хотелось чаю или кофе, но я решил потерпеть как можно дольше, чтобы избежать лишних трат. Поэтому я шел и улыбался всему, что видел: характерным серо-бурым домам, красным будкам, людям, автобусам. В плеере, само собой, играл британский рок. А что, были какие-то варианты?

Я залюбовался величественным зданием собора Святого Павла, одного из самых красивых храмов, которые я видел, дошел до Монумента – колонны, установленной в честь большого лондонского пожара, а потом спустился на набережную и на другой стороне Темзы увидел самый высокий в Европе небоскреб – «Клык», как его называли местные жители, а еще ниже по течению – один из самых красивых в мире мостов. Зря я боялся. В жизни Тауэрский мост был еще красивее, чем на всех ста семнадцати тысячах его профессиональных и любительских снимков.

У меня вообще есть пунктик на счет мостов. Я очень их люблю, потому что они соединяют берега, страны и людей. Каждый раз, когда я назначал кому-нибудь встречу, я назначал ее на одном из мостов через Шпрее в Берлине. Наша речка маленькая, приток притока, и мосты через нее маленькие. Но теперь я повидал столько красивых конструкций! Чего только стоили Золотые ворота и Бэй в Сан-Франциско или Рио-Нитерой в Рио. И вот теперь, стоя на набережной, я любовался, наверное, самым знаменитым мостом в мире, и ничто не могло омрачить мой день.

Вселенная не приняла мой вызов, и до самого вечера я шатался по Лондону, упиваясь его красотой и атмосферой. Я шел то по одному берегу Темзы, то по другому, переходя ее туда-сюда по каждому первому мосту. Если бы кто-нибудь решил проследить мой путь, меня, вероятно, упекли бы в сумасшедший дом или обвинили в заговоре, по обстоятельствам.